города, топал аж высунув язык! Пришлось пройти полторы версты!

– Ну а что же ты всё на последний день оставил, голова твоя непутёвая? Не мог пораньше побеспокоиться?

– Ой, Пётр Ефимович, каюсь, не подрасчетал я. Суета в последние дни заела.

– Ла-а-адно, – уже спокойнее продолжил Чудинов-старший, – хорошо, что хоть так всё закончилось. Пойдём, познакомлю с моим попутчиком.

И Пётр Ефимович указал Сурикову, куда следовать.

– А вещи не забыл?

– Да, не-е-е, Пётр Ефимович, всё внесли, проверял!

– Ну-ну, я видел, как твой тюк уронили…

– Но выловили же!

– А что там, кстати, у тебя было?

– Ничего страшного, тряпки всякие… бухарские и кокандские. Их быстро просушим! И потом, я с собой взял Никича (это был приказчик Никита Чаплин, служивший ещё у отца Алексея и которого все так звали), а на него можно вполне положиться. Он всё проверил и прои-и…ин… и-ин…проинвентаризировал.

– Ну, добре, пусть располагается в каюте, где мой парубок сейчас, место я ему тоже забронировал, ну а ты будешь у меня.

– Сколько я должен, Пётр Ефимович? – спросил Суриков и потянулся за бумажником.

– Ла-адно, зятёк,– остановил его Чудинов-старший, – свои же люди, потом сочтёмся!

***

Чудинов-старший, будущий его зять и поручик Соколовский ужинали вместе. Они заказали в каюту Петра Ефимовича борщ, оладьи со сметаной, жареную рыбу и водки. Соколовский и Суриков нашли общий язык. Этому в немалой степени способствовал их примерно один и тот же возраст. Обоим было около двадцати пяти. После второй рюмки Суриков спросил у Соколовского:

– Может, в картишки перекинемся? Вы как, поручик, карт не чураетесь?

– Ну а кто же из военных в карты не играет? – улыбнулся Соколовский.

– И то правда! – усмехнулся Алексей. – Что я спрашиваю? На интерес или так?

– Ну а ты вначале скажи, во что, – вступил в разговор Пётр Ефимович. – Я вот только умею немного в «подкидного».

– Ну, в «дурака», так в «дурака», – кивнул головой поручик и тут же обратился к Сурикову, – раздавайте, Алексей.

Суриков опрокинул третью рюмку, занюхал водку оладьей, вытащил из внутреннего кармана свежую колоду, тут же мастерски и очень быстро её перетасовал и раздал карты на троих.

Игра была азартной, но оказалось, что хуже всех играл Пётр Ефимович. Он три раза подряд оставался в «дураках», однако ни поручик, ни Алексей не посмели с него требовать, чтобы он полез под стол прокукарекать. Соколовский и Суриков лишь только про себя посмеивались, хотя насчёт игры и словом не обмолвились. Но этого оказалось достаточно, чтобы Пётр Ефимович занервничал и пришёл в раздражённое состояние. После трёх проигрышей он чертыхнулся и наотрез отказался играть в четвёртый раз.

– Увольте, господа, – в ворчливом тоне высказался Чудинов-старший, – не хочу на старости лет быть всё время в «дураках»! На меня уж не раздавайте. Я пас.

И, вытащив сигару, Чудинов-старший вышел из каюты и направился на палубу покурить и подышать воздухом.

Соколовский и Суриков остались в каюте одни, играть вдвоём им не хотелось. Поручик спросил своего нового знакомого:

– Я слышал от Петра Ефимовича, что вы задумали в Центральной России открыть новое дело? Если не секрет, то какое?

– А-а! – махнул рукой Суриков, – это громко сказано! Думаю, пока что наладить продажу в аптеках Нижнего, а затем и в аптеках обеих столиц китайских лечебных трав. Наши медики об этом ещё не слишком сведущи, но у китайцев своя медицина, и я скажу, она очень даже у них неплохая! Пять тысяч лет она развивается, и в чём-то китайцы могут дать фору даже французам и англичанам! Уж поверьте!

– А вы в Китае сами-то бывали?

– Ну, как сказать… Был. Только не в самом Китае, а в их приграничье.

– И где же?

– В Хотане. Туда мы ездили ещё с отцом.

– Ну-у-у, это же действительно не настоящий Китай!

– Соглашусь. Это мусульманский регион, и там живут в основном дунгане, уйгуры и сарты (тогда так называли всех осёдлых жителей Средней Азии, исповедовавших ислам – прим. авт.), а настоящих китайцев в Хотане мало. Но до Центрального Китая добираться далеко, однако у меня уже есть выход и на него.

– А мне ведь там тоже пришлось побывать, – вдруг признался поручик.

У Сурикова от удивления округлились глаза:

– Неужели?!

– Да, да!

– Вы, Николай, посещали Кашгарию?!

– Ну, скажу так, что побывал помимо прочего и там!

***

Сурикова явно заинтересовало то, что его новый знакомый тоже посещал Китай, и он продолжил свой расспрос:

– А по какому делу вы в Кашгарии были? Не по торговым же делам?

Соколовский улыбнулся и произнёс:

– Конечно же, это никак не связано было с торговлей…

– А тогда с чем? – переспросил Суриков.

Поручик неопределённо высказался:

– Так как миссия, в которую я был вовлечён, носила довольно-таки деликатный характер, то о целях её я ничего не могу сказать. Но вот с Китаем я познакомился уже более-менее близко. И даже замечу, что я пробыл в составе этой миссии в Синьцзяне, как теперь китайцы называют бывшую Джунгарию и Кашгарию, а также в сопредельных с этим краем землях, несколько месяцев. А точнее – больше полугода. Нам пришлось Западный Китай исколесить вдоль и поперёк, и я встречался там, прежде всего в Кашгарии, с последователями Якуб-хана, сорок лет назад боровшегося за независимость своего края. И ещё скажу…В Кашгарии по-прежнему сильны сепаратистские настроения среди местных мусульман, и они ждут появления нового Якуб-хана, чтобы опять попытаться отделиться от центрального правительства. Тем более вы, Алексей, наверное, в курсе того, что в Китае сейчас происходит?

– Вы имеете в виду, свержение в прошлом году Цинов?

– Ну, да! И последовавшие за этим неразбериха и развал всего в Китае.

– Об этом я знаю. Газеты читаем…

– Ну так вот, после того, как в Китае пала маньчжурская власть, от него откололись уже обширные территории, такие, как Монголия и Тибет. Они стали самостоятельными, но очутились в зоне влияния двух империй. Монголия вошла в нашу зону, а Тибет под протекторатом уже британцев. А вот остальная эта огромная страна постепенно погружается в хаос и идёт в разнос. И всё из-за того, что в ней упразднена императорская власть! Больше четырёх тысяч лет китайцы жили при монархии, одна династия у них сменялась другой, и на те, всё для них внезапно поменялось. И началось всё это два года назад, когда восстал военный гарнизон в Учане, состоявший в подавляющем своём большинстве из этнических китайцев. Их восстание перекинулось и на другие провинции и в конечном итоге переросло в Синьхайскую революцию. А после неё в этой стране установилось республиканское правление. И я скажу