рукой провёл по правому бедру, — они не оставляют простора для фантазии.

— По себе судишь? — выдохнула упрямо в его лицо.

Увидела, как дёрнулся кадык на мощной шее. Как отшатнулся и в лице изменился. Даже показалось, что скулы друга чуть покрылись румянцем. У меня губы закололо от желания коснуться этого румянца губами. Чёрт возьми, до чего же Игнат прекрасен в этот момент. Такой красивый. И смущённый.

И я не отказываю себе в этом желании. Делаю шаг вперёд, кладу руки ему на плечи и на носочки привстаю и чуть ладонью давлю на затылок, чтобы Игнат наклонил голову. Дыхание задержала, прежде чем коснуться губами его скулы и оставить на ней след от помады. Почувствовала телом, что Игнат напрягся и застыл. Улыбнулась, радуясь, что любимый парень реагирует  на меня хоть как-то.

— Не будем ссориться, Игнат, — я отступила от парня на шаг назад. — Я не понимаю, почему ты так реагируешь на Мишу и почему он тебе так не понравился, но я ссориться не хочу. Лариса мне тоже не нравилась, ты это прекрасно знаешь. Я в ваши отношения не лезла, даже когда увидела её с другим. Ты тогда мне не поверил.

— Снежинка, я столько раз извинялся, — шепчет покаянно.

— Я помню, — улыбаюсь. — Я говорю это не для того, чтобы ты снова извинялся. А к тому, что хоть и привыкли мы с тобой сутки напролёт вместе проводить, мы просто друзья, — к моему огромному сожалению, — и всё ровно личная жизнь должна быть у каждого из нас.

— Ладно, — кивает неохотно. — Но ты всё равно не пойдёшь в этом.

— Игнат, — я цокаю языком. — Я лифчик не ношу, потому что у меня слишком маленькая грудь.

— Нормальная у тебя грудь, — снова этот голос с нотками хрипотцы.

Я губу прикусываю и в комнату ухожу, чтобы достать из шкафа жакет. Накинула его на плечи и вернулась в коридор, где Игнат плечом упёрся уже в стену и ждал меня.

— Так тебя мой вид устраивает? — вскидываю брови.

— Вполне, — буркает недовольно. — И когда этот крендель за тобой заедет?

— Миша, а не крендель, — поправила я. — Уже через десять минут.

— Кофе у тебя есть?

— Игнат, ты же с ребятами собирался к Глебу, — наигранно возмутилась я.

— Выгоняешь? — брови вскидывает и невероятно обаятельно улыбается.

Хороший мой, если бы ты только знал, что я душу отдать готова, только бы ты был всегда рядом. Только бы видеть тебя. Только бы иметь возможность прикасаться. Как я могу выгонять тебя, когда хоть на край света побежать за тобой готова?

Но вместо этого, только мотаю головой в сторону кухни:

— Ты знаешь, где кофе стоит.

— Тебе сварить? — парень мимо приходит и проводит пальцами по моей руке. Я хмурюсь, не понимая толком — случайны ли его прикосновения или же Игнат действительно проявляет ко мне какой-то интерес?

И тут же корю себя за то, что вновь начинаю на что-то надеяться. Глупая. Идиотка. Не видит он в тебе красивую девушку. Не видит.

Отрицательно покачала головой.

Парень на кухню ушёл, откуда тут же стали доноситься звуки включения плиты. Взяла в комнате телефон, чтобы не пропустить звонок от Миши, и пошла следом за Игнатом. С ногами забралась на стул и спиной облокотилась о стену. Стала из-под ресниц наблюдать за Игнатом. Нет ничего более прекрасного и более заводящего, чем друг на моей кухне. Я могу часами любоваться тем, как он готовит. Тем, как сосредоточено его лицо в эти моменты. Тем, как плавно напрягаются мышцы на спине и руках. Его руки это отдельная тема. Мой личный фетиш. Моя эротическая фантазия. Сколько сотен раз я видела во снах, как эти руки по телу моему скользят. Как ласкают возбуждённое донельзя тело, пока любимый голос на ухо нашёптывает разные глупости. Глупости, которые так мне необходимы, чтобы я почувствовала, что ему нужна. Что Игнат нуждается в моей близости, в моём тепле так же, как и я в нём.

— О чём таком грустном думаешь, Снежинка?

О том, мой родной, как сильно ты мне необходим. О том, как больно любить безответно. О том, как больно просыпаться всякий раз, когда во снах связывают нас с тобой совсем другие отношения, а суровая реальность всегда окатывает ледяной водой по утрам.

— Ничего такого, — веду плечом и улыбаюсь. — Просто нервничаю перед первым свиданием.

— Первым?

— Ты же знаешь, что я ни с кем не встречалась. Желающих не было как-то, — и сама я не хотела. Всё жду, что ты меня позовёшь. Что рассмотришь.

Игнат плечами пожимает и ставит передо мной мою чашку.

— Я же сказала, что не хочу кофе.

— Это чёрный чай.

— Спасибо, — обхватываю кружку обеими руками и грею холодные ладошки.

— Всё пройдёт хорошо, Снежинка, — ровным и безэмоциональным голосом говорит Игнат.

—  Я на это очень надеюсь, — пожимаю плечами и прячусь за чашкой, делая глоток горячего чая.

— Если он тебя обидит, я самолично его разорву на куски.

— Уверена, что такого не произойдёт, — улыбаюсь я.

Робея, протянула руку и положила на кулак парня. Мне необходим контакт с ним, чтобы просто чувствовать его тепло.

Игнат взгляд опускает на наши руки. Его — большая, смуглая, с сухой кожей и царапинами от тяжёлой работы. И моя — маленькая, бледная, с прозрачными чуть розоватыми ногтями и прозрачной кожей, сквозь которую видны голубые венки. Мне до безумия нравится этот контраст. До безумия нравится, что я чувствую себя маленькой рядом с ним. Защищённой. В его объятиях можно спрятаться от всего мира. Но в его руках весь мой мир. Он — мой мир. Вокруг него крутится вся мою жизнь. Мои увлечения, мой распорядок дня.

Вижу, как Игнат улыбается уголком губ и другой рукой накрывает мою ладошку. Согревает своим теплом и дарит уверенность, что всё будет хорошо.

— Я за тебя убью, Снежинка, — серьёзным тоном говорит Игнат, глядя мне в глаза. Любого, кто посмеет тебя обидеть.

— А если ты меня обидишь? — срывается с языка.

— Тогда я перестану уважать себя.

Я прикусываю губу и опускаю взгляд на наши руки. Глупый. Как можно тебя не уважать? Ты ведь самый порядочный и трудолюбивый