Стоп, стоп и еще раз стоп. Что это я так разнервничался? Мне оно только на руку, если и тут начнется нечто похожее. Пусть бесятся, если от этого Руси польза выходит.

– Золотом по весу – это хорошо, но не очень, – криво улыбнулся Магнус, выслушав мнение Змейки. – Хальфдан правильно сделал, что первый десяток зеркал как подарки разослал в дальние и не слишком страны. Пусть подивятся, повосхищаются. Желание обладать усилится, готовность мошну развязать тоже.

– Тогда почему хорошо, но не очень?

– Потому, сестренка, что цену слишком завышать не надо. Вот ту же бумагу и печатные книги мы продаем дорого, но не слишком. Многие купить могут. И покупают. Так и с зеркалами пусть будет. ЗДЕСЬ, то есть у себя, мы купцам заморским продаем по своей цене, а дальше пусть они хоть до небес ее задирают. Ведь это приведет к тому, что…

Тут хитрый лис взял паузу, давая возможность Змейке закончить им сказанное. Однако та, при всех ее достоинствах, в денежных делах разбиралась пока не так чтобы очень. Вот Камень сразу бы ответил, как большой специалист. Ну и я могу, но уже чисто за счет знаний своего времени.

– Шила в мешке не утаить, Рокси, – подмигнул я своей воительнице, которая уже помаленьку привыкла к моей привычке сокращать ее имя. Привычка, однако, она у меня никуда не денется, а имя Роксана по меркам двадцать первого века все же малость тяжеловесно. – Цена, по которой мы продаем, тайной не останется. Об этом наши посланники позаботятся, обронив несколько слов в разговорах. Значит, к нам поедет еще больше купцов, в надежде купить и перепродать, но уже не столь дорого. Пусть торговый люд грызет друг друга, нам от этого лишь польза и никакого вреда. Да и вообще, хватит о товарах, у нас ведь аж целый посол вот-вот появится! Змейка с Магнусом лишь рассмеялись, вспомнив о личности этого самого посла. Ну и выдали несколько весьма оскорбительных слов по адресу Доброги. Что поделать, подобных двурушников у нас сроду не уважали, хотя признавали их пользу. Но о нем еще поговорим, особенно с участием Гуннара. Он ведь у нас олицетворение Тайной Стражи, ему и карты в руки. Лично меня сейчас интересовало другое – место. То самое, в котором в принципе могли бы состояться переговоры базилевса Василия II и царя Самуила.

Эх, отдых, ты явно постепенно заканчиваешься! Жаль. Но в любом случае, сочетать дела и отдых на природе куда лучше, чем заниматься исключительно делами во дворце. Так что…

Первая партия шашлыка была благополучно съедена, вот-вот должна была прийти очередь второй. Той самой, что радостно шкворчала на шампурах. На сей раз вокруг них решили поколдовать Змейка с Рогнедой. Не необходимости ради, а исключительно любопытства для. Захотелось и все тут. Сестрички были временно оттерты в сторону и сейчас крутились то вокруг одного, то вокруг другого из нас. Слегка флиртовали, заигрывали помаленьку. Порой подкалывали, благо язвительны и остроумны были чрезвычайно. Жрицы Лады, однако, что тут еще можно было сказать. Но вся их язвительность и любовь к свое образным шуточкам исчезли, стоило только прозвучать первым словам насчет того самого дела. Ведь именно Софья с Еленой среди нас могли считаться лучшими специалистами по делам болгарским. Кровь, она не вода, да и обе сестры старались не убирать руки с пульса тамошней жизни. Вот нам оно сейчас и пригодится.

– Елена, Софья… Как вы считаете, царь Самуил примет помощь Киева, то есть нашу помощь, при заключении мирного договора с Византией?

– Если увидит смысл вообще заключать мир сейчас, – не задумываясь ни на миг, ответила Софья, а Елена лишь кивнула, соглашаясь со словами сестры. – Он побеждает, хотя понимает, что Византию одному ему на колени не поставить. Даже учитывая мятеж Варды Фоки, до сей поры не подавленный. Он не верит базилевсу, его слово дешевле меди. К тому же тут еще и унижение…

– Точно, сестра, великое унижение. Последний царь из рода Крума, Роман, был не просто взят в плен и казнен, а оскоплен. Из крумида сделали ничтожного евнуха по приказу Василия Второго. Но Роману удалось бежать. Лишившись единоличной власти, передав корону и титул соправителя-наследника Самуилу по доброй воле, он не утратил гнева и ненависти к Византии. Такое нельзя забыть, нельзя простить.

– Но он сможет понять необходимость прекращения войны…

– Если будет уверен в прочности мира.

– Да. И тут слово Киева…

– Будет весомей прочих.

Все, сестры пришли к общему мнению. В той самой своей забавной манере, когда мысли их словно разделяются на две половины, излагаемые вперемежку до одной из них, то другой. Получается, что царя Самуила и даже Романа можно склонить к миру, но перед этим предоставив верные гарантии его крепости на ближайшие годы. И мы действительно можем выступить в качестве посредника. Особенно если вспомнить времена Святослава Великого. Думаю, болгары их тоже хорошо помнят. Были-то они сравнительно недавно, сохранились люди, воочию все это наблюдавшие.

– Мы так и не услышали ничего насчет места переговоров, – вкрадчиво напомнил Гуннар, покачивая кубок и наблюдая за тем, как кроваво-красное вино колышется в нем, словно волны в бушующем море. – Оно должно быть таким, чтобы все три стороны, участвующие в переговорах, чувствовали себя уверенно. Чтобы не боялись одним прекрасным днем или не менее прекрасной ночью оказаться укороченными на голову.

– Болгары никогда не поедут на ромейские земли. Да и нам туда отправляться без большого войска не след, – проворчал Зигфрид. – Только Один с его мудростью мог бы предсказать поведение ромеев насчет посланников. Возьмут да и отравят того же Самуила. И нас заодно, они такие.

Я лишь улыбнулся от такой непосредственности бывшего вольного ярда, а ныне наместника Переяславля. Остальные тоже заулыбались, даже Гуннар Бешеный не удержался, позволив себе легкий намек на ухмылку. Не-ет, травить базилевс никого не станет, просто не осмелится. Недаром же даже Романа из рода крумидов не убил, а лишь оскопил. Всерьез считал, что этим поддерживает еще с давних времен заложенный Юстинианом принцип о «неубиении венценосных особ», что попадают в руки Византии, Рима Восточного, живыми.

Только вот есть вещи и похуже смерти. Роман в этом убедился. Как и некоторые другие. Просто тот был наиболее известной жертвой византийской мерзости, только и всего.

– Никакой Византии, тут с Зигфридом все согласны, – задерживая на доли секунды взгляд на каждом из присутствующих, я видел, что никаких возражений насчет моих слов даже не просматривается. И это было хорошо. – На то мы и посредники, чтобы предоставить надежное место. Но и царю Самуилу вкусный кусочек бросить стоит. Например, проведение переговоров на стыке росских и болгарских земель.

– И как на это посмотрят ромеи?

– Утрутся, Бешеный. Поскрежещут зубами, покричат да постонут, после чего согласятся. Мир не нам нужен, мы лишь посредники. Не болгарам, ведь сила сейчас на их стороне.

– Ну если только так, Мрачный…

– А так и есть, брат. И вообще, я вижу, что очередное угощение доспело. Две прекрасны девицы уже несут. В общем, дела пока в сторону, продолжаем отдыхать…