Мысли тоже принадлежат иллюзии. Каждой — свои. Нагваль Модест

Иллюзорность мыслей соответствует образам, навеянных иллюзиями. Нагваль Модест

Никуда не деться от воспринимаемого мира, восприятие уже находится у него в плену, хотя и пытается заглянуть за его край, в своих поисках, не зависящих от прямого управления умом человека, оно само по сути — такое же иллюзорное отражение, существующая в виде непрерывной смены чередующихся образов, идёт за ними, если они его притягивают и отталкивается, если есть силы разорвать этот порочный круг.

Образ иллюзии — отражение энергии, проецируемой самим же восприятием и им же, принимаемым за чистую монету, без обмана, вера в реальность, основанная на единственности и неповторимости этой самой реальности. Ведь весь получаемый опыт и знания, лежат только в этой плоскости, которой далеко до бесконечности, бесконечно. Самодвижущаяся картинка в калейдоскопе, проворачивающая свои дела, тот, кто в него смотрит, забывает, что сам и является этим калейдоскопом, неотделимо и неотвратно.

Восприятию привычно и безопасно находиться в одной известной иллюзии, где всё знакомо и понятно, все приходящие образы укладываются в стандартные личные настройки и гарантируют обеспечение выживания на определенном уровне, а сама расплата за такое пользование, настолько незаметна, что растягивается на весь срок существования, хотя и её последствия, могут внезапно привести к совсем неутешительным выводам — жизнь конечна в этой реальности, и любой смысл, к ней приложенный, теряется, вместе с самой жизнью.

Бесконечность жизни — бесконечность смыслов, и с этой стороны, иллюзия даёт только проективное состояние, выраженное в каком-то из них известном, принятом на веру и используемом по своему прямому назначению. Одна иллюзия — один смысл. Бесконечность иллюзий — такая же бесконечность смыслов, и только, такая бесконечность может быть достойна самой жизни, вне ограничений, накладываемых иллюзией. В этом свобода восприятия, в этом свобода быть, а не существовать.

Иллюзии — путеводитель в путешествии восприятия по бесконечности, их образы — открываемые возможности для восприятия двигаться в том направлении, которое соответствует его настройкам. Управление настройками — управление самим путешествием по бесконечности, по бесконечным иллюзиям, свобода отражений — отражение свободы.

Привязанность зависимостей. Наблюдение иллюзии. Прополка сорняков.

Зависимость вешается на восприятие, висит на нём и постоянно требует энергетического «подогрева», привязывается и привязывает к себе, устанавливает энергосвязь, выкачивая энергию. Иллюзия обеспечиваемой безопасности и комфорта создаёт успокоение для ума, объясняющего для себя возможную «прибыль» от такого взаимодействия, мнимую фактически, но позволяющую застраховать своё безвольное поведение, от неожиданностей.

Принято, известно и, вроде, доставляет удовольствие, даёт расслабление, и в то же время требует постоянного энергорасчёта, за предоставленную возможность хоть ненадолго забыть о своей ответственности за свою жизнь. Ложь, возведённая в ранг правды, скрывающая реальность в своей иллюзии, окутывает, освобождая от забот, погружая в свой сладкий сон, устанавливая невидимые границы и искажая восприятие.

Восприятие находит, таким образом, энергию, получая её от иллюзии, не замечая, вследствие своих настроек, что брать приходится сейчас, а отдавать постепенно и постоянно, и, значительно, взамен, больше. Внедренные в ум шаблоны, им же и защищаемые от изменений, действуя провокативно, увеличивают рецидив и подвергают этому явному унижению — зависимости от таких привязанностей.

Зависимость отражается в восприятии, находя ту настройку, которая уже заранее была в него внедрена, эдаким шпионом-лазутчиком, тем самым, навязанным чужой волей, ублажителем эгоизма ума. Вроде, всё в порядке, есть и защита, и комфорт, и удовольствие, да, только воз и ныне там. Ничего не меняется, зависимостей становится больше, а энергии всё меньше и меньше. Восприятие окутывается иллюзиями, погружаясь в их смертоносную пучину, за отсутствием энергии, достаточной для более бдительного наблюдения с ним происходящим.

Вместо наблюдения за собой, восприятие увлечено иллюзиями, отражая их и бесконечно блуждая в получаемых отражениях, связь с реальностью потеряна, пока сон не станет настолько приторно горьким, подойдя к грани жизни, что внезапное потрясение вытащит его пробкой на поверхность, на свежий воздух, в настоящую реальность.

Воля, отданная на откуп зависимостям, заменяет настоящую свободу, погружает в сон, а изменить его можно, только проснувшись, а чтобы проснуться, нужна энергия. Такой круг рушится при надлежащем приложении оставшихся усилий, сначала, наблюдения за этими зависимостями-сорняками, нахождения их корня, и вырывания его, путём замены соответствующей, найденной настройки.

Жизнь зарастает сорняками и такая прополка — только шаг к своей собственной свободе. Как это сделать — не мне вас учить, ища учителя, приобретаешь только новую зависимость. Брать и делать. Своя свобода — своя жизнь. На кону — реальность, взамен иллюзий, настоящая жизнь — чистое свободное поле.

Пустые колокола. Паразиты сознания. Участь свободы.

В двери, блуждающего в иллюзиях, восприятия, постоянно стоит очередь, желающих проникнуть, за эту перегородку и воспользоваться, напрямую, таким беспечным отношением, заселившись, самовольно в теремке, жить за чужой энергетический счёт, самовольно подключившись, в оставленные без должного присмотра энергетические источники, живут, как у себя дома, облапошивая хозяина по всем статьям. Звони в колокол, не звони, просто так никто не покинет столь бесхозное жилище. Прижились, приелись. Действуют по своему усмотрению.

Дело не в том, что это происходит, а в том, как тебя цепляет эта иллюзия и начинает управлять восприятием, внедрив свои идеи, которые отлично заменяют пустоту в мозгах, на перегнившую кучу мусора, распространяющую свою заразу по таким же пустым головам. Пустые колокола звонят громче, под действием чужого языка. Ты есть, но тебя нет. Ты не живёшь, за тебя живут твои постояльцы, неплохо устроившись и звоня в свои колокола. Твой колокол молчит.

Поводок за ушами, хозяину остаётся только иногда лениво подавать команды, чтобы его питомец их исполнял, раззванивал по округе, передавая эстафету таким же пустым колоколам, создавая резонирующий эффект передачи пустословия и пустомыслия, паразитов, омрачающих сознание, считаемых своими жильцами. Колокол не отпугивает, а привлекает их, ведь он пуст, а, значит, есть место для них.

Паразиты живут, пока жив их, гостеприимный хозяин, поэтому выход только в том, чтобы умереть для них, стать по-настоящему пустым, чтобы никто не поселился в ней, разрушить дом, в котором есть для них всё необходимое, нет дома — нет жильцов.

Дом — это стены, стены — это защита. Защита — попытка убежать от страха. Нет страха — защита не нужна, стены рушатся, дом исчезает, открывается свобода от нежелательного влияния паразитов сознания. Колокол не звонит, его нет. Звонить некому и некуда. В пустоту можно теперь поселить новых постояльцев, послушных и помогающих, новые знания, новые восприятия, но не