Арошни осталась на месте. Как ни неприятна была эта перспектива, она должна была поговорить с Груумшем, ибо у нее были вопросы, на которые мог ответить только орк.

Ждать пришлось недолго. Груумш, очевидно, уловил эльфийский запах - то ли её, то ли Кореллона, она не знала и не заботилась об этом - и с диким криком бросился через лес к ней.

К паутине.

Орк влетел прямо в нее. Дико извиваясь, он ревел и проклинал, но ничего не добился, только безнадежно запутался. Из дальнего леса до него донесся смех Кореллона, словно золотые колокольчики - прекрасный даже в насмешку.

Повелитель орков удвоил усилия, но его удалось остановить. Конечно, с язвительной улыбкой подумала Арошни, естественные защитные силы Арвандора справились бы с этим и без ее "вмешательства". Очевидно, эта мысль не пришла в голову Кореллону. Он был слишком сильно поглощен чарами Арошни, чтобы увидеть какой-либо гобелен, кроме того, что она сама соткала.

"Глупец", - шипела она, глядя на одного пленника и размышляя о другом. И когда она произнесла этот эпитет, Арошни задумалась, кто из орков или эльфов заслуживает этого больше.

Ускользнуть из мира богов, принять облик аватара и искать союзника богов в незнакомых лесах мира смертных было делом непростым. Это было нелегко, но, впрочем, ничто в этом деле, к которому Арошни приложила руку, не было легким.

Эльфийская богиня бесшумно проскользнула через лес, следуя за невидимыми нитями магии к месту необычной силы. Плетение было сильным в этом мире. Это было необыкновенно красивое место, с его единственным обширным пространством земли, расположенным, как полированный нефрит на берегу моря цвета лазури. Драконы бродили по лесам и властвовали в небе, но и другие магические расы притягивались к этой земле, как пчелы к клеверу. Новые расы тоже поднимались, быстро увеличивая свою численность. Даже боги видели перспективы в растущем мире - в последнее время здесь происходила настоящая миграция великих и малых сил. Арошни надеялась найти среди этих богов союзника, достаточно сильного и податливого, чтобы заменить непокорного Груумша.

После битвы с Кореллоном Ларетианом - не говоря уже о бесславном конце приключения в качестве оркской мухи в паутине эльфийской богини - Груумш категорически отказался иметь что-либо общее с Арошни и ее амбициями. Она была эльфийкой, а значит, его бессмертным врагом, и дело с концом.

Да будет так. Арошни была рада избавить свой нос от зловония бога орков. Были и другие существа, которых можно было обмануть, задобрить или соблазнить, чтобы они выполнили ее просьбу. Поэтому она сосредоточилась на магических линиях, следуя за ними в самое сердце земли. Со временем они сошлись в плотную сеть над одним древним лесом.

Это был лес, такой же густой и глубокий, как любой в Арвандоре, и почти такой же фейский. Огромные треанты, почти неотличимые от окружающих их вековых деревьев, наблюдали за проходом богини с видимой незаинтересованностью, свойственной долгоживущим существам, которые соизмеряют подобные события с веками. Маленькие грации единорогов рассыпались и бежали перед ней, как испуганные серебристые олени. Стремительные вспышки света указывали на присутствие спрайтов или фейри-драконов - или, возможно, более злобных, но все же интригующих существ, известных как блуждающие огоньки. Но, несмотря на все чудеса леса, здесь было множество свидетельств опасности: далекий рев охотящегося дракона, перо, выпавшее из крыльев линяющего грифона, следы мантикор, отпечатки ног проходящего мимо оркского военного отряда.

Именно последнее заинтересовало Арошни больше всего, ведь во всех известных ей мирах орки были злейшими врагами всех эльфов. Несомненно, бог этого племени, кем бы он ни был, с интересом выслушает ее предложение - при условии, что она, эльфийская богиня, сможет заручиться его вниманием.

Пока утро еще только начиналось, острый слух Арошни уловил звуки битвы на севере, где горные вершины возвышались над линией деревьев и исчезали в собирающихся облаках. Приблизившись, она различила звуки голосов орков, возвышавшихся в боевых кличах. Но не было слышно ни лязга оружия, ни грохота, который свидетельствовал об обычной манере ведения войны среди детей Груумша. Действительно, казалось, что битва идет с гор, расположенных гораздо выше орков, и она больше походила на состязание двух сверхъестественно сильных медведей, чем на дуэль орков. Титанические бойцы терялись в темных облаках, но их рев раздавался как гром, а от их столкновений сотрясалась земля под ногами Арошни.

Богиня заметила орков, собравшихся у подножия горы, танцующих, воющих и улюлюкающих в том, что казалось религиозным безумием. Она подумала, не устраивают ли эти глупые существа такие представления всякий раз, когда над горой собирается гроза. Возможно, это было просто совпадение, и это конкретное проявление действительно исходило из рук богов. Из того, что Арошни знала об орках, она сомневалась, что они могут отличить одно явление от другого.

Богиня быстро двинулась в гору, бесшумно и незаметно, чему в немалой степени способствовали вещи, которые она забрала из покоев своей дочери. Юная Эйлистри, известная среди Селдаринов как Темная Дева, уже была признанной охотницей. Арошни предпочитала пышные платья и изящные туфельки, но они не подходили ни для ее нынешней задачи, ни для дикой местности в самом сердце этого края. И вот, облаченная в кожу темно-коричневого цвета, обутая в сапоги, которые, казалось, поглощали звук, и закутанная в зеленый плащ, цвета которого менялись в соответствии с листвой вокруг, Арошни подкралась к месту сражения. Вряд ли сражающиеся заметили бы ее приближение, несмотря на эти меры предосторожности, настолько яростным было их сражение.

Она опоздала, чтобы увидеть сам бой, но, глядя на победителя, одобрительно кивнула.

Малар, Великий Охотник, стоял над быстро увядающим телом существа, очень похожего на него самого. Его рост превышал двенадцать футов, а мех, как у черного медведя, покрывал мощное, покрытое толстыми мышцами тело, по форме напоминающее тело оркского воина. У Малара не было выдающихся клыков, чтобы хватать и разрывать своих противников; по сути, у него вообще не было морды, только полость в центре лица, затянутая плотью, которая служила и носом, и ртом. Но, похоже, он не страдал от этого недостатка. Из его массивной головы торчали рога, каждое острие которых было кинжально острым. Изогнутые когти на его руках были размером с ладонь Арошни. Однако победа далась Малару нелегко: Его огромная грудь вздымалась и опадала, как волны на взбесившемся море, а дыхание, вырывавшееся через ротовую полость, было тяжелым и затрудненным.

Арошни сняла с плеча лук дочери и приладила к нему одну из зачарованных стрел Эйлистри. Она прицелилась в цель и приготовила оружие. Хотя она и намеревалась заключить сделку с богом, она знала, как важно вести переговоры с позиции очевидной силы.

"Славься, повелитель зверей, мастер охоты!" воскликнула Арошни.

Малар обернулся на эльфийский голос и встал в боевую стойку: колени согнуты, мышцы напряжены для быстрого рывка, руки раскинуты в подобии объятий, когти превращены в страшное разящее оружие. Его глаза сузились в злобные щели, когда он посмотрел на вооруженную богиню.