Но «непристойные слова», по-видимому, образумили самодержца. Он вовсе не хотел, чтобы его брак сопровождался обидой всему дворянству. Розыски были прекращены, женитьба отложена на несколько месяцев — до успокоения в умах.

О случившемся забыли быстро — достаточно было забот с бунтом, охватившим многие уезды страны. А ведь Артамон Сергеевич Матвеев еще в 1669 году предупреждал царя об опасности Степана Разина и его казаков, писал, что если к этой ватаге присоединятся горожане, крестьяне и народы Поволжья — Россию охватит пожар, который нелегко будет потушить. Предложенные Матвеевым меры не были вовремя приняты — и вот уже «верхи» трепетали в ужасе перед крестьянской войной.

Мачеха и новый канцлер

22 января 1671 года Алексей Михайлович без большого шума сочетался браком с единственной оставшейся после скандала во дворце невестой — Наталией Кирилловной Нарышкиной{37}. Второй брак не принято было пышно отмечать. Да праздновать победу было и не в духе Матвеева. Он охотно уступал место на виду другим. Худородные родственники царицы, полностью покорившей своего немолодого супруга, жадно выпрашивали себе чины и пожалования. В конце концов восемь Нарышкиных стали боярами, один — окольничим, десять — комнатными стольниками. Они прямо-таки заполонили собой двор{38}.

Между тем Матвеев оставался в прежнем чине, держался скромно. Он стремился к власти, а не к почестям. Уже в марте 1671 года Ордин-Нащокин был лишен канцлерского достоинства, а в феврале «серый кардинал» фактически возглавил Посольский приказ. Еще раньше Матвеев оттягал у него Малороссийский приказ, ведавший всеми делами Украины. В декабре Артамон Сергеевич стал официальным главой Посольского приказа и канцлером Российского государства, а Нащокин был отправлен подальше, в монастырь{39}.

Новый правитель позаботился о том, чтобы незамедлительно расплатиться с государем за оказанное доверие. Он блестяще провел операцию по захвату Степана Разина руками казаков-предателей (это был один из его излюбленных приемов). И если Ордин-Нащокин стремился к прочному союзу с Польшей для защиты от Турции и Швеции и даже готов был вернуть Речи Посполитой Киев, то Артамон Сергеевич пренебрегал осторожностью, поставив своей задачей захват всей Украины.

Это весьма импонировало царю Алексею Михайловичу, тем более что колоссальная энергия и способности Матвеева делали невозможное. По условиям Андрусовского перемирия Россия давно должна была вернуть Киев Речи Посполитой. Но Матвеев добился, чтобы польский король и Рада отложили временно это требование и вступили в войну с Турцией и Крымом. Он раскрыл заговор гетмана подвластной России Левобережной Украины Многогрешного, стремившегося к союзу с Турцией. Многогрешный был схвачен казацкой старшиной и выдан московскому правительству. Новым гетманом был избран единомышленник Матвеева Иван Самойлович, причем гетманская власть была урезана, что ставило его в большую зависимость от Москвы{40}.

К осени 1672 года Речь Посполитая была разгромлена войсками султана Мехмеда IV и его вассала, гетмана Правобережной Украины Петра Дорошенко. По Бучачскому мирному договору король и Рада отказались от большей части Правобережья, нарушив договоры с Россией. В этой опасной ситуации Матвеев торжествовал, поскольку развязал себе руки для наступления на Правобережную Украину, находившуюся теперь под властью «агарян». Более того, канцлер заставил Речь Посполитую вновь вступить в войну и пресекал все ее попытки оставить Россию один на один с грозными силами Турции и Крыма!

В 1673–1676 годах русско-украинские войска вели тяжелые бои на огромном пространстве от Азова до Правобережной Украины{41}. Армии великих визирей и самого султана, казаки гетмана Дорошенко и крымская орда упорно рвались к владениям России. Но могучая воля Матвеева мобилизовала все силы государства. Турки были остановлены на Правобережье, подвергшемся страшному разгрому. Русские войска вели маневренную войну, не подставляя себя под удар бесчисленных турецких полчищ. Тем не менее они теснили неповоротливого противника, приближаясь к столице Правобережья — Чигирину.

На другой стороне театра военных действий регулярные русские полки и казаки атаковали Азов и другие крепости на Дону. На Воронежских верфях было построено до тридцати боевых кораблей, которые под командой отважного Григория Ивановича Косагова вышли в море «для промыслу над турецкими и крымскими берегами». Одновременно запорожцы атамана Ивана Серко совершали набеги на суше и на воде со стороны Днепра. В центре фронта драгуны и казаки перерезали степные шляхи и совершали рейды до самого Перекопа{42}.

Силы Османской империи были огромны, ее денежные и людские ресурсы превосходили ресурсы России, которая ежедневно могла остаться без союзника, а в случае перехода Речи Посполитой на сторону противников — в окружении врагов. Складывается впечатление, что Матвеев намеренно обострял события, держать которые под контролем мог только он сам. Впрочем, канцлер успевал заниматься не только дипломатией и политикой. Под его руководством в Посольском приказе в это время создавалось много замечательных книг — оригинальных и переводных, разрабатывалась и исторически обосновывалась идеология абсолютной монархии{43}.

С одной стороны, Матвеев заставляет иностранных дипломатов обнажать голову в присутствии российского самодержца и называть его «величеством», с другой — последовательно и целеустремленно ломает сложившийся быт, вводя иноземные обычаи. Он старается отдалить Алексея Михайловича от старой семьи, привязать его к молодой царице Наталии Кирилловне. Она занимает центральное здание дворцового комплекса, непосредственно соединенное переходами с жильем Алексея Михайловича, и как бы отгораживает царя от сестер и детей прежней царицы. Правда, здесь же во дворце обитают бояре Милославские — но они не управляют никакими приказами. По приказам Матвеев предпочитает рассаживать своих людей, считаясь, правда, с интересами знатнейших фамилий{44}.

Артамон Сергеевич заводит у себя в доме «комедийную группу» и соблазняет царицу Наталию Кирилловну завести придворный театр. Возможно, царю Алексею Михайловичу и не нравилось новшество, но в мае 1672 года он не может отказать царице, подарившей ему сына Петра{45}. 47-летний Артамон Матвеев получает чин окольничего и царский указ о строительстве театра в бывших палатах Милославских{46}.

Выезды царя со всей семьей, как раньше, становятся невозможны — ведь молодая царица появляется на людях с открытым лицом, чего никто из семьи себе не позволяет! Ослепленный Наталией Кирилловной царь устраивает для нее концерты и даже танцы. Та благодарит его детьми — царевнами Наталией (1673) и Феодорой (1674). С падением влияния сестер и старших детей оказывается не у дел множество издавна связанного с ними придворного и служилого народа. Матвееву более не нужно прятать свою власть — он получает чин боярина, затем комнатного боярина.

Наконец, распоряжения московского правительства приобретают новую, невиданную форму: «По указу великого государя и по приказу боярина Артемона Сергеевича Матвеева». Влияние и авторитет