Никого.

Однако повода для радости не было.

Сунув голову в один из темных боковых коридоров, Владислав на грани восприятия ощутил запах разогретой тушенки. Витающий в неподвижном воздухе подземелья мясной дух был почти невесом, но он однозначно указывал на то, что некто уже успел проникнуть на базу и, как минимум, один раз поел. А раз поел, то это означало, что человек или люди намеревались провести под землей не один день. И устраивались с комфортом.

Рокотов еще раз втянул ноздрями воздух, набросил на плечи плащ и неслышными шагами двинулся в глубь коридора.

Прорубленный в скале проход вывел Владислава в новый тоннель.

Биолог остановился, посмотрел направо и налево и понюхал воздух. Запах тушенки сильнее не стал.

«Я ж не ниндзя, чтоб по одной молекуле вещества на кубический метр определить расстояние до цели и время приготовления пищи. Да и то эти истории про конкретных мужиков в черных комбезах часто являются выдумкой. Хотя, конечно, подготовочка у них была еще та… – Рокотов пересек тоннель и прошел несколько метров вдоль стены, ведя ладонью по проводам. – База огроменная… Одно сечение тоннелей чего стоит! Метров двадцать, не меньше. Вот что значит – Империя. Не мелочились. Нашли под болотами скальный выступ и вырубили нужные помещения. Вдобавок все кругом забетонировали. Тут общая площадь может быть километров тридцать-сорок, если не больше. Сто, к примеру. Плюс несколько уровней… Сто квадратных километров не так уж много, всего-то – десять на десять. Тьфу – для советской армии. У нас полигоны по десять тыщ кэмэ бывали. Не экономили на обороне…» Влад снова двинулся вперед, старательно вслушиваясь в тишину.

На глаза надежды было мало – он то погружался в туманную мглу, то выныривал в полупрозрачный сумрак. Причем никакой закономерности не наблюдалось. Свет пробивался откуда-то сверху, но биологу так и не удалось выявить источник.

«По сравнению с албанским убежищем эта база больше на порядок. С одной стороны – это плюс, тут меня ловить крайне сложно. С другой – минус. Пока я набреду на тех, кто сюда забрался, может неделя пройти. Или они сделают дело и смоются, а тебя здесь повяжут какие-нибудь специальные службы. Вот как быва-а-ает… Но сие лирика. Методика действий у меня уже отработана. Ударил и смылся. Менять ее не будем, лучше работать по аналогии. Жаль только, что тут система вентиляции не такая, как на Балканах. Вероятнее всего, воздух циркулирует под воздействием систем переменного давления… То есть сами тоннели и есть система вентиляции. А вот интересно, на фига построили такую огромную базу? Чтобы разместить десяток ракет, больших площадей не надо. Только шахты, бункер управления стрельбой и помещения для личного состава. Вернее, дежурной смены. А тут – масса складов, железная дорога. Типа какого-то центра. Может, я не туда забрался, куда надо? Но другого такого удобного места для ракетной базы больше нет. Беларусь поменьше России будет, а Полесье – так вообще фитюлька по сравнению с той же Ленинградской областью. И болота кругом. В принципе, строить можно где угодно, но для такого масштабного проекта при шлось бы вести мелиоративные работы, что неизбежно бы привело к расшифровке объекта. Как говорил Гриша, спецбазы построили в конце семидесятых. Соответственно, штатовские спутники-разведчики уже в полный рост работали. И копошащихся на болотах военных строителей засекли бы в два счета… А как же тогда тут все отгрохали? Вариант один – использовали по большей части естественные карстовые полости. Провели мощную гидроизоляцию, вынутую породу прессовали по бокам тоннелей и заливали бетоном. А бетон доставляли подземным путем с какого-нибудь заводика неподалеку. Кстати говоря, в десяти километрах южнее, сразу за болотом, такой заводик строительных конструкций и располагается. А заодно – и комбинат по выработке сланцев. На котором ведение подземной разработки и спецтехника выглядят совершенно естественно. Вот и ответ на вопрос – как строили. Пробили горизонтальный шурф до скалы и погнали… Военный метрострой. Проходческие машины со спиралью Архимеда на морде – вещь известная…» Биолог свернул за угол и опять вышел в огромный зал.

«База, вероятнее всего, имеет назначение не только в качестве ракетной. Может, резервное убежище или склады. А имущество почему-то не завезли. Или, наоборот, – вывезли. – Владислав присел и кончиками пальцев провел по бетонному полу. Потом повторил это еще в нескольких местах. – Выбоин нет. Скорее всего, тут все же ничего не хранили. При погрузке-выгрузке обычно остаются следы. Каким бы ни был крепким бетон, электрокары его обязательно немного подпортят. И мусора нет. Даже после однократного использования склада мусор обязательно бы остался. Это закон. И не только в России, а в мире в целом. Стопроцентно где-нибудь в углу валялись бы остатки ящиков, поддоны, ветошь… Да и склады обычно подчистую не вывозят. Иначе нет смысла мучиться и все сюда затаскивать. Значитца, – не использовали. Построили объект и бросили. То же самое, между прочим, могло произойти и с ракетами… Хотя нет. Бобровский уверен, что именно из Беларуси ракеты не вывозили. Но он, как и я, оперирует косвенными данными. Могли оставить, а могли и вывезти. В любом случае – проверить не помешает. И ведь тут помимо меня все же кто-то есть. Сидеть в пустом подземелье и жрать тушенку – это идиотизм. Еда – показатель того, что люди пришли не на час. И это не диверсы-профессионалы. Те такого прокола не допустят, это элементарно. Единственное объяснение подобного поведения – что мои условные противники уверены в собственной безопасности…» Владислав опять понюхал воздух.

Запах тушенки пропал.

«Не мудрено. Помещения слишком большие, чтобы можно было ориентироваться исключительно по запаху… Так или иначе, проникшая сюда команда должна иметь место постоянной дислокации. И моя первейшая задача – его определить. Пока, к сожалению, я брожу без цели и даже примерно не представляю себе структуру базы. В одиночку сложновато. Но ничего, справлюсь…» Рокотов повернулся и отправился обратно в тоннель.

Мягко зашелестел зуммер стоящего на прикроватной тумбочке телефона.

* * *

Президент Беларуси протер глаза, автоматически отметил время – два тридцать семь ночи – и приложил трубку к уху.

– Слушаю.

Любой звонок посреди ночи означал, что произошло нечто экстраординарное. Авария на военном объекте, катастрофа со множеством человеческих жертв, убийство члена правительства, экологическое бедствие, покушение на члена президентской семьи. Новоизбранный глава государства сломал старую традицию охраны покоя первого лица и строго-настрого приказал своим секретарям не церемониться, не ждать утра, а мгновенно извещать его о подобных происшествиях.

За пять лет его президентства такое случилось только однажды – когда в результате паводка за два часа были затоплены огромные районы на юго-западе Беларуси и требовался приказ на вывод из казарм девяноста процентов воинского контингента. Министр обороны перестраховался. Однако не был наказан, так как поступил совершенно правильно.

Президент обязан быть в курсе любого крупного события в стране. И народ не волнует, день на дворе или ночь.