litbaza книги онлайнНаучная фантастикаВестники Времен: Время вестников - Андрей Мартьянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 120
Перейти на страницу:

Пассажиры и экипаж «Трех апостолов» ликовали, но длилась их радость недолго. Мраморное море встретило неф противным ветром и пришедшей с Черного моря длинной, мертвенной зыбью. От непрерывной, размеренной качки в скором времени всех поголовно скрутила морская болезнь. Появившийся-таки на горизонте Константинополь был воспринят не как долгожданная цель долгого пути, а как место избавления от мук. Пассажиры мечтали выбраться на берег и благополучно испустить дух.

Однако по прошествии двух дней тяготы морского странствия забылись, уступив место новым впечатлениям. Следовало задаться более насущным вопросом: вот ты добрался туда, куда стремился. Что теперь?

Отставив в сторону опустевшие тарелку и кружку, Гай решил: для начала он пойдет и разыщет кого-нибудь, ведающего странноприимным домом. Если давешний уговор все еще в силе, те, кто добрались сюда первыми, должны были оставить весточки о себе.

* * *

Мессир Мишель де Фармер из Нормандии, провинции королевства Английского, и Гунтер фон Райхерт, уроженец Великой Римской империи, не появлялись в пределах иоаннитской прецептории города Константинополя. Как следствие, благородные господа не вписывали своих имен в толстенную книгу постояльцев.

Движимый непонятным искушением, Гай спросил у хлопотливого попечителя, не останавливался ли тут наемник из Шотландии, именем Дугал Мак-Лауд. Подобная выходка была вполне в духе несносного кельта. Разругаться вдрызг, удалиться, хлопнув дверью, а затем объявиться как ни в чем не бывало, призывая забыть прошлое и жить настоящим.

Но и Мак-Лауд здесь тоже не показывался.

Одолжившись небольшим обрезком потертого пергамента, ноттингамец составил краткую записку, извещавшую его друзей о том, что с 18 дня месяца ноября он, Гай Гисборн, проживает в здешнем странноприимном доме. Сложенный и запечатанный конверт перешел на хранение к брату попечителю, уверявшему постояльца, что так поступает не он один. Приезжающие в Империю европейцы частенько сговариваются о встречах через прецепторию – благо ее нетрудно сыскать.

Утверждение вызвало у Гая сдавленный невеселый смешок.

Что ж, раз он оказался в Константинополе первым, нужно придумать, чем занять ожидание. Причем занять с пользой. Приснопамятное столкновение в порту неприятно доказывало: здесь даже нищие умеют болтать на четырех-пяти языках, тогда как мнящий себя неплохо образованным франкский рыцарь еле-еле изъясняется на одном-двух. Да и город необходимо посмотреть – чтобы было о чем поведать восхищенным друзьям и родственникам, вернувшись домой.

Отважно предпринятые в одиночку прогулки в окрестностях прецептории окончательно лишили Гая душевного равновесия. Можно пережить, что в глазах здешних обитателей он выглядит варваром и чужаком – причем чужаком неприятным и нежелательным. Настоящим же потрясением стало внезапное осознание истинного положения вещей.

Лондон и иные европейские поселения, до того казавшиеся Гаю большими и процветающими городами, теперь предстали в свое истинном облике – грязными варварскими деревеньками, выросшими, как плесень, на руинах покинутых римских крепостей. Подлинное средоточие обитаемого людьми Универсума находилось здесь, в огромном, древнем и запутанном граде, выплеснувшемся за пределы могучих крепостных стен.

Медленное, стареющее сердце некогда великой Римской Империи билось в городе, соединяющем Европу и Азию. Городе на берегах двух морей, переполненном роскошными дворцами – новехонькими и ветшающими, старинными, времен язычества, памятниками и голосистыми торжищами, в городе, не засыпающем ни днем, ни ночью. Гай потерялся в Константинополе, среди извилистых горбатых улочек, прячущихся за высокими заборами усадеб родовитых семейств, среди говорящих на незнакомом языке людей.

Потерялся, не в силах вновь отыскать себя.

Он больше не мог заставить себя покинуть прецепторию, смертно завидуя соседям по странноприимному дому. Те преспокойно уходили и приходили, заключая сделки и ведя переговоры, обустраивая свои дела, покупая и продавая. Никогда ранее мессир Гай не испытывал подобного гнетущего ощущения – что, вновь ступив на улицы многолюдного Константинополя, он не сможет отыскать дороги обратно. Это было глупое, унизительное и недостойное английского рыцаря чувство, но мессир Гисборн не знал, как с ним справиться.

Он бродил по владению иоаннитов, похожему на перенесенную сюда прямиком из какого-нибудь итальянского города маленькую крепость. Спиной ощущал – или так ему казалось – преследующие его недоуменные и вопросительные взгляды. На самом деле хозяева и временные гости прецептории даже не подозревали о душевном смятении молодого человека. Им не было до этого никакого дела. Франк оплатил проживание на месяц вперед и теперь был волен вести себя, как вздумается – при условии соблюдения законов вежества и гостеприимства.

Спасение нагрянуло с совершенно неожиданной стороны.

В который раз меряя шагами прецепторию, Гай обнаружил в дальнем уголке маленький облетевший сад и крытый павильон. Калитка в невысокой стене соединяла садик с той частью обширного хозяйства иоаннитов, которая некогда положила начало Ордену – с местным госпиталем, лечебницей. Врачеватели ордена Святого Иоанна справедливо почитались лучшими после арабов, то есть непревзойденными в европейском мире. Услугами константинопольского госпиталя пользовались в основном франкские торговцы и путешественники, но братья Ордена не отказывали в помощи и горожанам греческого или любого иного происхождения. Про себя мессир Гисборн решил, что, когда будет съезжать, непременно сделает щедрое пожертвование в пользу столь богоугодного заведения.

Гай несколько раз приходил в обветшавшую беседку. Сидел, бездумно смотря на черные ветви раскачивающихся под ветром деревьев. Размышлял о прихотливых путях судьбы. О том, где сейчас находятся и чем заняты его знакомцы и случайные попутчики. Доберется ли сюда Мишель? А если нормандец так и не появится к условленному сроку, что делать ему, Гаю? Плюнуть на все, отправиться к Иерусалиму? Барбаросса и его армия, говорят, уже неподалеку…

В очередное посещение павильона мессира Гисборна поджидала неожиданность – место оказалось занятым. На рассохшейся скамье восседал некий почтенный муж средних лет, явственный местный уроженец – некогда черноволосый, а ныне обильно поседевший, грузный, с задумчиво-усталым выражением благообразного и густобородого лика. Левая его рука безжизненно висела на перевязи, из чего Гай сделал верный вывод: незнакомец пребывает на излечении в госпитале. Здоровой правой рукой грек вел сам с собой ожесточенное сражение на черно-белых клетках маленькой шахматной доски, пристроенной на колченогом столике.

Охватив мирное зрелище быстрым взглядом, Гай повернулся уйти. Но не успел, остановленный басовитым голосом и безукоризненной латынью:

– Вообще-то я не кусаюсь. Если вы умеете играть, то сделаете мне большое одолжение, составив компанию. Святые братья упоминали, якобы вы прибыли едва ли не с другого края земли. Утолите мое суетное любопытство, ответьте – это правда?

– Святые братья преувеличивают, – невольно улыбнулся Гай. Незнакомец отчего-то сразу внушал доверие. – Но прибыл я издалека, это верно.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 120
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?