Потом его друг встал и молча вышел из укрытия.

Маг безмятежно улыбался, а ребёнок был смертельно серьёзен.

— Они ни в чём не виноваты! Они даже не знают! Это я, только я виноват!

Маг продолжал смотреть на мальчика с немым удивлением. Он просто не мог ему поверить. Думал, может дети случайно видели колдуна.

Тут раздался ещё один голос:

— Прости, я так не могу! Я тоже виноват! Я старше и я позволил тебе. Сам просил мне что-нибудь показать.

Маг перевёл взгляд на Алоя, но не успел его рассмотреть. Его немедленно закрыл собой друг, выставив в стороны руки.

— Нет! Он не виноват! Он тоже не знал! Отпустите его…

Голос дрожал, то переходя на крик, то на шёпот.

Мальчики были бледны и, очевидно, перепуганы насмерть.

Маг не успел ничего ответить. Как открыл рот, чтобы успокоить детей — так с открытым ртом и остался.

Внезапно поднялся ветер. Стало заметно темнее. Вокруг мальчиков в небольшом вихре закружились листья. Дерево за спиной Мага дёрнулось и издало протяжный глухой звук.

Пришлось спешно опомниться. Легонько ударив посохом по земле и погладив дерево, маг прошептал ветру приветствие и он утих. Выглянуло солнце.

— Не бойтесь меня, вам ничего не угрожает, вы в безопасности. Присядьте, ладно?

Дети скорей упали, чем действительно сели. Маг подошёл к ним и положил руки на плечи. Те посмотрели на него и… разревелись в голос! Успокоиться им удалось лишь минут через пять. Маг сидел напротив и терпеливо ждал.

— Всё в порядке? Вот что: давайте перекусим! — с этими словами он снял с плеча сумку и протянул ребятам. Через десять минут в сумке стало на три пирога меньше, а в мире — на два сытых ребёнка больше.

— Значит, это всё-таки сделал ты! Пожалуйста, расскажи как?

Мальчик помрачнел.

— Вам правда интересно? Я, конечно, старался, но…

— Видишь ли, считается, что такое вообще невозможно. Теперь представляешь, как мне интересно?

Алой восхищённо ухнул:

— Вот это да!

Мальчик совсем смутился и опустил голову.

— Вы смеётесь надо мной? Это же так просто! Я ведь почти ничего не умею.

Маг пригладил бороду.

— Я и не думал смеяться. А умеешь ты побольше некоторых моих студентов — второкурсников Академии! Да, и объясни, пожалуйста, зачем?

— Да, конечно, я расскажу. Вы нас так вкусно накормили и не ругали совсем.

Маг тихо засмеялся, качая головой. Но сразу опомнился и жестом попросил мальчика продолжить. Что тот с умным видом и сделал:

— Вы видели знаки — это приблизительный расчёт траекторий движения кусочков защитного купола Академии. Их иногда видно в полнолуние с высоких деревьев, если смотреть боковым зрением. Вот тут — остальное.

Он передал Магу пергаментный лист, в который тот немедленно с интересом уткнулся. И продолжил:

— Чтобы сдвинуть тяжёлую телегу, надо толкнуть её сзади другой телегой. Мне надо было просто заставить сойти с оси один из самых крупных внешних кусочков купола и он сам врезался в остальные. Но пока я не подружился с этим деревом, у меня не хватало сил.

— Значит внешний фрагмент получил от тебя подножку и сошел с оси… — задумчиво проговорил Маг. — Ты неплохо знаешь механику и геометрию движения тел.

— Совсем не знаю. Где же мне было учиться? Просто было дело: пару раз пытался остановить бревно, которое катилось с горы. Подложил сбоку большой камень, а бревно ударилось краем и покатилось в сторону. Вот я и запомнил.

— Так-так. А ведь это может стоить мне работы. Я отвечаю за внешний круг и создавал часть всего механизма силового поля. Кстати: то, что это фрагментарный механизм, а не цельный щит, знают в этом мире человека три, не больше. И, всё-таки, зачем?

Алой опять тихо повторил:

— Вот это да!

— Мне хотелось, чтобы все могли прийти в Академию и учиться! — выпалил парень.

Маг помолчал, раздумывая.

— Знаешь, так, как я удивился сегодня — за всю жизнь уже удивиться не сумею!

— Простите… — начал было мальчишка.

— Ты не понял! — перебил Маг. — Я просто в восторге! Думал, таких, как ты уже не встречу.

Мальчик смущённо заулыбался.

А Алой добавил:

— Если вы и правда хотите ещё раз так удивиться — поспорьте с ним. Он всегда выигрывает любой спор!

А потом обернулся и с восхищением посмотрел на друга:

— Вот ты и обогнал меня. И как мне теперь тебя догонять?

— «Учитель, пора! Вы меня слышите?»

— «Да, конечно. Просто яркий сон видел. Или даже воспоминание.»

— «Простите, что побеспокоил.»

— «Всё в порядке. Действительно пора.»

— «Никак не привыкну громко думать. Всё кажется, что меня не слышно. Говорить в вашем заклинании совершенно невозможно, как и до чего-нибудь дотронуться. Так непривычно. Чувствую себя призраком!»

— «Ты — он и есть. Но если не хочешь остаться им навсегда, придётся скоро оставить эту защиту. Максимум без риска — это десять дней на одного или пять на двоих. Осталось четыре дня.»

Мы продолжили двигаться к Восточному Замку через бесконечные камни долины Западных Камней. Только теперь была существенная разница: мы путешествовали в гарантированном одиночестве и полной безопасности.

По крайней мере — на какое-то время.

— «Интересно, что это за плод? Вот бы попробовать!» — услышал я, перепрыгнув небольшой шумный ручей, стекающий вниз по склону.

Всё-таки странно, что спуск, зачастую, отнимает больше усилий, чем подъём.

— «Призраки не едят,» — напомнил я и встретил укоризненный взгляд.

«Так и не научился контролировать мысли? Учись. Наши тайны иногда могут ранить глубже любого клинка, потому и хранить их следует соответственно. Когда-нибудь это может стать вопросом жизни или смерти. Причём вовсе необязательно — твоей.»

— «Понимаю. Просто состояние очень уж необычное. Молчать я умею, а вот мысли всегда считал своей территорией.»

— «Тебе наверняка будет интересно узнать, что некроманты получают львиную долю информации от врагов просто запугивая их: красочно описывают пленникам их будущие страдания, а дождавшись настоящего ужаса — легко проникают в мысли. Страх ещё и не на такое способен!»

Найт нахмурился. Видимо представил, как он мог быть уязвим при допросах. Пришлось исправлять положение.

— «Честное слово: лет через двадцать ты будешь заставлять капитулировать врагов лишь этим выражением лица. Других аргументов не потребуется!» Я старался вполне искренне, однако получил ещё один укоризненный взгляд, второй за утро. Но уже через несколько минут мне удалось его растормошить. Просто невозможно было продолжать хмуриться, глядя на эту красоту: мы как раз закончили спуск и вышли в долину, пейзаж которой выгодно отличался от того, что нам приходилось видеть долгое время. Камни постепенно отступали под натиском зелени: трава под нашими ногами использовала каждый выступ, каждую щель, чтобы укорениться и прорасти. Разнообразные деревья и кустарники встречались теперь на каждом шагу, птицы стайками проносились мимо. Ручьи струились в долину со всех сторон, вероятно, образуя в низине озеро или реку. А это значило, что людные места уже неподалёку. Поэтому я ничуть не удивился вопросу: