— Нет, вы пытаетесь меня обмануть, — сказала Харли. — У вас много причин меня обманывать.

— Ну подумайте, Харли: если бы я хотел убить вас, то не стал бы разговаривать там, в саду.

Харли не могла отрицать правду. Если бы Сальваторе там напал на нее, то наверняка бы убил.

— Вы убили моих сестер, — сказала она раздраженно.

— Какой смысл мне убивать чистокровок, если я не один десяток лет разыскиваю их по всему свету?

— Хотя бы для того, чтобы вары не знали, что их предводитель потерпел неудачу, создавая своего Франкенштейна. Вы хотели избавиться от свидетелей.

Сальваторе и раньше желал смерти Каину, но теперь хотел, чтобы Каин прежде помучался.

— Моя единственная неудача была в том, что я не углядел за вами, и вас украли из детской. Вы… — Взгляд Сальваторе пробежал по ее симпатичному лицу, имевшему форму сердца. — Вы просто великолепны, — неожиданно для самого себя завершил свою фразу он.

— Чепуха, — отмахнулась Харли, и ей внезапно стало грустно. — Я не умею превращаться.

Сальваторе физически почувствовал, как в воздухе повисла ее грусть. Его самого утешало лишь то, что он узнал, что ее гложет.

— Вот почему вы так следите за собой. Потому что не можете превращаться, — понял Сальваторе. Им внезапно овладело веселье. Для человека, попавшего в ловушку к заклятому врагу без надежды на спасение, это было настоящее безумие. И все из-за того, что гормоны опять разбушевались и заглушили его здравый смысл. Вот и теперь ему бы попытаться пустить в ход свои чары и договориться с Харли, но он опять излишне горяч и охвачен неуместной страстью.

— Мои эксперименты как раз и были направлены на то, чтобы побороть эти превращения, которые всегда некстати. Женщины племени варов уже не способны противостоять превращению в период полнолуния. Потому им и не удается вынашивать потомство, — сказал Сальваторе под пристальным взглядом Харли. — Мы исчезаем, и в вас, в ваших генах наша надежда на будущее.

Харли нервно облизала пересохшие губы. Ее раздирали два противоположных желания: послать его к черту или попытаться узнать как можно больше.

— Вы хотите сказать, что экспериментировали на мне и на моих сестрах в лаборатории и хотели продолжать работу, чтобы спасти свой народ?

— Да, вы и ваши сестры генетически изменены.

— Мои сестры? Разве они не оказались бесплодными? Ведь все это затевалось ради детей?

— К сожалению, Реган оказалась бесплодной, хотя это не помешало ей влюбиться в вампира. Правда, я давно ее видел. А Дарси… — Сальваторе поморщился. — Она также разочаровала меня.

— Почему?

— У нее обнаружился тот же интерес к смертным.

— Я думала, что речь идет о вампирах. — Харли недоуменно подняла брови.

— Да, но о каком, — ответил Сальваторе, чувствуя, как срывается его голос. — Она связалась с Анассо — королем вампиров, гори его душа в аду!

Харли прошлась по цементному полу, обдумывая его слова.

— Дарси и Реган… Они живы?

— Очень даже живы и хотят увидеть вас.

Харли продолжала задумчиво вышагивать, не решаясь поднять голову и встретить его пристальный взгляд.

— Каин сказал, что нас было четыре.

— Есть и четвертая, но я ее еще не нашел. Подозреваю, что Каин знает, где она.

Харли подошла почти вплотную к решетке, обеспокоенно посмотрела на Сальваторе и покачала головой:

— Не может быть. Я не верю вам.

Сальваторе был не из тех, кто упускает возможность. Особенно когда перед ним стояла такая красотка, от которой закипала его кровь.

— Тогда поверьте этому! — сказал он, хватая ее за лямки спортивного топа и целуя. Вкус этого поцелуя как нельзя лучше передавали экзотические восточные специи. Сальваторе почувствовал, словно через него прошла молния. — Вы моя, — прошептал он, отпуская ее.

С минуту Харли смотрела на Сальваторе, забыв, как и он, что серебро для них опасно, затем, пробормотав что-то, отодвинулась от решетки. В ее потемневших глазах поселилась тревога.

— Каин прав. Вы чокнутый! — крикнула она и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

«Чокнутый!» Сальваторе и не стал бы спорить с этим. Он в отчаянии запустил пальцы в свою шевелюру.

Каин появился в коридоре, когда Харли поднялась по лестнице из подвала. На его бедрах сидели выцветшие джинсы, а волосы были все еще мокрыми после душа.

— Я слышал сигнал тревоги, — проговорил Каин, беспокойно посматривая на дверь, откуда только что появилась Харли. — Что, черт возьми, случилось?!

Не в силах справиться с эмоциями, Харли обругала про себя этих чертовых оборотней.

Разве недостаточно было того, что этому Сальваторе удалось пошатнуть все, в чем Каин почти убедил ее? Она всегда подозревала, что не все так просто с теми складными историями, которые рассказывал ей Каин. За годы, что она жила у него, эти истории слишком часто менялись, чтобы быть правдой.

Однако использовать свой королевский моджо[3]Сальваторе не имел права — это был удар ниже пояса. Харли чувствовала, как тает при мысли об этом поцелуе. Она прижала к губам пальцы, которые все еще покалывали невидимые иголки. Ей казалось, что в воздухе парит мускусный запах. Должно быть, своим прикосновением Сальваторе пометил ее. Она слышала, что вары делают так.

Чтобы избавиться от воспоминания, Харли попыталась разбудить в себе гнев, но он получился каким-то вялым.

— Я уже говорила, что мания величия когда-нибудь тебя погубит, — недовольно сказала она Каину. — К нам заглянул Сальваторе.

— Вот черт! — побледнев, воскликнул Каин. — Ты заманила его в ловушку? Он в клетке?

— Хочешь узнать, не рискуешь ли своей драгоценной шкурой? Да, он в клетке.

Каин хмуро посмотрел на дверь, ведущую в подвал:

— Мне нужно сделать пару звонков.

«Будет кому-то звонить? — подумала Харли. — Он действует странно даже для оборотня».

— Хорошо, я пока послежу за пленником.

С быстротой змеи Каин схватил ее за руку:

— Нет!

— Почему — нет?

Каин попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной.

— Не хочу, чтобы ты была в одной комнате с этим бешеным варом, который поклялся убить тебя.

— Он сидит в серебряной клетке и совершенно беспомощен.

— Чистокровные оборотни никогда не бывают совершенно беспомощны.

Харли всматривалась в обеспокоенные глаза Каина. Он определенно не хотел, чтобы она была рядом с Сальваторе. Почему?