– Рад, что вы здесь, - сказал Блекстоун. - Уверен, буду чувствовать себя в безопасности, зная, что вы на моей стороне. Осталось всего несколько дней, и мой билль примут. Тогда уж опасаться будет нечего.

– Правда? - удивилась Фишер. - Я слышала, у вас врагов в Хейвене побольше, нежели у сборщика налогов.

Блекстоун рассмеялся.

– Уточним - можно не бояться конкретной опасности. Если бы я хотел спокойной жизни, никогда не подался бы в политики.

– Итак, Советник, - хмуро проговорил Хок, - в чем заключаются наши обязанности?

– Сегодня вечером отдыхайте и наслаждайтесь гостеприимством Гонта, - ответил Блекстоун. - В этом доме мне ничто не угрожает. Даже мои враги не рискнут навлечь на себя гнев уважаемого хозяина.

– Вы совершенно правы, Вильям, - уверенно подтвердил Гонт. - Мой дом защищен от любого вторжения.

– А сейчас извините нас, - сказал Блекстоун, - нам надо кое-что обсудить. Выпейте пока что-нибудь.

Политик и чародей, оживленно беседуя, отошли. Хок и Фишер переглянулись.

– Дармовая выпивка, - подытожила Фишер. - Может, наше задание окажется и приятным.

– Пожалуй, - согласился Хок.

Они подошли к чаше с фруктовым пуншем и налили себе по бокалу. Хок понюхал, поморщился, но все же выпил. В комнате было жарко, ему хотелось пить, а напитки раздавали даром. Вокруг чаши с пуншем стояли подносы, заполненные различными бутербродами, которые выглядели весьма необычно, но возбуждали аппетит. Хок не знал названий и половины яств, но решил отведать многие.

– Неплохо, - пробормотал он невнятно.

– Рада, что вам нравится, - произнесла сзади Кэтрин Блекстоун. - Гонт гордится своими кулинарными способностями.

Хок быстро проглотил бутерброд. Жена Советника изучающе наблюдала за ним и Фишер. Смотрела она вполне дружелюбно, хотя и чуть снисходительно. На Хоке ее взгляд задержался дольше, чем на Изабель, и он отметил, как внезапно заблестели ее глаза. Если так пойдет дальше…

– Значит, вы - лучшее, что может предложить наша городская Стража, - наконец сказала Кэтрин. - Надеюсь, вы подтвердите свою репутацию.

– Мы попытаемся, - заверил Хок.

Кэтрин задумчиво взглянула на него.

– Шрамы впечатляют, дорогой. А что случилось с вашим глазом?

– Потерял в карточной игре.

Кэтрин удивленно посмотрела на него и рассмеялась. Смех сделал ее моложе.

– Дорогой мой, дам вам несколько советов. Попробуйте баранину с пряностями, просто чудо. Мне кажется, Гонт добавил туда спаржу, хотя ума не приложу, где он ее раздобыл в такое время года. Правда, у чародеев есть свои способы…

Наступила пауза, все занялись едой. Фишер, откусив кусочек чесночной сосиски, засмеялась:

– Такую бы еду да пораньше.

– Что? - переспросила Кэтрин. - Ах, чеснок… Гонт как раз перед вашим приходом рассказывал нам о вампире. Ужасное создание. Вы действительно убили его деревянным колом?

– Разумеется, - подтвердил Хок.

– Жаль Треска, - продолжала Кэтрин. - Конечно, как Советник он ничего из себя не представлял, но со своим заданием справлялся. Еще он обеспечивал нам большинство на выборах. Скоро предстоят новые выборы, мне даже думать не хочется, кто займет его место. Такая нелепая смерть.

Хок и Фишер, вежливо кивнув, ничего не ответили. Они ведь не распространялись о том, что Треск оказался подручным вампира, представили его как еще одну жертву. По сути дела, так оно и было. У его вдовы и без того достаточно страданий. Кэтрин Блекстоун еще немного пощебетала о том о сем и упорхнула к Дориманту. Хок покосился на Фишер.

– Ну? - сухо спросил он. - И что ты об этом думаешь?

– Убей меня Бог, - ответила Фишер, - если я что-нибудь понимаю. Кэтрин Блекстоун изображает из себя пустоголовую болтушку?! Совсем не та женщина, о которой столько говорили.

– Может быть, беседа с нами - особая проверка. Контролирует, достаточно ли мы сообразительны, чтобы распознать имитацию.

Фишер подозрительно взглянула на него.

– Да, об этом я не подумала.

– Возможно, планируется что-то более сложное, - внезапно произнесла за ее спиной колдунья Визаж.

Хок и Фишер быстро обернулись. Рука Хока непроизвольно легла на рукоятку топора. Он не слышал, как подошла колдунья… Визаж, заметив его реакцию, улыбнулась.

– Я вам не враг, капитан Хок. Я рада, что вы здесь. У меня дурные предчувствия насчет Вильяма.

Хок и Фишер быстро переглянулись и уставились на Визаж.

– Предчувствия? - медленно повторил Хок. - Вы считаете, ему угрожает опасность?

– Да. Я - колдунья. Моя работа - охранять его от магических угроз. Вероятно, здесь он может чувствовать себя уверенно. Я никогда не встречала столько разных охранных заклятий. Этот дом буквально нашпигован ими. И все же… Что-то меня постоянно беспокоит. Я обеспечила Вильяму особенную защиту, но…

– Что вы предчувствуете? - поинтересовалась Фишер.

Визаж задумчиво покачала головой.

– Ничего определенного. Кто-то здесь или очень близко отсюда планирует убийство. И жертвой станет Вильям или кто-то из его близких. Вот что я предчувствую.

– Вы предупредили его? - спросил Хок.

– Конечно, но он не принимает мои опасения всерьез.

– Здесь или очень близко отсюда, - уточнила Фишер. - Может быть, проверить сад?

– Я предложила это Гонту, - сказала Визаж. - Он утверждает, что ни в дом, ни в сад нельзя проникнуть незамеченным. В доме кто-то умрет раньше, чем вы успеете что-либо предпринять. Сегодня вечером.

Она повернулась и ушла. Хок и Фишер проводили рыжую колдунью взглядами.

– Хорошенькое начало вечеринки, - пробормотал Хок.

– Да, - согласилась Фишер.

– Ты заметила, - задумчиво произнес Хок, - она не объяснила странное поведение Кэтрин.

– Да, это интересно.

Они переглянулись, пожали плечами и налили себе еще по бокалу.

– Кто же такой безрассудный, что нападет на Блекстоуна в доме Гонта? - снова спросил Хок. - Конечно, Гонт не самый искусный чародей, с которым я встречался в жизни, но уж в первую десятку он попадает, это на сто процентов. Я бы не перебежал ему дорогу, не будь у меня веских оснований.

– Правильно. Наш потенциальный убийца должен быть чертовски самонадеян. Или глуп. Или и то и другое имеете.

– Или он располагает такими возможностями, о которых мы не догадываемся. Думаешь, надо поговорить с Блекстоуном?

– Еще рано. Что мы скажем? Кроме того, ты же сам убежденно повторял - в этом доме на него вряд ли кто решится напасть.