И пузырек сразу обнаружился. Гномы его осторожно открыли и все по очереди издалека понюхали. После чего физиономии у них стали очень мрачными и суровыми, а у хозяйственной гномки личико красными пятнами пошло.

– Значит, говоришь, это твой метаморф неладное углядел? – задумчиво сказал бородатый, когда двое его подручных гномку куда-то повели. – Ну, за такую службу пусть живет на нашей стоянке сколько хочет. Мясо тебе для него на кухне давать будут, он небось сырое любит.

– Еще чего! – вмиг разозлилась я. – Совсем вы, гномы, обнаглели! Один на пол тарелку поставить норовит, второй вообще сырое мясо предлагает… Да и с чего вы взяли, что я собираюсь тут с вами долго жить? Мне нужно только выяснить, куда я попала и как искать дорогу домой. А вы тут уж как-нибудь сами живите, без меня.

– Вия, – всхлипнул меньшой, – не уходи!

– Не обижайся, малыш, но у меня дома столько дел недоделанных, столько обязанностей, я как-никак старшая Бабка-ёжка нашего ковена. А ты найдешь себе другую игрушку.

– Постой, метаморф, – окликнул меня бородатый. – Так ты что, не из местных?

– Нет, конечно. Я ваших местных и в глаза не видала. Объясняю популярно: летела на Лысую гору, на слет Бабок-ёжек, вдруг бац – и мимо. Очнулась тут. Вот он свидетель.

– Как… летела? – Глаза у бороды квадратными стали. – Ты что, там, у себя, птицей была?

– Ой колхоз! Какой такой птицей? Я у себя там – Бабка-ёжка, в который раз для отсталых рас объясняю. Довольно симпатичная женщина двадцати семи лет с хвостиком.

– Ой, – сказал Талм и поглядел на мою… хм, спину, – а у нас женщин с хвостиками не бывает.

– Ох, чудо лупоглазое. У нас тоже не бывает. Это выражение такое… нет, не из тех выражений, что Атаний тут кричал, когда я ту девицу за карман держала. Кстати, Атанчик, не забудь мне их продиктовать, я запишу. У нас такого никто не знает.

– Прославишься на весь чужой лес, – ехидно хмыкнул бородатый.

Атаний, с досадой на меня оглянувшись, начал краснеть пятнами.

А что я такого сказала-то?

– Ладно, – решил тем временем бородатый. – Раз ты нам помогла, и мы поможем. Пока отдыхай, а завтра утром приезжает наш маг, он что-нибудь придумает.

Вот это деловой разговор. Люблю решительных и умных.

Только одно мне непонятно – почему за разоблачение применения простого приворотного зелья такая благодарность? Прямо словно я подвиг какой совершила.

Но Талм, когда я его про это расспрашивать надумала, такие же квадратные глаза, как у бородатого, сделал:

– Ой, Вия, ты же ничего не знаешь!

Угу. Можно подумать, он раньше не догадывался, что я ничего не знаю. Нет, как ни верти, а гномы эти какие-то… нет, не то чтобы совсем тупые… но немножко провинциальные. Как лохи деревенские, которых на столичных улицах сразу отличить можно. Никуда не бегут словно ошпаренные, никого по пути с тротуара не сталкивают. Наслаждаются себе спокойно видами старинных домов и бесконечной столичной рекламы.

– Она ему капли доверия капала, – обвив руками за шею, горячо прошептал мне в ухо Талм. – В корнях дробов дриады прячут свои сокровища. Пока живут, все копят и копят. А когда погибают или уходят в молодые деревья, в покинутом дробе больше никто не живет, и он начинает засыхать. Мужчины такие стволы летом пилят на бревна, а зимой из древесины делают доски, мебель – все, что нужно. Работают бригадами по двадцать гномов. Кто найдет клад дриады, половину отдает старосте. Их там потом как-то делят – и правителю долю, и налог, а та половина, что осталась, полностью идет нашедшему. Так вот, Атаний уже три клада в это лето нашел. И хорошо спрятал. А если его напоить каплями, он сам покажет, где сокровища лежат, и даже не вспомнит потом об этом.

Так вот, оказывается, в чем дело. Получается, Атаний у меня в неоплатном долгу, раз я его от ограбления спасла. М-да. Теперь я, пожалуй, начинаю верить, что они все-таки настоящие гномы.

Однако немедленно потребовать с него задолженность не получилось. Где-то хлопнула дверь, стало быть, хозяин ушел на работу.

Так почему тогда мы тут сидим, кого ждем? Я же теперь здесь вроде почетного гостя, значит, самое время провести доскональную разведку. А насчет любого «провести» мы, Бабки-ёжки, всегда были весьма ловки. Особенно если дело касалось вот таких провинциально наивных гномов.

Кстати, про гномов. Я вдруг вспомнила, о чем хотела спросить, когда мы шагнули с крылечка на свежую травку.

– Талм, а сколько тебе лет?.. Сколько?! Что, точно уже двадцать пять? А ты не врешь?

– Никогда, – обиженно надулся парнишка.

– Да ладно «никогда»! Я сама тебя сегодня пару раз на вранье поймала. Ну и что, что за меня заступался. А с чего ты решил, что я сама за себя заступиться не могу? Это я просто пока не хочу. Тебе никогда не понять, как приятно, когда в кои-то веки твой внешний вид и внутренний образ полностью совпадают. Ведь не зря же всегда считала, что в душе я именно такая и есть, белая и пушистая.

– А еще клыкастая, – огрызнулся гном.

– Ну и что же, что к белому меху прилагаются пятисантиметровые клыки, ты еще про когти вспомни, – уже не сердясь, фыркнула примирительно и прикрыла глаза, позволяя гному чесать себя за ушком. – Так вот что я тебе отвечу – настоящие белые и пушистые непременно и должны быть с когтями и клыками. Иначе каждый второй захочет о твой белый мех грязные руки вытереть, а каждый третий – постелить у камина мягкую шкурку. Но мы ведь говорили не обо мне? А про то, почему ты тогда мальчишкой выглядишь по сравнению с братом.

– Так ему уже семьдесят лет, – с откровенной завистью вздохнул Талм.

– Не может быть! А сколько же тогда тому, с бородой? Пятую сотню разменял? Ни фига себе. Ну, вы, гномы, не дураки пожить. Нет, у нас, у людей, век покороче будет. Что, говоришь, не только гномы? А кто еще?

От его перечня я села прямо на тропке и по привычке почесала лоб, хотя лапой это делать оказалось весьма неудобно.

Как выяснилось, в этом мире полно всяких существ, которые у нас только в сказках встречается. Есть и эльфы светлые, и эльфы темные, и гномы горные, в отличие от моих, лесных. А еще демоны и вампиры, и даже дракон где-то обретается. А кроме того, всякая нечисть в виде дриад, леших и навок. И это еще не все. Люди тут тоже живут. Хотя могу себе представить, каково им в такой компании выживать. Наверняка все в боевом железе и с серебряными амулетами ходят.

– Вия, ну что ты снова уселась посреди дороги? Пойдем дальше, там самое интересное.

Местом, куда так упорно влекло Талма, была огромная веранда, пристроенная к двухэтажному грибочку каменной кухни.

«Ну и интересы у ребенка, его что, брат хронически недокармливает?» – сердито думала я, впрыгивая следом за гномом на прогретые солнцем ступеньки.

Ой! Вот потому и шьют у нас богатые дамы любимым собачкам сапожки и штанишки, что проникаются проблемами любимого животного до глубины сердца. Так почему моей проблемой еще никто не проникся? Ходить босыми лапами по горячим доскам – удовольствие ниже среднего.