Но почему бы Гарольду не поревновать немного?

— Разве это имеет значение? А у тебя есть кто-нибудь?

— Нет. — Гарольд мрачно покачал головой. — Относительно недавно я жил с одной дамой, но теперь все кончено.

— Могу я узнать почему?

— Она не захотела менять привычный образ жизни и теплую солнечную Калифорнию и уехать со мной в сумрачную Англию.

Это казалось Анне невероятным.

— Зря она так решила, — притворно равнодушно заметила Анна. — И где ты собираешься устроиться?

— Подальше от светской жизни. От нее в конце концов устаешь.

— Так где же этот райский уголок?

— В пригороде Ноттингема. Я получил в наследство большой дом. — Гарольд поставил на стол пустую чашку и встал. — Я пойду. Ты и так потратила на меня много времени.

— Извини за скромное угощение.

Анна проводила Гарольда к двери.

— Может быть, завтра мне больше повезет, — невесело пошутил он. — Представьте себе, уважаемая мисс Ролтон, ваши родные встретили меня несравненно теплее, чем вы. — Не дождавшись ответа, Гарольд сердито продолжил: — Не дай Бог завтра встретиться еще с этим субъектом, которого я увидел сегодня.

— Не бойся, — Анна усмехнулась, — тебе это не грозит. Мои родные пока о нем ничего не знают. Спасибо за визит, Гарольд. Увидимся завтра в церкви.

Гарольд положил руки на плечи Анны и заглянул ей в глаза.

— Ты со мной очень сурова, но я все равно рад тебя видеть, Энни, и хочу видеть тебя как можно чаще.

— Я тоже рада видеть тебя, Гарольд, — стараясь казаться спокойной сказала Анна, хотя прикосновение его крепких рук словно опалило ее огнем.

— Не слишком много энтузиазма в твоем голосе, — с сожалением заметил Гарольд.

Он наклонился и поцеловал Анну в щеку, секунду выждал и снова приник горячим ртом к плотно сжатым губам Анны.

— До завтра.

Захлопнув дверь за Гарольдом, Анна на ватных ногах вернулась в гостиную и рухнула на диван. Ей нужно было отдышаться и собраться с мыслями. Как она мечтала когда-то о таком поцелуе! И, как оказалось, не зря. Прикосновение губ Гарольда потрясло Анну до глубины души.

Придя в себя, Анна взяла дорожную сумку, заперла дверь и направилась к машине. Гарольд впервые поцеловал ее как нетерпеливый влюбленный — значит, он и в самом деле увидел ее другими глазами. Правда, это не сулит ему ничего хорошего.

Она-то уже давно остыла.

Окна дома, в котором выросло не одно поколение Ролтонов, приветливо светились в лучах бледного зимнего заката. Анна поставила машину под огромным дубом, росшим у дальнего угла террасы, и медленно пошла по дорожке к дому, любуясь зимним садом и радуясь чувству свободы и раскованности, всегда возникающему в ней, когда она оказывалась в этом уютном семейном уголке.

В дверях Анну ждал Дэниел с закутанным в одеяло малышом на руках.

— Что-то ты задержалась, дорогая тетушка, — с улыбкой попенял Анне брат. — Малыш не дождался и уснул. — Дэниел наклонился к сыну. — Просыпайся, соня! Встречай крестную. — Дэниел свободной рукой обнял Анну, прижал ее к себе и поцеловал. — Привет, крохотуля. Хочешь его подержать?

— Конечно, хочу. — Анна протянула руки, осторожно принимая укутанного малыша. — Здравствуй, племянничек, — ласково улыбнулась она, заглядывая в пока бессмысленные голубые глазки ребенка. — Знаешь, он все больше становится похож на Терезу. Говорят, это — к счастью.

— Неправда, — обиженно возразил Дэниел, — он похож на меня.

Анна посмотрела на темноволосого и темноглазого брата и рассмеялась.

— Он, наверное, во всем в точности такой же, как ты, вот только волосы и глаза совсем другого цвета.

Анна отдала ребенка отцу и вошла в холл. Из кухни навстречу дочери спешила Милдред.

— Здравствуй, дорогая. Извини, я не слышала звонка.

— Его и не было. Я увидел Энни из окна.

Анна нежно обняла мать и, отстранившись, тут же угодила в объятия Терезы.

— Привет, Терри! Как тебе нравится новый статус?

— Ужасно нравится! — радостно отозвалась Тереза. — Ты только посмотри, какой Тимоти замечательный! Правда, я неплохо поработала?

— Без меня у тебя ничего бы не получилось, — не преминул напомнить Дэниел.

— Знаю, знаю, — Тереза засмеялась, — но львиная доля заслуги — моя, тут уж ничего не сделаешь.

Анна приехала как раз к вечернему чаю. Она с интересом выслушала последние семейные новости и в свою очередь поделилась своими.

— Я слышал, ты ответила отказом на предложение Гарольда пообедать с ним, — осторожно сказал Дэниел.

Анна нахмурилась.

— У меня на тот вечер были другие планы.

— Ты знаешь, что я пригласил его на крестины? — поинтересовался Дэниел. — Он будет крестным отцом Тимоти.

— Да, Гарольд мне говорил. Хотя не понимаю, за что ему такая честь.

— Я встретился с ним в нашем магазине, — объяснил Дэниел. — Гарольд сам подошел ко мне. Он пригласил меня на ланч и, пока мы ели, все время говорил о тебе. Я подумал, тебе будет приятно встретиться с ним, и попросил его стать крестным отцом Тимоти.

— Он хотел сделать, как лучше, Анна, — поспешно вставила Тереза.

— Я знаю. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь более важном, чем предстоящая встреча с Гарольдом Сэвиджем. Кто еще из наших приедет?

— Грег и Кристин, на сей раз без детей, — ответила Милдред. — Родители Кристин поехали с детьми в Испанию.

— Да поможет им Бог справиться с этими сорвиголовами, — изрек Джекоб Ролтон, благочестиво возведя глаза к потолку при воспоминании о том, что творилось в его доме в прошлый приезд внуков.

— А Сьюзен?

— На крестины — нет, — ответила Милдред. — Она опять ждет ребенка и плохо себя чувствует.

— Андрэ, конечно, ходит вокруг нее на цыпочках.

Анна взглянула на счастливых молодых родителей и, заметив, как нежно смотрит ее брат на жену, качающую на руках маленького Тимоти, ощутила приступ зависти. Но Анна тут же одернула себя: да, она до сих пор не замужем, но ведь она молода и у нее все впереди.

Дэниел и Тереза предложили Анне вместе с ними купать Тимоти. Анна вопросительно взглянула на мать.

— Может быть, тебе помочь с обедом?

— Не беспокойся, мы с Терри все приготовили еще вчера, — успокоила дочь Милдред. — Посмотри на малыша, он любит купаться.

Анна с удовольствием посмотрела, как юный Ролтон шлепает ручкой по воде и заливисто повизгивает. Но, когда Терри ушла кормить ребенка, Дэниел вновь завел разговор о Гарольде Сэвидже.

— Я правда хотел сделать тебе приятное, — оправдывался он, — и даже надеялся получить от тебя благодарность.