лицо своей избранницы?! Подобные мысли возвращали Любу к своему недалекому прошлому, о котором она пыталась не думать, но ничего не получалось…

10

В январе началась первая сессия в их студенческой жизни. Олег очень переживал, пытался в последний момент наверстать упущенное. Четыре экзамена и пять зачетов висели над его головой дамокловым мечем. Он понимал, что половину из них ему не сдать.

Люба была готова к сессии, но беспокоилась за Олега. А он все чаще говорил о том, что стоит бросить ему учебу, которая ничего хорошего не даст в будущем. Лучше заниматься бизнесом. У отца была небольшая частная фирма. Он торговал автозапчастями и дисками колес, которые брал по себестоимости на автомобильном и колесном заводах. Это было прибыльным делом и давало возможность родителям неплохо жить и помогать Олегу. У отца не было высшего образования, а деньги он зарабатывал хорошие. Это вдохновляло Олега и усиливало желание бросить университет и заняться бизнесом в фирме отца. Любе эти планы не нравились. Она была воспитана в духе культа знаний. С раннего детства отец и мать приучали ее к мысли о необходимости высшего образования для культурного и грамотного человека. Отец и мать закончили институты, работали по специальности. Были всегда государственными людьми в рамках установленных зарплат и не мечтали о большем. После перестройки не смогли найти место в новой жизни. Отец продолжал работать на заводе, а мать вынуждена была сидеть дома. Ничего другого, кроме конструирования вагонов они не могли. А это оказалось никому не нужным. Завод почти не работал. Выполнялись заказы для Китая по бартеру. Отец продолжал ходить на работу, не получая зарплаты. Но его убежденность в необходимости приобретения высшего образования дочерью только укреплялась. Поэтому стремление зятя оставить учебу ради бизнеса вызывало осуждение всей ее семьи. Но это мало волновало Олега. Он почти не общался с родителями Любы и только язвительно замечал:

– Кто бы уж говорил, но только не твои родители-неудачники. Что им дало образование? Нищету? Тоже мне советчики. Скоро сядут на автобусной остановке семечками торговать.

Люба обижалась, но возразить не могла. Понимала, что Олег прав и не прав. Мать и отец были образованными людьми. Много читали и, естественно, многое знали. Отец представлял собой ходячую энциклопедию. На любой вопрос у него был ответ. Если чего-то не знал, а это бывало крайне редко, говорил об этом прямо. Закусывал ушко от очков, гладил огромную лысину маленькой рукой, что-то бормотал про себя и исчезал. Но через час появлялся и давал исчерпывающий ответ. Отец всегда знал, где его можно найти. Он катался по комнате из угла в угол, словно надутый шарик, поглаживал огромный живот

короткими ручками и увлеченно рассказывал о том, что еще до недавнего времени сам не знал. Наблюдать за ним было интересно, а слушать еще интересней. Знакомые и сослуживцы всегда с большим уважением относились к нему. Они с гордость говорили: «У нашего Лазаря Семеновича не голова, а Дом советов!» Еще одна черта отца восхищала Любу. Он всю жизнь был Лазарем Семеновичем Гольдштейном. Никогда не пытался изменить или русифицировать свое имя. Любил свой народ, знал его историю и традиции. Очень хотел поехать в Израиль, но жена и больная теща не давали осуществиться этой мечте. С раннего детства он передавал это чувство своей единственной дочери. И добился своего. При первой же возможности Люба стала посещать еврейскую общину, играть в еврейском самодеятельном театре. Это ей очень нравилось. Когда появились в городе представители еврейского агентства Сохнут и сообщили о возможности продолжить учебу в университетах Израиля, Люба была одной из первых желающих. Отец радовался ее выбору и втайне надеялся, что за единственной дочерью поедет и его жена Рита Марковна Гольдштейн. Люба знала, что эта маленькая хрупкая женщина сама была не прочь уехать от бедности и дикого разгула демократии, но больная мать не позволяла ей об этом даже думать. Во всяком случае, в ближайшее время. Она понимала, что Люба лишилась возможности изменить свою жизнь к лучшему. И в этом во многом повинна она, ее слепая любовь к дочери. Рита Марковна видела, к чему привело Любу замужество. Переживала и пыталась помогать всем, чем могла. Передавала обеды. Приходила утром к ним домой, когда молодые были на занятиях в университете, и убирала, стирала, делала покупки и заполняла холодильник. Это не нравилось Олегу, и он принципиально не ел ее обеды. Рита Марковна вначале обижалась, а затем вовсе перестала обращать на это внимание. Главное было в другом – дочь могла спокойно заниматься, зная, что в доме есть обед и ужин. Это раздражало зятя еще больше, но делать было нечего.

Зная родителей, Люба не могла терпеть обиды в их адрес. Что являлось одной из многих причин их споров с Олегом.

– Ты не смеешь так говорить о моих родителях, – возмущалась Люба. – Они всю жизнь честно работали. Не их вина, что этому государству не нужны умные люди и высококвалифицированные специалисты. Не их вина, что сегодня государством правят недоучки и мошенники. А воры и хапуги в огромном почете. Процветают и считают себя хозяевами жизни.

– Это мои родители «недоучки и мошенники, воры и хапуги»? – переходил на крик Олег. – Не много ли ты на себя берешь?

– Я не думала, что в тебе так крепко сидит Эдипов комплекс.

– Да, я люблю маму! Я единственный сын своих родителей. Что в этом плохого? И я не позволю их оскорблять никому. И тебе в первую очередь.

– А ты можешь оскорблять моих родителей? – не сдавалась Люба.

– Они сами виноваты. Строят из себя всезнаек, а других людей унижают.

– Чем они унизили тебя?

– Не хватало, чтобы они еще и меня унижали, – поправляя растрепавшуюся прическу, самовлюбленно заявил Олег.

– Ты самый настоящий «нарцисс». Любишь только себя, а на других тебе наплевать.

– А ты… А ты…, – задыхаясь от возмущения выпалил он и забегал по комнате.

Подобные споры ничем не заканчивались. Каждый из спорщиков оставался при своем мнении и уходил в свой угол. Люба бралась за книгу, а Олег, побегав по комнате, отправлялся к родителям или друзьям. Возвращался поздно, а иногда и вовсе не приходил ночевать. Люба уже не обращала на поведение мужа никакого внимания. Ложилась спать и старалась думать о будущем ребенке. Почему-то она не видела во снах рядом с ним Олега. Это не пугало ее, а даже радовало. «Девочка или мальчик будут только моими», – твердила она засыпая…

11

– Мама, почитай сказку, – пробормотала полусонная