Есть у мечты такое свойство – она дает нам надежду. Тем более – в молодости, когда еще не довлеет груз разочарований. А разве восемнадцать – не молодость? Хотя скажи так Орлову, мог бы обидеться. Ему еще хотелось стать взрослее…

…А перед обратной дорогой они все-таки пообедали. Конечно, ел в основном Аполинарий, а Александр лишь немного поковырял, но все равно, кто же считает съеденные куски?

– Ваше благородие! Там усадьба за лесом! – тихо – лес не располагал к громким голосам – доложил Трофимов.

Бывалый гусар находился в головном дозоре разъезда и был обязан докладывать обо всем, что повстречалось на пути.

– Французы есть? – коротко осведомился Орлов.

– Не видать.

– Что ж, заглянем, посмотрим. Может, узнаем что от хозяев, – без колебаний решил Александр.

Словно пытаясь наверстать месяцы вынужденного безделья, две враждующие армии непрерывно маневрировали, подтягивали оказавшиеся в стороне корпуса, пытались сойтись друг с другом в наиболее выгодном для себя месте в выгодное время. Но если о положении своих войск командование еще имело относительно верное понятие, то сказать, где стоит или двигается противник, оно не могло. Вот и посылались с обеих сторон разъезды легкой кавалерии, а то и целые партии в надежде хоть немного осветить местность. Чаще всего подобные вояжи заканчивались ничем, порой удавалось обнаружить врага, а иногда не просто обнаружить, а наткнуться на него в меньших силах и тогда даже немного пощипать. Или быть пощипанными самим в том случае, когда чересчур зарывались и из охотников превращались в дичь.

В распоряжении Орлова был неполный взвод, и как проехать мимо и не узнать, не появлялись ли здесь французы.

Разъезд александрийцев шел лесом. Вошедшая в полную силу весна покрыла листвой кустарники и деревья, отчего рассмотреть что-либо по сторонам стало почти невозможно. Да и не только рассмотреть. Местами густой подлесок сделал невозможным проезд, и счастье, что попалась узенькая тропинка, ведущая с дороги как раз в сторону обнаруженной усадьбы. Вопреки всеобщим представлениям, встречались в Пруссии и такие дремучие места, словно дело происходило не в Европе, а где-нибудь среди бескрайних российских просторов.

В отличие от последних, ехать оказалось на удивление недалеко. Вроде только что была чаща, и вот уже взору Орлова открылось поместье.

Даже на вид усадьба была стара. Двухэтажный помещичий дом помнил совсем иные времена. Штукатурка в некоторых местах обвалилась, обнажая кладку красного кирпича. Хозяйственные постройки вокруг были ровесниками дома, хотя… Раньше умели строить, и все это было в состоянии простоять еще не одно десятилетие, а скорее и не один век.

С двух сторон поместье окружал лес. Зато с противоположной стороны простирался сад с покрытой ряской прудом, а дальше тянулись поля.

Во дворе было безлюдно. Лишь двое работников ковырялись, что-то делали, но чем именно они занимались, Орлов разбираться не стал.

От леса до усадьбы было полсотни саженей. Корнет махнул рукой гусарам и, не таясь – пруссаки являлись союзниками, – направил коня к дому.

Впрочем, осторожности гусары не теряли. Фортуна – вещь переменчивая, тем более на войне, а здешняя территория пролегала между двумя воюющими армиями.

Работники прекратили свои дела и застыли, поджидая гостей.

– Гутен таг, – поздоровался Орлов.

Хвала другу детства фон Штадену, немецкий язык он знал весьма неплохо. Да и как иначе? Распространенный язык, не чета какому-нибудь редкому английскому или итальянскому.

– Французы не появлялись? – после ответа спросил корнет.

– Не видели, – степенно покачал головой один из работников.

– Здравствуйте, господа, – с высокого крыльца помещичьего дома сказал появившийся там мужчина.

Одет он был по-домашнему, в легкую куртку, некогда, несомненно, богатую, а теперь выцветшую местами и порядком поношенную. Но рубашка под курткой сверкала белизной, мягкие домашние сапожки были тщательно вычищены, и не составляло труда признать в появившемся мужчине владельца здешних мест. Лицо хозяина было вытянутым, породистым, покрытым морщинами, словно знаком пролетевших лет. Светлые длинные волосы собраны сзади в косичку по моде прошедшего века. Но внимание Орлова привлекли глаза. Мужчина смотрел так, словно ему была известна некая мудрость, недоступная прочим.

– Гусары смерти? – спросил мужчина.

Так назывался прусский гусарский полк, имевший черную форму, весьма схожую с александрийской.

Орлов хотел ответить, однако мужчина уже сам заметил невольную ошибку.

– Русские?

– Корнет Орлов, – представился Александр. – Французов здесь не было?

– Нет. Могут быть? – спокойно уточнил хозяин.

Орлов сделал неопределенное движение, мол, на войне случается всякое, даже то, что совершенно невозможно в обыденной жизни.

Конь под ним упорно не хотел стоять спокойно, и приходилось прилагать усилия, сдерживая его на месте. Говорить, не покидая седла, было не совсем вежливо, но задерживаться Орлов не собирался.

Раз французов нет, то что здесь делать?

– Как говорят наши враги: «На войне как на войне», – прокомментировал движение корнета хозяин.

Его тонкие губы чуть сдвинулись в подобие улыбки.

– Примерно так, – согласился Александр.

Его улыбка была доброй и искренней.

Наверное, именно она расположила хозяина к Орлову.

– Герр офицер, не откажетесь позавтракать со стариком? Заодно просветите меня насчет последних событий. Новости не столь быстро доходят до этих затерянных земель.

На старика хозяин не тянул. Нет, лет ему было немало, однако никаких следов дряхлости не наблюдалось. Напротив, в движениях незнакомца чувствовалась сила, будто он был чуть ли не ровесником молодому корнету.

Почему-то очень захотелось побеседовать с этим человеком, именно – побеседовать, не спеша, ни о чем конкретно и в то же время – обо всем сразу.

В принципе, ничего это не меняло. Александр не был ограничен жесткими сроками и вполне мог позволить отряду небольшой отдых. Но корнет был молод и, борясь с собой, подбросил два пальца к киверу:

– В другой раз. Извините, служба.

– Понимаю, – кивнул хозяин. – Счастливого пути!

Повинуясь мановению руки командира, разъезд послушно тронулся с места. К той же тропинке, по которой приехал сюда.

Выстрел позади грянул внезапно. Гусары не успели отъехать далеко. Вряд ли они проехали больше версты, разве что с незначительным хвостиком. Все мгновенно насторожились. Росшие кругом деревья не давали никакого обзора, и после нескольких мгновений выглядывания взоры всех скрестились на Орлове. Он был офицером, ему и решать.