«Возможно, поводов ненавидеть его нет еще , – пришла в голову странная мысль, – но очень скоро они появятся?»

– Простите, мы не нарочно! – виновато потупившись, откликнулась на слова нео жена.

– Прощаю, – ответил дикарь. – Пойдемте, провожу вас.

«Для нео он слишком складно болтает, – отметил Гром про себя. – Хотя я, честно говоря, даже не помню, как должны болтать нео…»

Стаббер позволил Бо увлечь себя за собой, потому что до сих пор не понимал причин своей тревоги. Почему он должен ненавидеть дикарей? Что они ему сделали? Он не помнил. Просто ему казалось, что так – правильно. Сердце бешено стучало в грудную клетку, а мозг продолжал недоумевать.

Вслед за дружелюбным нео супруги свернули за угол и увидели огромную красную полусферу, которая, будто объятая пламенем, лежала срезом на асфальте. Границы полусферы упирались в стены придорожных зданий, так что обойти странное порождение московской Зоны не представлялось возможным.

«Это Красное поле Смерти? – недоуменно нахмурился Гром. – Но почему мы идем к нему? Зачем? Оно же… опасно?»

Стаббер не был в этом уверен, но смутно припоминал, что прежде они всегда сторонились Полей Смерти. Что‑то там с людьми происходило – то ли мутировали они, то ли мучились и умирали, а, может, сразу сгорали дотла… Как бы то ни было, не в меру болтливый нео вел их именно к красной полусфере, у ближайшей границы которой переминались с ноги на ногу другие мутанты. При виде влюбленных они принялись зубоскалить и кивать уродливыми головами.

– Пришли! – услышал стаббер.

– Наконец‑то!

– Дошли‑таки!

«А куда дошли?» – недоуменно нахмурился Гром.

Он смутно помнил, от чего они бежали – от непонимания, от неприятия их любви Директором и коллегами‑стабберами. Но куда… и что именно толкнуло влюбленных на этот отчаянный шаг, Гром не знал.

– Вам – туда, – сказал встретивший их нео, указывая грязным корявым пальцем на красную полусферу.

– Туда? – недоверчиво переспросил стаббер.

– Ну а куда же еще. Там… – Дикарь снова ткнул пальцем в сторону Поля Смерти, – Кремль, куда вы и шли. Так что – идите.

– А что, неужели… нет обходного пути? – осторожно уточнил Гром.

– А чем тебе не нравится этот? – совершенно искренне удивился нео.

Остальные мутанты тоже стали переглядываться и переговариваться, явно не понимая, что смутило стаббера.

– Ну… тут ведь… Поле Смерти, – неуверенно пояснил Гром. – Как‑то… не хочется через него идти.

– Ха! – усмехнулся нео. – Не хочется! А ты думал, путь к новой жизни прямой и ровный? Нельзя к счастью прийти, не обжегшись. Нельзя…

– Милый, ты чего? – склонившись к уху мужа, тихо прошептала Бо. – До Кремля уже рукой подать. Пошли.

– Я… оно… – сбивчиво пробормотал Гром, не зная, чем и оправдаться.

Он ничем не походил на себя прежнего – уверенного, храброго стаббера, которому не требовалось часами раздумывать над тем, как поступить. Но сейчас Гром действительно был сбит с толку. Нео предлагал ему пройти через Поле Смерти, а Бо, вместо того, чтобы отговаривать благоверного от столь опрометчивого поступка, напротив, подталкивала его вперед.

«Моя память куда‑то делась, но… как же инстинкты? Они ведь буквально воют об опасности, будто стая крысособак! Что же, просто плюнуть на них и пойти за Бо?»

– Мне кажется, это… это не лучшая идея, – робко предположил стаббер.

Изящная кисть так быстро выскользнула из его ладони, что он даже не успел сжать пальцы и остановить ее. Бо отступила от него метра на три и одарила мужа недоуменным взглядом.

– В чем дело, малыш? – спросил он хрипло и, откашлявшись, добавил:

– Мне кажется, лезть в Поле Смерти опасно. А тебе?

– С чего вдруг ты решил, что это опасно? – гневно сведя брови на переносице, возмутилась она. – Ты разве раньше уже проходил через Поля Смерти?

– Нет, но…

– Тогда откуда ты знаешь, что это опасно? Если сам не пробовал? Может быть, пройдя через это Поле, ты обретешь то, о чем никогда даже не мечтал?

– Например, смерть, – не удержался от едкого комментария стаббер.

Она закатила глаза и, в мгновение ока развернувшись вокруг своей оси, быстрым шагом устремилась к красному куполу Поля.

– Бо, стой! – воскликнул Гром.

Он хотел догнать ее и остановить, но на его пути вырос болтливый нео и один из его товарищей, с наполовину оторванным ухом.

– Лучше не мешайте мне, – прорычал стаббер, моментально закипая.

– Она сама сделала этот выбор, – прорычал увечный дикарь.

– Отойдите… будет хуже…

Зубы его скрежетали друг о друга так, что эмаль во все стороны летела. Глаза налились кровью, и теперь стаббер взирал на стоящих перед ним дикарей через багровую пелену. В мозгу уже шел анализ – сколько их, чем вооружены, как много времени понадобится, чтобы отправить к праотцам всех до единого?

«Не помню, за что их ненавижу, но отлично помню, как их убивать. Значит, прежде уже доводилось, и не раз?»

– Одумайся, Гром, – начал было болтливый нео, но стаббер не дал ему договорить: нож беглеца сверкнул в тусклом свете московского солнца, и дикарь отчаянно захрипел и обеими руками схватился за горло. Грязные пальцы мгновенно побагровели от крови, хлещущей из страшной раны, нанесенной Громом.

Не теряя времени даром, стаббер ударил противника ногой в грудь, и мутант буквально отлетел в сторону. Его безухий дружок заревел и бросился на Грома, но тот, конечно же, был готов к атаке. Натренированное тело разведчика двигалось само, на одних рефлексах: поднырнув под дубиной нео, он вонзил нож в незащищенный бок противника и оттолкнул раненого обеими руками. Увечный мутант смог устоять на ногах, но потерял драгоценные секунды форы, за которые разведчик умудрился вырвать из‑за пояса пистолет и всадить пулю дикарю в затылок. Зашатавшись, мерзавец рухнул на бьющегося в конвульсиях товарища и невольно припечатал собрата к земле.

«Минус два».

Гром, решив, что путь свободен, хотел броситься вдогонку за Бо, но другие нео уже неслись к нему, рыча и размахивая дубинами. Сколько их было, стаббер не считал – все, что он мог, это стрелять, и он стрелял, не жалея патронов, понимая, что не должен умереть сейчас, когда до их заветной цели осталось совсем чуть‑чуть.

«Ты должен… ради себя, ради Бо… должен жить…»

Вдруг Гром увидел, как его благоверная медленно входит в Красное поле Смерти, и, презрев опасность, рванул вперед, надеясь все‑таки удержать ее от непоправимого шага. Однако нео, конечно же, не остановились, а продолжили атаковать даже со спины. Стаббер пропустил один удар дубиной, затем – другой. Левая рука отнялась, повисла безжизненной плетью. После удара в торс каждый шаг отдавался в правом боку нестерпимой болью, от которой хотелось вопить в голос – похоже, ему сломали половину ребер. Новый выпад нео обрушил его на землю, но Гром не сдался – пополз на четвереньках, закусив нижнюю губу до крови.