Главным пробелом в образовании Марии был русский язык. Вместе с Василием Андреевичем Жуковским Наташа помогала ей освоить загадочные падежи и склонения. Занятия проходили в непринужденной атмосфере дружеского разговора и игры, и это помогало быстрее постичь столь же непростые, как и в ее родном языке, законы и правила. Наблюдая, как искренне принцесса стремится вникнуть в премудрости русского языка и русской жизни, Наташа разрывалась между своими чувствами.

С одной стороны, она симпатизировала Марии и готова была во всем ей помогать. С другой, зная, что императрица настроена против брака наследника с Марией, Наташа отдавала себе отчет, что ее собственных сил не хватит на то, чтобы поддержать принцессу в ее чаяниях. Единственным человеком, способным на это, был сам цесаревич, но Александр вел себя странно и необъяснимо.

За время, прошедшее с момента представления принцессы ко двору, он ни разу не заговорил с ней. Было видно, что Александр невероятно озабочен государственными делами, часами пропадая в кабинете в обществе министра финансов и своего учителя Георга Канкрина. Порою, он без предупреждения уезжал на дачу под Петергофом.

Принцесса Мария страдала. Наташа невольно переживала вместе с ней. И если Мария проявляла чудеса стойкости духа, то пылкая Репнина все острее чувствовала необходимость предпринять какие-то серьезные шаги. Она прекрасно понимала, что неосторожным поступком вызовет гнев императрицы, но спокойно смотреть на душевные муки Марии тоже не могла и решилась встретиться с наследником.

— Вы не в восторге от своего назначения, Натали? — спросил Александр, жестом дозволяя ей пройти к его столу, когда Наташа через адъютанта передала просьбу об аудиенции. — Судя по вашему милому личику, вы раздражены и настроены сверх меры решительно.

— Я не в восторге от того, что принесло мне это назначение, — холодно ответила она.

— А чего вы ожидали?

— Разного, но только не того, чтобы каждый день видеть страдания горячо любящего сердца.

— О чем вы говорите? — нахмурился Александр.

— Вы прекрасно знаете, о чем! Я почитала Вас за благородного человека…

— Вы пытаетесь меня оскорбить?

— Я пытаюсь воззвать к Вашей душе, в которой, смею надеяться, еще сохранились понятия о добре и зле.

— Ваша искренность делает вам честь, но не объясняет вашего поведения.

— А как Вы объясняете Ваше поведение? Зачем Вы терзаете бедную Марию своим невниманием? Вы, кто еще недавно осыпал ее страстными письмами, Вы, кто внушил ей надежду на любовь, Вы, кто позволил ей думать, что она избрана Вами в невесты!

— А для кого вы это спрашиваете, Натали, для себя или для императрицы?

— Позвольте, Ваше высочество!

— Не позволю! Вы смеете упрекать меня, а сами выполняете при Марии поручение моей матушки. Возможно, когда я пригласил принцессу в Петербург, мною двигали не самые благородные порывы, но теперь же мои действия продиктованы лишь одним — желанием оградить наши отношения с Марией от посторонних глаз.

Наташа вздрогнула, она догадалась, откуда цесаревич знает о поручении императрицы. Тень Нарышкиной, казалось, витала надо всем, что касалось наследника. Но обвинение Александра было несправедливо, за все дни, проведенные подле принцессы, Наташа не унизила себя доносом, вызвав неодобрение государыни. Между ними даже состоялся краткий разговор — Наташа просила принять ее отставку с должности камер-фрейлины. Александра в который раз вынуждена была признать благородство ее характера и простила Репниной отказ в сотрудничестве. Наказывать за честность было не в обычаях императрицы. Но об этом вездесущая Нарышкина Александру, разумеется, доложить «забыла».

— Ваше высочество, я всегда была честна с Вами, — тихо сказала Наташа после паузы. — И мне жаль, что Вы позволили себе усомниться в этом.

— Да, прямота — свойство для фрейлины опасное, но ведь за это я вас и уважал. Впрочем, люди меняются…

— Но не я! И сейчас я прошу не за себя. Мне больно видеть, как принцесса страдает. Она всей душой желает стать Вашим другом и следовать за Вами в горе и радости. И если Вы передумали жениться на ней, то прошу Вас — найдите в себе силы и объяснитесь с принцессой. Ее чувства заслуживают уважения.

— Не передумал ли я жениться? Кто вам сказал?

— Но она лишена вашего общества!

— Такова жизнь монаршей семьи. Пусть принцесса привыкает к тому, что в дальнейшем я буду погружен в дела государственной важности и не всегда смогу потакать ее капризам. Что же касается нашего с нею брака, то я не переменю своего решения по этому поводу. Свадьба состоится.

— Но разве перед этим Вы не должны лучше узнать свою невесту?

— Вот уж не думал, что ближайшая подруга Ольги будет толкать меня в объятия другой женщины.

— Вы не можете обвинять меня в предательстве. Вы сами сказали, что изгнали Ольгу из своего сердца.

— Натали, вы же знаете, у меня не было другого выбора!

— Выбор всегда есть, и Вы сделали его, Ваше высочество. Я знаю, Ольга больше всего хотела бы, чтобы Вы были счастливы. Она не сможет жить спокойно, зная, что Вы разрушаете свою жизнь. Начните все сначала, с чистого листа — женитесь на Марии и смотрите в будущее.

— Вы удивительная девушка, Натали! — Александр подошел к ней и поцеловал ее руку. — Я обещаю вам, что сегодня же навещу принцессу. А вы обещайте мне, что впредь будете нашим ангелом-хранителем.

— Обещаю, Ваше высочество, — Наташа мягко высвободила ладонь из жаркого рукопожатия Александра и, поклонившись, собралась было уйти, но Александр остановил ее.

— Дорогая княжна, вы поистине проявили чудеса благородства, и я не имею права дольше укрывать тот сюрприз, что готовил для вас эти дни.

Александр подошел к двери в комнату, где обычно ждали его приказов порученцы, и жестом подозвал кого-то к себе. И когда тот, с кем вполголоса говорил цесаревич, вошел в кабинет, Наташа ахнула и едва не лишилась чувств. Рядом с Александром стоял князь Андрей Долгорукий.

— Наташа! — Андрей тут же бросился к ней и заключил ее в объятья.

— Не буду вам мешать, — прикусив губу, вежливо сказал Александр.

— Ваше высочество! — Наташа мягко отстранила Андрея и повернулась к цесаревичу. — Как мне благодарить Вас?

— Благодарите Государыню. Это она сдалась под натиском моих каждодневных просьб и убедила императора вернуть князя ко двору. Мы хотели сделать вам сюрприз и обставить его возвращение официально и более торжественно, но, впрочем, вижу, вы и так потрясены.

— О, да! — воскликнула Наташа.

— Этого вполне достаточно, я удовлетворен. Что же, думаю, вам есть, о чем поговорить. В моем кабинете вас никто не услышит.

— Разве это возможно при дворе, Ваше высочество? — улыбнулась Наташа.

— Не спорьте со мной, мадемуазель. Эти стены привыкли к придворным интригам, скандалам и склокам. Им давно пора узнать, что есть еще и просто влюбленные люди, говорящие на своем, счастливом языке. А вы, князь, будьте смелее — вам выпала честь полюбить ту, что всегда восхищала меня своим острым умом и благородством души. Я ценю ее дружбу и искренне желаю вам счастья. — Александр сухо поклонился и вышел, оставив Наташу и Андрея наедине.