пока маленькие кузены не уснули прямо на траве. Рыся спряталась за кустик, обернулась, и пошла проследить за тем, как детей укладывают. Сначала близняшек – поправила одеяльца, поцеловала под шипение кормилицы 'Разбудишь, егоза!', потом братца. Там нянюшка сама поманила, с улыбкой погладила по кудряшкам, шепнула: 'Ложись, подремли, милая!', сняла запачканные башмачки и чулочки в зеленых пятнах, подоткнула подушку и накрыла Матушкиной шалью.

Глава девятая, в которой мы наблюдаем героиню в семейном кругу.

Бруни вернулась во дворец почти перед самым ужином. Поездки в приюты, за те три с лишним года, что прошли с тех пор, как она стала Ее Высочеством принцессой Бруни, ставшие привычными, до сих пор изматывали ее. Она научилась сдерживаться и не плакать, когда детки подходили, тянули за подол и спрашивали: 'Ты моя мама?'. В приютах стало теплее и сытнее, у детей больше одежды и игрушек, но у многих по-прежнему не было того единственного, что она не могла дать – семьи.

Умывшись и набросив легкий халатик с вышитыми Волшебными котятами, заглянула в детскую, постояла у колыбельки, любуясь; поцеловала маленький, но совершенно папин лоб, послушала как дышит, вдохнула самый родной запах, борясь с желанием взять на руки и боясь разбудить. Сын повозился и перевернулся на живот – спать на коленках, уткнувшись лбом в подушку и засунув под нее маленькие кулачки, было любимой привычкой, от которой его пока безуспешно отучали. Уложила на бочок, подтянула одеяльце... Дверь скрипнула, Кай подошел, осторожно ступая, поцеловал и обнял. Оба стояли и глядели с глупыми счастливыми лицами любящих родителей, пока наконец не ушли на цыпочках, оглядываясь и улыбаясь.

– Катарина, заколи волосы в простой пучок, – попросила Бруни, торопливо одеваясь. – Весь, должно быть, уже пришел.

Лихай Торхаш смотрел на молодую женщину, с улыбкой шедшую через комнату. Жена наследника Ласурского трона нимало не напоминала Матушку Бруни и мало чем от нее отличалась.

– Рада вас видеть, Лихай!

– А уж я-то как рад, маленькая хозяйка!

– А Весь где? – Бруни обвела взглядом комнату, как будто ожидая, что Весь немедленно проявится где-нибудь поблизости, как волшебная картинка в блюдечке с водой. Однако в комнате кроме нее по-прежнему были только Аркей и Лихай. – Полковник, он успел что-то натворить в этих ваших летних лагерях и опять сидит на гауптвахте?!

– Ну, натворил он много чего, и место на губе за ним закреплено постоянное, но сегодня простаивает.

– Кай, ты же мне сказал, что видел его и он обещал у нас ужинать! – Бруни обвиняюще смотрела на обоих мужчин, те любовались хмурыми бровями, горящими глазами, розовыми губами и приливами пенных кружев на декольте.

– Любимая, ты, конечно же, знаешь, что мастер Пип нанял новенькую подавальщицу вместо Нанины. Очень симпатичная молоденькая фарга. Да, Лихо, все забываю спросить, вот мужчина – песец, а женщина? Песчиха? Песинка?

– А при чем тут ..? – голос Бруни был не слышен за дружным мужским хохотом.

– У Веся по всей видимости свидание, – притягивая к себе жену и проводя пальцем по ровной брови успокоил Аркей. – С этой ... Лихай?

–Ее зовут Армель, командир – весело ответствовал стоящий в дверях Веслав.

Бруни обернулась, ахнула, шагнула навстречу высокому парню с темной толстой косой. Весь поклонился со всем изяществом и шмыгнул носом. Матушка обняла оборотня за широкие костлявые плечи, погладила по голове, как маленького. Весь отодвинулся, подхватил Матушкину ладошку и смущенно ткнулся губами в тонкие костяшки.

Дверь отворилась, пропуская короткую процессию, возглавляемую Росинтой.

– Весь! Весь! Я тебя так ждала, так ждала! Вот! Я сама готовила!

После ужина Лихай поблагодарил хозяйку за отменные оборотничьи отбивные и галантно поцеловал ручку. Рыжеволосая хозяйка польщенно зарделась и убежала, Лихо сослался на какие-то срочные дела (видимо, тоже женского рода, как ехидно заметил Аркей) и попрощался.

Их Высочества и дети остались доедать крокембу́ш. Все попытки Бруни и Кая хоть о чем-то поговорить с Веславом окончилось ничем ввиду полной и окончательной оккупации старшего младшей. Соскучившаяся Рыська то сидела у Веся на коленках и беспрерывно болтала, то бегала вокруг него с криками 'Весь, а вот у меня ..! Весь, посмотри ..! Весь, а ты мне ..!' Весь всем восхищался и со всем соглашался, украдкой дергал Рыську за кудряшку и на ее возмущенное 'Весь!' делал удивленное лицо и разводил руками, типа 'А я-то тут причем?!'

После того, как Рыська доскребла серебряной ложечкой карамель с тонкого серебряного блюда гномской работы, семейство как-то незаметно оказалось в кабинете. Аркей и Бруни сидели каждый за своим столом и пытались работать, а Весь продолжил наслаждаться Рыськиным вниманием.

–Весь, останешься у нас? Я велела тебе постелить.

– Бруни, если опять на диванчике, то в предпоследний раз у меня с него то голова, то ноги свешивались, а в последний я с него упал. Пришлось досыпать волком на ковре.

– Мы устроим тебя в гостевой. Давай, Рысенька, прощайся и идем спать.

– Я хочу с Весем! С Весем! Весь, отнеси меня! А ты мне сказку расскажешь? Не знаешь?! Тогда я тебе расскажу!

Весь прислушался – вроде спит – и покрался к двери.

– Веесь? Ты тут? Веесь!

– Тут, тут! Спи давай!

Опять прислушался. Точно спит! Весь выдохнул, скользнул к двери, оглянулся – спит! – и наконец-то вздохнул с облегчением. Ура, свобода!

Хитрая рыжая плутовка тихо сопела, изо всех сил изображая глубокий спокойный сон. Когда за Весем тихонько затворилась дверь, Рыська еще по-притворялась, дожидаясь ежевечернего Бруниного визита. Успокоив всех своим здоровым сном, Рыська обернулась и вылезла сначала из кровати, а потом из комнаты. Путь до известной спальни занял несколько минут, еще столько же – выбор места для засады. Теперь надо было не попасться, и тогда она точно узнает, что за странный запах принес на себе Весь!

Глава десятая, в которой героиня ищет и обрящет.

Ночь прошла впустую. Весь и не догадывался, что у него есть неотложные дела, спокойно спал себе всю ночь, вышел к завтраку и ел с аппетитом. Сердитая Рыська ковырялась в тарелке и дулась на Веся. Бруни списала небывалое на смену приоритетов – Весь все утро докладывал командиру об отличиях содержания на гауптвахте в Военном университете и в полевом лагере. Полевой лагерь был признан вне конкуренции – свежий воздух и все такое.

Весь торжественно пообещал не навещать в ближайшую неделю 'губу', а, напротив, навестить Бруни и попрощался. Рыська туманно