разделся, пошел мыть руки, а она, как обычно, накрыла бы стол. Но сегодня ужинать Тумановы будут без него.

Роман напрягся как струна, и тяжело выдохнув сказал.

— Наташа — горло стянуло невидимой леской, пришлось сглотнуть ком, застрявший посреди глотки — прости, я ухожу. — Увидев, как жена встрепенулась, и непонимающе вытаращила на него глаза, продолжил — не держи меня.

Смятение проскользнуло в глазах Тумановой, руки метнулись к груди, которая стала чаще вздыматься от того, что она занервничала. Шок отразился на лице Натальи.

— Я не держу тебя, и никогда не держала — пролепетала она, смотря куда-то мимо мужчины, стоявшего на пороге их квартиры.

5

Внутри взрыв, такой, что в глазах потемнело.

Сердце, казалось, стучит в ушах, Наталья, не чувствуя ног поплелась в спальню. Смотрела прямо перед собой, но ничего не видела, словно ее окутало дымкой, даже легкий холодок по телу пробежал. Такое нервное напряжение она никогда не испытывала, думала, что сейчас только задень кожу кончиком пальца, и рванет со страшной силой.

Сумка, ей нужна сумка, куда же Наташа ее положила после приезда мужа с рыбалки?

«А была ли эта рыбалка?» — голос подруги в голове.

«Значит, то, что рыба была не свежая мне не показалось» — руки задрожали, рот округлился, грудь готова разорваться от обиды. «Нет» — строго сама себе — «нет, при нем не плакать». Тяжелый камень давит, принуждает разреветься, но Наталья прикрывает рот ладонью, и душит, душит в себе подступающие всхлипы.

«Что я здесь делаю? Аааа, да, нужно собрать предателю вещи. Пусть уходит, пусть прямо сейчас уходит, видеть его не могу» — круговорот в голове мешал соображать — «подожди» — уговаривала себя Туманова — «сейчас уйдет и станет легче».

Обнаружив дорожную сумку, Наталья начала складывать в нее все, что было на полках, выделенных для вещей любимого мужа. Да, он все еще любимый, и от этого в сто крат больнее. Сердце бьется в ребра, нечем дышать, но женщина смогла взять себя в руки. Жизнь нанесла ей неожиданный удар, Наташа не могла поверить в то, что муж бросает семью, ведь буквально вчера, они с Романом обсуждали планы на лето, а тут такое…. Просто полет в пропасть.

«Лора была права» — как заевшая пластинка, правда стучит по темечку.

Двадцать лет жизни, в одну сумку не сложить. Наталья просмотрела то, что набросала в баул, Туманову хватит на первое время. Им не избежать встреч, остальное заберет позже, постепенно освобождая комнаты от своего присутствия. В кладовке лежат инструменты, с которыми Роман часто подрабатывает на «калымах», удочки его, которые захотелось тут же переломать, снасти разные. Все это скоро перекочует в другой дом. Тяжело вздохнув, Наташа застегнула молнию на сумке, и вышла в коридор.

Роман, разувшись ходил по залу, собирал свои документы, пересчитывал наличные, которые копили на черный день.

— Половину возьму. — Увидев застывшую в дверях жену, муж спрятал небольшую стопку красных бумажек во внутренний карман зимней куртки.

— Бери все, тебе нужней. — Теперь в Наталье поднималась злость, захотелось уколоть мужа, сделать так же больно, как ей сейчас. — Ты же, наверное, к молодой уходишь?

— Нет, Наташа — Роман отводил глаза, крепко сжимал челюсти — она ненамного младше, ей тридцать семь.

— Кто она, Рома? — этот вопрос разрывал мозг, въедался в мысли, не давал покоя.

— С работы. — Виновато смотря под ноги, мужчина направился к двери.

— И давно вы вместе?

— С осени. — Выдохнул мужчина и наконец осмелился поднять голову. — Прости Наташа, прости, но не могу больше тебя обманывать, себя обманывать. Люблю ее.

Признание огненной стрелой вонзилось в легкие, Наталью бросило в жар, дыхание участилось.

— Как ты мог — говорить уже невозможно, из горла выходит только крик, крик души — как ты мог связаться с другой. Никогда бы не подумала что ты такой…..

— Такой, дорогая — согласно кивнул головой мужчина — оказывается такой.

Услышав истерику матери, в зал прибежал Вадим.

— Что случилось? — Уставился на одетого отца и нахмурил брови, — пап ты чего?

— А папа уходит от нас — не хотела скандалить Наталья, но уязвленное самолюбие свербело внутри — к другой женщине, любовь у него. Вот так сыночек. — Пожала плечами разведя руки в стороны.

— Папа, это правда? — подросток хлопал ресницами, ошарашенно наблюдая, как отец складывает паспорт в барсетку.

— Да сынок, прости меня — в глазах Романа столько мольбы, что Наталья заставила себя успокоиться. Ему тоже нелегко, чувства мужчины остыли в ее сторону, детей то он любить не перестанет.

Телефон в кармане Туманова пиликнул, предупреждая о пришедшем сообщении.

«От нее» — кольнуло в груди, и ревность горячим потоком потекла по венам.

— Это она???? — зашипела змеей на изменника, достающего гаджет из кармана — покажи! Покажи на кого ты меня променял?

Муж тяжело вздохнул и развернул телефон экраном к жене. На нем снимок полноватой крашеной блондинки, светло — серые глаза которой полны лукавства, губы растянуты в довольную ухмылку.

— Фу — раздался голос сына. Оказывается Вадим, из-за спины матери, тоже с любопытством рассматривал любовницу отца.

Горло свело, не давая прохода звукам, от обиды внутри все онемело. Как же так?????

Наташа старалась держать свое тело в форме, запрещала себе переедать, съесть чего-нибудь лишнего. Три, а то и четыре раза в неделю, не менее часа, пропадала в тренажерном зале, качая задницу для этого урода. Прыгала с девчонками на фитнесе, не щадя себя мокла с гантелями в руках. А Роме, оказывается, полненькие нравятся.

Вадим, забравший сотовый из рук отца, перелистнул еще несколько фотографий, и на одной из них эта пышногрудая блондинка стоит на веранде какого-то загородного дома, с поднесенной сигаретой к губам.

Эта крашеная чувырла еще и курит!!!!!! Туманова даже услышала звук лопнувшей струны, это была короткая мелодия ее разочарования.

Все что она могла, смотреть обвиняющим взглядом на мужчину, выносившего котомку из их спальни, вспоминая его слова о том, как он презирает курящих женщин.

Волна негодования резко поднялась к груди, видеть предателя выше её сил, захотелось вытолкать обидчика за дверь и хлопнуть так, чтобы стены их пятиэтажки тряслись столько, сколько этот гад, будет спускаться с четвертого этажа.

Резким движением вырвала телефон мужа из рук сына, и всунула в ладонь Романа.

— Уходи, — не узнавая своего голоса, практически прорычала она — поторопись, тебя, наверное, уже заждались.

Сдержалась, чтобы не плюнуть в спину любимому мужчине. Руки и ноги дрожали, пальцы не слушались, они одеревенели. Наталья не стала вымещать зло на