– Но он имеет право. И я всегда знала, что рано или поздно это случится. Коля, он прав.

– Вот и ты туда же! Ты мне кто, жена? А если жена, то должна всегда быть на моей стороне.

– А по-моему, виноват не Стефан, а то количество ракии, которое вы вчера выпили. От тебя до сих пор пахнет.

Она искренне расстроилась: Стефан уехал. Можно себе представить, как много гадостей наговорил ему Николай! Он умеет обидеть, найти слова, которые причиняют боль. Приехал младший брат, с которым они виделись не так часто, приехал, чтобы поговорить о доме, возможно, поделился с Николаем своими проблемами, а тот набросился на него, обругал.

Она молча накрыла на стол, разлила по чашкам кофе. Николай почти не притронулся к блинчикам. Пил кофе, курил, думая о чем-то своем. А у Ирины не было желания продолжать и дальше разговор о Стефане.

После завтрака Николай ушел, Ирина заметила, что он плохо выглядит: бледный, смотрит куда-то в сторону, словно избегает ее взгляда. Она была уверена, что это от выпитой ракии: с утра мужа наверняка тошнит и ему плохо. Потому и ушел, чтобы не демонстрировать свое похмелье. Прогуляется по Шумену, проветрится и вернется.

Она помыла посуду после завтрака, подмела пол, согрела воды и замочила белье. Так много было дел, что Ирина не знала, с чего и начать. Обещали дожди, а это означало, что надо бы постепенно очищать от листьев сад, жечь мусор, выкапывать клубни цветов, собирать семена. А еще надо сварить суп, сходить за хлебом, постирать, заштопать носки.

Но пока что надо просто посидеть, подумать, подышать горьковатым запахом цветущих под окнами хризантем.

Ирина села на крыльцо, положив на ступеньку мягкую, малинового бархата, подушку, посмотрела на клумбу и увидела, что цветы сильно примяты. Большой куст хризантем с сильными упругими стеблями словно с трудом поднимался от земли, словно на нем всю ночь лежало что-то тяжелое. Собака. Бродячая дикая собака. Их тут целые стаи бродят. Того и гляди нападут от голода на человека. Ирина встала, подняла куст, погладила терпко пахнущие цветы, наклонилась, чтобы вдохнуть их аромат, и вдруг увидела среди совершенно белых цветков розоватые. Приглядевшись, поняла, что они чем-то испачканы, будто… кровью. Раздвинув стебли, она увидела на земле темное пятно. Ну точно! Собака где-нибудь на плато подралась, ее ранили до крови, и она пришла отлеживаться в ее сад, улеглась на куст хризантем. Более удобного места не нашла!

К вечеру у нее заныла спина. Сад был весь в дыму – догорали костры из сухих листьев. За террасой в голубоватой дымке сохло на веревке белье и тоже казалось голубым. Ирина подумала, что теперь и постель ее, чистая, тоже будет пахнуть дымом и осенним садом. В кухне на столе стоял старинный глиняный кувшин с бархатцами – натюрморт, достойный кисти Ренуара. Солнце село, все вокруг потемнело, по радио приятный мужской голос пел известный шлягер – «Ты голубка моя…». А Николая все не было.

Так хотелось позвонить в Москву, Женьке, услышать ее голос, узнать, что она расскажет о своей жизни, с кем встречается, кого любит, кто любит ее, как у нее с работой, с деньгами, со здоровьем. Было бы спокойнее, если бы она жила где-то рядом, чтобы можно было хотя бы изредка видеться с ней и чаще перезваниваться. Звонить в Россию считалось дорогим удовольствием, поэтому Ирина писала сестре электронные письма, которые отправляла по Интернету из городской библиотеки. Компьютер, Интернет, электронная почта – слова и понятия так сильно контрастировали с тем почти первобытным образом жизни, который ей приходилось вести в доме мужа, что порой казалось, что она потихоньку сходит с ума и что никакой Болгарии и нет – она ее выдумала, она снова погружается в один из своих долгих и болезненных снов. Молодая, красивая русская женщина с высшим образованием (Московский институт легкой промышленности), страстная компьютерщица – доит коз, кормит кур кукурузой и терпит выходки бездельника мужа!

«Что я делаю здесь? Что-о?! И почему я до сих пор не купила билет в Москву? Чего я жду? Кого?»

Позвонить этому турку и сказать ему, что она на все готова? Что она шлюха, такая же, как и те, которых жизнь горстями бросает на болгарские курорты в поисках счастья. Но опуститься на самое дно она еще успеет, унижение и так подстерегает ее на каждом шагу. И если она не сорвалась до сих пор, значит, так и должно быть. Значит, существует способ изменить жизнь и выкарабкаться из этой зловонной ямы, именуемой замужеством. Замужество – вот ее главная ошибка! И даже не Николай сам по себе, а именно социальный статус – несвобода. Она зависима от человека, у которого отсутствуют практически все достоинства. Разве что его природная красота и редкие проявления нежности и страсти?

В доме зазвонил телефон, Ирина взяла трубку и услышала женский голос, показавшийся ей знакомым.

– Аз сым из Пловдива. Стефка!

Стефка! Танцовщица из кабаре, подружка Стефана.

– Слушам те, Стефка. Моля.

Понятное дело, она хотела услышать Стефана. Ирине пришлось объяснить встревоженной девушке, что Стефана нет, он уехал. Не говорить же о том, что Николай, скорее всего, просто выгнал его. Пришлось лгать, придумывать историю о какой-то важной работе, что Стефану якобы кто-то позвонил, позвал куда-то. Ей было так неприятно сочинять на ходу, изворачиваться, что она едва сдержалась, чтобы не выпалить в трубку: мой муж – невыносимый человек, и я не должна нести ответственность за его поступки. Стефка пробормотала, что она ничего не слышала ни о какой работе, у Стефана дела непосредственно в Шумене, он хотел повидаться с родственником.

Вот и повидался!

Ирина положила трубку и вернулась на крыльцо. Некоторое время сидела на ступенях, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за ограды сада, всматривалась в гущу зелени, казавшейся сейчас, в вечернем освещении, почти синей. Николая все не было.

На несколько минут выключили электричество, и дом словно умер. Звуковой фон, льющаяся из радиоприемника песня, исчез. И сквозь слой мертвой тишины вдруг откуда-то снизу раздался непонятный звук – тоже мелодия, но какая-то придавленная, придушенная.

Она нашла телефон Стефана в подвале, там, где старый дед Райко, пока не сошел с ума, держал овец. На дисплее высветилось имя: «Стефка».

Женя вошла в дом сестры, находясь в полубессознательном состоянии, пошатываясь, воспринимая вспыхнувшие перед ней в нестерпимо ярком электрическом свете стены некогда веселого и теплого дома как гигантскую могилу близкого человека. Как склеп. Роскошный, утопающий в дорогих коврах и красивой мебели, буйно растущих растениях и разбросанных как попало милых безделушках, драгоценных по своей сути и принадлежности к Ирине вещицах.

Она знала, чувствовала, что Иорданка идет следом за ней и переживает, как бы Женя не лишилась чувств. Да и как тут не бояться, когда она только что узнала из скупой фразы соседки, произнесенной с особым, похожим на неосознанную ответственность чувством, о том, что Ирину схоронили в начале апреля, почти месяц тому назад! Что ее сбила машина. Такси. Водитель не найден. Возможно, ведется следствие…