Они-то страну и спасут!

Возьмем, например, послеробеспьеровскую Францию времен Директории, Тысячелетняя монархия себя исчерпала и рухнула, а после бурных и честных лет революции наступила «эпоха» Директории — режима воров и коррупционеров. Францию разворовывали, Франция гибла…

Но вот во Франции приходит к власти Первый консул Бонапарт и сразу же привлекает к делам управления новых людей… Тех, кто живет — хотя бы более-менее — интересами дела. И ситуация в стране изменяется почти мгновенно к лучшему!

А потом для новой когорты и ее лидера начинается искус соблазнами. Бывшие герои утопают в роскоши, (Какое, к слову, точное выражение — «утопать в роскоши»! Роскошь для человеческой души то же, что камень на шее у утопающего, — точно так же тянет на дно.)

В итоге погрязший, утонувший в роскоши — не столько личной, сколько роскоши соратников — бывший Первый консул Республики Бонапарт, унизивший себя до звания императора Наполеона, терпит крах и доживает свои дни на маленьком острове Святой Елены…

Лишь там он кое-что понял, И тогда записал, что нельзя заваливать сотрудников золотом — они после этого не хотят идти на труды, лишения и смерть.

А Сталин?

И Наполеон, и Сталин полностью принадлежали своей и именно своей эпохе — ничего иного практическому политику, а тем более главе государства, не остается, Политический мыслитель может обгонять свое время на века, то же самое можно сказать о художнике, ученом, инженере… Реальный же политик не может позволить себе роскоши быть неконкретным, мыслить «вообще», а не в привязке к той исторической эпохе, в которой он действует.

(Я имею в виду, конечно, крупные исторические личности, а не пигмеев ума и духа типа «папаши» Дювалье в Гаити или «президентов» Клинтона, Буша-младшего, Обамы и т. д., не говоря уже о «россиянском» Борисе Ельцине и его сменщиках.)

Однако даже выдающийся политик — не только творец, но и продукт эпохи. Он — творец новой эпохи, но продукт той эпохи, в которой он формировался. А точнее — продукт своего развития и саморазвития, предшествующего политическому взлету.

Наполеон, хотя и родился на Корсике с ее атмосферой идеализма (порой кровавого, выраженного в вендетте), был продуктом буржуазного, то есть меркантильного, воспитания. Он мог рискнуть и рисковал, но — ради успеха, К тому же он был военным, А риск ради карьеры и успеха — это одна из профессиональных черт военных во все времена, а уж в индивидуалистические — тем более.

Буржуазно воспитанный человек способен порой на высокие порывы, но не способен на высокий жизненный путь. Если мерило успеха — роскошь, то она рано или поздно человека утопит.

Схема здесь удручающе проста…

Вначале self-made-man («селфмейдмен» — «человек, сделавший сам себя») пробивается «наверх», и в этот период он отказывает себе если не во всем, то — во многом…

Он упорно трудится, самосовершенствуется (хотя бы в том, в чем намерен преуспеть), Он рискует — вплоть до жизни, как это было с молодым Бонапартом под Тулоном или на Аркольском мосту…

Затем — всевозрастающий успех, привилегии, золото, блага, роскошь, и если не упоение лаврами, то — принятие их как видимый и понятный всем атрибут признания и власти.

Затем — падение с вершины, как крайний случай. Но в любом случае, даже успешном, неизбежна нравственная и деловая деградация.

Пока тот же Бонапарт опирался на лучшие силы нации (а он первое время на них и опирался), он шел от успеха к успеху.

Потом он и его маршалы «поднялись на вершину», а путь оттуда был только вниз.

Пока они шли вверх, шла вверх и новая Франция, Когда они начали нравственно падать, упала и она, И это можно считать некой социальной аксиомой: «страну, скатившуюся в глубокий кризис, способны спасти только лучшие ее силы».

Но лучшими силами царской России были именно и только большевики, выдающимся представителем которых был уже до революции Сталин.

Коммунистически воспитанный человек, большевик, высокими порывами не живет, он живет и руководствуется высокими идеалами и идеями. Он выбирает непростой и высокий жизненный путь не во имя своего личного успеха, а во имя успеха своего дела. Не помню, кто точно, но кажется, болгарский революционер Христо Ботев прекрасно сказал: «Если проиграю, то только себя. Если выиграю — выиграет весь народ».

Того, кто мыслит и действует так, роскошь и золото не развратят — они ему просто не нужны. И роскошь его не утопит.

Это не значит, конечно, что подлинный большевик — обязательно аскет, Но он никогда не сибарит, не гедонист, видящий смысл жизни в наслаждении.

И дело — не в самоограничении.

Коммунистически воспитанному человеку — а большевики именно ими и были уже в условиях царизма — не то что совестно иметь рубашку ручной работы из тонкого голландского полотна, в то время как у миллионов нет и рубища из грубой холстины.

Большевику неинтересно иметь такую редкую «изячную» рубашку, Если к тому есть возможность, он не будет, конечно, носить грубую рубаху, а предпочтет обычную, из нормальной ткани.

И, конечно, чистую.

Но большевику не нужны личные состояния, златотканые мундиры и дворцы лично для себя! Ему нужно большое, интересное дело, в котором он мог бы сделать для страны и народа максимум того, что он может сделать.

Дворцы ему нужны для всех — Дворцы культуры. Дворцы молодежи. Дворцы пионеров…

Наполеон и его маршалы любили себя во Франции, Они любили и Францию, но такую Францию, где они, выбравшись «наверх», могли бы невозбранно любить себя и тешить свою — кто гордыню, кто — утробу.

А Сталин и его товарищи по революционной борьбе любили Россию в себе, И ту будущую Россию, за которую они боролись, они любили не как будущий источник личных благ — после того, как они окажутся «на вершине»!

Они любили ее именно как будущую великую страну с великим народом, который заслуживает умной и изобильной жизни и который надо направить на путь к такой жизни.

Ленин, Сталин и большевики в принципе не могли «достичь вершины» и «почить на лаврах»! Решив одни великие задачи, они видели и ставили перед собой еще более великие задачи и решали теперь уже их.

Большевики двигались не «наверх», а вширь и вдаль — как осваивают новые земли.

Конечно, я имею в виду подлинных большевиков, то есть тех, кто был «твердокаменным» при Ленине и всегда шел за Лениным, а затем стал «железным» при Сталине и всегда шел за Сталиным.

С началом XX века Россия, сохраняя царизм, все более начинала отставать от передовых стран — на этот счет есть убедительная статистика. И даже переход к буржуазной демократии положения дел уже не спасал — капитализм не мог обеспечить России ни суверенного развития, ни требуемых темпов развития, Это мог дать России только социализм.