Он всегда всем говорил, что это настоящая Нэшнл Стил, что делало ее неисчислимо древней, в то время как на самом деле это была всего лишь материальная копия, подобно пистолетам Билли и Рива. При первом же взгляде на гитару становилось ясно, что она просто не может быть оригиналом – в ее заднюю деку был встроен ПСГ.

Проблема с Малышом Менестрелем состояла в том, что он был закоренелый лгун, сочинявший байки почти с такой же скоростью, с какой он сочинял песни.

Когда Билли и Рив впервые его увидели, он стоял рядом с серо-голубым монстром, пытаясь уговорить водителя подбросить его. Рулевой был не в настроении и отвечал непристойным жестом. Малыш Менестрель пожал плечами и побрел дальше. Рив и Билли подошли к нему.

– Пытаешься выбраться из этого местечка?

Малыш Менестрель с подозрением посмотрел на них.

– Ну да. Местечко здесь нездоровое, но вам-то что до того?

Кроме всего прочего, Малыш Менестрель был в значительной степени параноиком. Билли и Рив пристроились по бокам от него.

– Мы просто спросили, потому что тоже собираемся делать отсюда ноги. Нас тут едва не вышвырнули из Забегаловки Вито.

Малыш Менестрель дернул щекой.

– А кто вас просил туда идти?

Последовало короткое замешательство – все трое стояли и соображали, что бы сказать дальше. Билли чувствовал, что его странным образом тянет к этому бледному, изможденному парню. Кроме того, он чувствовал вызов в видимом отсутствии у того интереса к нему или к Риву. Он не знал, что это был один из наиболее успешных приемов Малыша Менестреля, чтобы подчинить людей своему влиянию. Наконец, Рив махнул рукой в направлении шеренги припаркованных грузовиков:

– Есть шансы, что нас подвезут?

– С таким же успехом тебе могут проломить череп за то, что ты спрашиваешь. Я ошиваюсь здесь несколько часов и все еще не уехал.

– А можно еще как-нибудь выбраться с Кладбища, кроме как на грузовике?

Малыш Менестрель почесал бока и сделал важное лицо.

– Я начинаю склоняться к мысли, что скорее всего мне придется идти пешком.

Билли удивленно взглянул на него.

– Пешком? Но куда? Я думал, здесь есть только одна дорога – отсюда до ничейной земли.

– Ну, могу поклясться, что туда я не хочу идти, да если бы и хотел, вряд ли дошел бы в такую даль. Как я понимаю, вы говорили с водителями? Они всегда забывают про старую дорогу. Они не могут обеспечить ее целостность, не ездят по ней, а поэтому и вообще о ней не думают.

Билли нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что дорогу сделали не рулевые?

Малыш Менестрель посмотрел на Билли, как на полного идиота.

– Конечно, дорогу сделали не рулевые! Дорога была здесь всегда. Они просто обеспечивают ее сохранность. Здесь есть еще один кусок дороги, который начинается отсюда, с Кладбища. На этой дороге есть разрывы, но зато она выходит прямо на равнину.

– На равнину? А что это за равнина?

Малыш Менестрель поморщился:

– Не стоит даже говорить о ней. Единственное, что в ней есть хорошего – это что посреди нее находится город Псодух, а там можно сесть на дилижанс. Больше там ничего хорошего нет, все остальное – хуже некуда.

Рив выглядел озабоченным.

– А мы сможем там пройти?

Малыш Менестрель посмотрел на них оценивающим взглядом.

– Может быть. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь смог сделать это в одиночку, но втроем у нас может получиться, особенно учитывая, что у вас есть такие модные пушки. Вы умеете с ними обращаться?

– А как же!

Билли выхватил свой пистолет, крутанул его на пальце и уронил обратно в кобуру. Эта демонстрация позволила ему почувствовать, что он снова находится на одном уровне с Малышом Менестрелем. Тот, возможно, знал больше, чем Билли, но у Билли зато было оружие. Теперь была его очередь смотреть оценивающе.

– Может быть, нам стоит путешествовать втроем? – Он повернулся к Риву и подмигнул: – Как ты, братишка? Хочешь идти с этим парнем?

Рив пожал плечами.

– Почему бы и нет? Не вижу ничего против.

Глаза Малыша Менестреля скользнули с Рива на Билли и обратно.

– А кто сказал, что я вообще хочу путешествовать с вами, ребята?

– Ты же сказал, что один человек там не пройдет.

– Я не говорил, что вообще хочу там идти.

– Но ты же не хочешь застрять здесь, на Кладбище?

– Ладно, ладно. Мы идем вместе. Другого пути нет, и мы все знаем это. Как вас зовут, кстати? Если мне предстоит идти с вами через равнину, я бы хотел хотя бы знать ваши имена.

Билли широко улыбнулся.

– Я Билли, а это Рив.

– Рад познакомиться.

– А тебя как зовут?

– Люди называют меня Малыш Менестрель.

– Ну что ж, теперь, когда мы знаем друг друга, пожалуй, пойдем?

И они пошли через парковку и дальше вниз по пандусу. Билли шел чуть впереди, в то время как Рив шагал рядом с Малышом Менестрелем, рассказывая ему о жизни в Уютной Щели и об их прогулке через ничто.

Когда они прошли уже около мили, Билли остановился и посмотрел на Малыша Менестреля.

– Где прекращается поле Кладбища?

Малыш Менестрель попытался объяснить.

– Оно на самом деле не то чтобы прекращается. Это совсем не так, как когда идешь через ничто. Поле тут вроде как целое, только в нем попадаются дыры. Понимаешь? Ты, может, пройдешь и до самого конца вообще без стазис-машины, но нам лучше будет включить их прямо сейчас, просто на всякий случай. Чтобы уцелеть, если провалишься в дыру.

Остановившись, они включили свои ПСГ и продолжали путь. Пройдя еще около мили, они наткнулись на овальную дыру в покрытии дороги. Дыра была футов четырех в поперечнике; впрочем, ее мерцающие края постоянно слегка перемещались. По-видимому, у нее не было никакого дна; прозрачный голубой туман наполнял ее до краев. Билли подошел и заглянул в дыру, потом обернулся к Малышу Менестрелю:

– Это значит, что дорога начинает рассыпаться?

Тот кивнул.

– Чем дальше идешь, тем больше их попадается.

Билли осторожно поставил ногу поверх дыры, и на том месте, куда опустился его ботинок, послушно возник кусок дорожного асфальта.

– Эти дыры – куски того же самого ничто!

По мере того, как они двигались дальше, количество попадавшихся им дыр все более увеличивалось. Временами им приходилось проходить по тонким перемычкам между целыми скоплениями отверстий. Несмотря на включенные ПСГ, все трое старались не ставить ноги на пустые места.

Спустя довольно долгое время они вышли на совершенно целый участок дороги. Небо уже не было ослепительно-белым; теперь оно было скучного металлически-серого цвета, и внезапно оказалось, что они идут сквозь сгущающиеся сумерки. Рив остановился и бросил рюкзак.