— «Соображения» Шапошникова «б/н, не позднее 15 августа 1940 г.»;

— «Соображения» Мерецкова «с номером (№ 103202) и точной датой подписания (18 сентября 1940 г.)» и «Докладная записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и В. М. Молотову № 103313 от октября 1940 г. (этот документ обычно именуют «уточненный октябрьский план стратегического развертывания»)».

Солонин нашел, что в ноябре 1940 года ГШ отправил в ЛBO директиву на разработку Плана прикрытия («плана развертывания», что, по убеждению Солонина, говорит именно об агрессивных намерениях Москвы…) — «б/н, от 25 ноября 1940 г.». КОВО получил такую же «от 28 ноября 1940 г.». В декабре из КОВО в ГШ поступила «Докладная записка начальника штаба Киевского ОВО по решению Военного совета Юго-Западного фронта по плану оперативного развертывания, б/н, не позднее декабря 1940 г.». Также в ПрибОВО пришла «Директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания армий Прибалтийского ОВО, б/н, не позднее января 1941 г.» и «Записка по плану действий Западного фронта, б/н, не позднее февраля 1941 г.». — указание на разработку Плана прикрытия ЗапОВО. Затем из ГШ ушла еще «Директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания армий Прибалтийского ОВО, б/н, от 3 марта 1941 г.».

Как видите, работа по уточнениям Планов прикрытия (планов развертывания войск западных округов на случай агрессии Германии — планов обороны) шла бурная. К марту ГШ и начал разрабатывать, наконец, эти два разных и окончательных («крайних») варианта отражения агрессии — «южный» и «северный». То есть в ГШ и округах должны были быть «под рукой» два разных варианта оборонительных действий РККА, и округа должны были иметь на два варианта развития события ДВА Плана прикрытия, и оперативные планы и карты к ним. И СССР начал бы войну в зависимости от ситуации, складывающейся на немецкой стороне. В зависимости от того, где нашей разведкой будет выявлен возможный главный удар Германии, там и будут сконцентрированы основные силы западных округов из войск двух оперативных эшелонов этих округов. А также туда сразу будут отправляться и дополнительные армии внутренних округов.

Под «южный» вариант в ГШ в начале мая «Планы прикрытия» для запокругов сочинили, обязав округа отработать новые ПП к концу мая (как утверждают авторы сборника «1941 год — уроки и выводы», эти ПП не соответствовали «последним» «Соображениям» даже «южного» варианта»). А вот «северный» вариант в ГШ, похоже, так и «не успели» отработать, хотя бы в виде директив для запокругов на отработку еще одних, «запасных», Планов прикрытия. То есть, получив от Сталина указание на отработку двух вариантов отражения агрессии Гитлера, Жуков и Тимошенко в первую очередь отработали свой, «южный» вариант. Отработали по нему необходимые директивы, карты и т. п., после чего западные округа худо-бедно отработали и новые Планы прикрытия. А вот на второй вариант отражения агрессии, с упором на Прибалтику и Белоруссию, с размещением там основных сил и средств, нарком и начальник ГШ, похоже, «забили» («не успели» отработать).

Солонин «констатирует»: «Таким образом, в нашем распоряжении имеется пять вариантов общего оперативного плана Красной Армии и по два документа на каждый из четырех развертываемых на Западе фронтов. И это еще далеко не все».

Четыре «варианта» по Солонину — это «Соображения» Шапошникова, затем Мерецкова, затем «уточненный октябрьский план стратегического развертывания» и «Соображения от 11 марта». «Пятым» вариантом Солонин считает «план от 15 мая».

Но это, конечно, глупость безграмотного в военном отношении человека — «Соображения о стратегическом развертывании» РККА на 1940–1941 годы были только одни — это «Соображения» Шапошникова — Мерецкова от августа-сентября 1940 года. «Соображения от 11 марта 1941 года» (тот самый не подписанный никем и неутвержденный вариант, опубликованный в сборнике «Россия. XX век. Документы» в 1998 году и с которым работают все исследователи в ЦАМО) не более чем «южный» вариант из все тех же общих «Соображений» Шапошникова — Мерецкова. Все остальное — не более чем работа ГШ «на все случаи жизни» в виде черновиков. Но Солонин, никак не указав, есть ли подписи на этих «пяти вариантах», с умным видом все же изрек:

«Окинув мысленным взором эту огромную гору пожелтевших страниц, снабженных в свое время грифами «Особой важности», «Совершенно секретно», «Экземпляр единственный», нельзя не удивиться тому решительному бесстыдству, с каким сторонники советской исторической мифологии продолжают бубнить про «отсутствие подлинных документов», «беспочвенные фантазии», «вырванные из контекста фрагменты мемуаров…» Нашли ли они сами хотя бы один листочек, в котором Сталин приказывает крепить мир во всем мире?»

Вывод и заявления на уровне неуча. Солонин опять именно неутвержденными доками пытается доказать вранье или глупость Резуна. Пожалуй, сам В. Резун ему за такую «услугу» точно полония пришлет в конверте… А вот Сталин только и делал, что предлагал с высоких трибун именно «крепить мир во всем мире», но и быть готовыми к войне с агрессором.

Далее Солонин признал, что эти все приводимые им «варианты» были в принципе одинаковыми: «Все рассекреченные на сей момент варианты общего плана стратегического развертывания Красной Армии — равно как и детализирующие его планы оперативного развертывания войск округов/фронтов — представляют собой фактически один и тот же документ. Имеет место не только смысловое, но и явное текстуальное сходство всех этих «соображений» и «записок». Хотя до этого Солонин называл их именно «пятью вариантами», что вообще-то подразумевает вроде как отличия. И «сходство», по Солонину, в этих «планах» самое «важное»: они все «агрессивные», все — о желании напасть первыми на Германию:

«Все документы представляют собой описание плана подготовки и проведения крупномасштабной наступательной операции, проводимой за пределами государственных границ СССР. Стратегическая оборона на собственной территории не рассматривается даже как один из возможных вариантов действий».

А затем Солонин сослался на старого генерала Гареева:

«Стоит отметить, что в новейшей истории России был краткий миг, когда с этим очевидным выводом соглашались даже признанные корифеи официальной исторической науки. Так, не кто иной, как М.А. Гареев, в июле 1991 года писал: «Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась), а применительно совсем к другим способам действий».

Ну что можно сказать по этому поводу — данное высказывание Гареева уже пытался притянуть за уши к бредням «резунов» тот же М. Мельтюхов. И в книге «Адвокаты Гитлера» (М., 2011, гл. «Новые резуны») уже показывалось, о чем говорил старый генерал. Это не более чем констатация факта, что Жуковы и прочие к обороне в случае нападения Гитлера не готовились. Они готовились к ответному победному наступлению. Что назвать подготовкой «агрессии» могут только одни «резуны», но насколько они разбираются в военных терминах или кухне (и желают ли), мы еще не раз увидим.