Я берусь руками за края своего ложа, сажусь и оглядываюсь по сторонам. Никого из землян поблизости от меня нет. Я ложусь грудью на край ложа и, перевесившись через него, падаю на пол.

Я падаю на спину. Высота небольшая, и падение не причиняет мне никакого вреда. Я тут же переворачиваюсь на живот и быстро ползу в направлении горизонтальной плоскости, на которой лежит необходимая мне погремушка.

Расстояние до нее я преодолеваю довольно-таки быстро. Но теперь мне предстоит самое сложное.

Я берусь обеими руками за ножку, на которую опирается горизонтальная плоскость, и медленно поднимаюсь на колени. Затем я поднимаю вверх голову. Горизонтальная плоскость находится прямо над моей головой. Осторожно отпустив одну руку, я протягиваю ее вверх и цепляюсь пальцами за край плоскости. Опора кажется мне слишком ненадежной, поэтому я быстро перемещаю на край плоскости и вторую руку.

Я даю себе немного передохнуть, после чего, подтянувшись на руках, поднимаюсь на ноги. У меня кружится голова, а в коленках я ощущаю предательскую слабость. Для того чтобы не упасть, я упираюсь в край горизонтальной плоскости подбородком.

Головокружение быстро проходит.

Так. Теперь я могу освободить одну руку и протянуть ее за погремушкой.

Мне не хватает совсем немного для того, чтобы подцепить ее ручку кончиками пальцев. Чтобы достичь цели, мне нужно сделать всего один крошечный шаг.

Но я ведь не умею ходить!

Я приказываю себе не паниковать. Снова ухватившись обеими руками за край горизонтальной плоскости, я делаю глубокий вдох и отрываю ногу от земли. Меня заносит в сторону, и я снова опускаю ее на место. Но теперь я знаю, что могу это сделать!

После короткого отдыха я повторяю попытку. На этот раз, чуть приподняв ногу, я быстро выдвигаю ее вперед и переношу на нее весь вес своего тела. Сохранить равновесие в таком положении невероятно трудно. Поэтому я быстро выбрасываю руку вперед и хватаюсь за погремушку. Равновесие потеряно окончательно, и я падаю на ягодицы.

Погремушка, издав свойственный ей странный шуршащий звук, падает рядом. Я быстро хватаю ее за ручку и подношу к лицу.

Что теперь?

Мне необходимо узнать, что находится в полом желто-красном шарике, но как это сделать?

Я засовываю погремушку в рот и пытаюсь разгрызть ее.

Если бы у меня только были зубы! А так, голыми деснами, сделать это мне не удается. Но зато трение погремушки по воспаленным ноющим деснам приносит облегчение.

Поводив какое-то время погремушкой по деснам, я вынимаю ее изо рта и пристально смотрю на желто-красный шар. Чтобы убедиться, что погремушка не утратила своих свойств, я слегка встряхиваю ее. То, что находится внутри шара, отвечает мне негромким шуршанием.

Итак…

Приняв решение, я размахиваюсь и изо всех сил ударяю погремушкой об пол.

Никакого результата.

Я снова поднимаю погремушку и бью ею об пол.

Затем я повторяю это снова.

Снова и снова.

Я полностью отдаюсь этому занятию, в котором сейчас для меня заключен весь смысл моего существования.

Откуда-то из глубин сознания до меня доносится слабый, едва различимый голос, который не очень уверенно пытается напомнить мне о Миссии.

Конечно, я помню о своей Миссии!

Я ДОЛЖЕН ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО РАСКОЛОТЬ ЭТУ ПОГРЕМУШКУ!

А после этого я, возможно, займусь чем-нибудь другим. Например, разноцветными монстрами, которых так любит показывать мне мама.

Солнце, похожее на большой переспелый апельсин, не прошло и трети своего пути по небосклону, а воздух был уже горячим и влажным. Все тело Закладина, облаченное в строгий темно-синий костюм с академическим значком на лацкане, едва он ступил на трап, мгновенно покрылось испариной. К тому же и сила тяжести на Штраке несколько превышала привычную ему земную. Закладин, потянув вниз, ослабил узел галстука.

К трапу подкатил легкий открытый джип.

– Вы Семен Закладин, эколог? – спросил, приподнявшись со своего сиденья, водитель.

На нем была просторная полуспортивная одежда зеленовато-бурого цвета и выгоревшая широкополая шляпа.

– Да, – кивнул Закладин.

Посмотрев по сторонам, он лишний раз удостоверился, что, кроме него, из корабля больше никто не вышел.

– А я – Мат Хансен, врач из поселка Пиллой, – представился водитель. – Как долетели?

Легко взбежав по трапу, он взял из рук Закладина одну из его сумок.

– Наверное, неплохо, – ответил, спускаясь вслед за ним, Закладин. – Мне не с чем сравнивать, я первый раз летел грузовым кораблем.

– А к нам другие и не летают, – рассмеялся Хансен. – Да и этот бывает только два раза в стандартный год. Так что вы застряли тут минимум на полгода.

– Жарко здесь у вас, – пожаловался Закладин, снимая пиджак и галстук. Аккуратно уложив их на заднее сиденье джипа, он расстегнул воротник рубашки и закатал рукава.

– Это только в космопорте, – сказал, садясь за руль, Хансен. – Бетонное покрытие раскаляется на солнце, как сковорода. К тому же влажность тут высокая.

У грузового люка быстро и ловко орудовали автопогрузчики, выбрасывая что-то из чрева корабля и загружая в крытые брезентом грузовики.

Обогнув их, Хансен развернул джип в сторону зеленой полоски за краем бетонного поля.

– А вы сами давно на Штраке? – спросил Закладин.

– Я коренной штракианин. Мои предки поселились здесь без малого сто лет назад. Слышали про экологическую катастрофу на Дагоне-2, когда кто-то занес туда фиолетовую слизь, истребившую всю растительность? Эвакуированных колонистов с Дагоны переселили на Штрак.

Съехав с бетонного покрытия, машина миновала небольшую рощицу невысоких, развесистых деревьев, одаривших на короткое время благословенной тенью, и выехала на накатанную грунтовую дорогу. По обе стороны тянулись необъятные зеленые поля, плотно засаженные какими-то высокими, прямыми палкообразными растениями.

– Штрак был открыт давно, – продолжал Хансен. – Но долгое время он оставался необитаемым по причине удаленности от всех основных центров Галактической Лиги. Вспомнили о нем только после того, как произошла трагедия на Дагоне-2 и нужно было в спешном порядке переселять куда-то людей. На планете – три континента, но два из них практически непригодны для жизни: Ледяной лежит на полюсе под коркой льда, а Трясущийся, находящийся в стадии формирования, подвержен частым и мощным тектоническим движениям. Специалисты говорят, что в конце концов он развалится на целую кучу островов. Наш материк самый маленький, зато это настоящий рай.

– Он настолько хорош, что вас устраивает жизнь на периферии, куда даже грузовой корабль залетает раз в полгода?