— Куда ломанулась? — процедил Адамиди, подходя близко, слишком близко. — Оскорбила меня и унизила на глазах у коллег, подчиненных и свалить решила? Ты, что о себе возомнила? Ты бессмертная или просто городская сумасшедшая?

Оскорбления никогда не действовали на меня успокаивающе. И, вновь, гнев захлестнул меня.

— Это, что ты возомнил о себе? Решил поиграть во всемогущего дядечку? И, что теперь, а Адамиди? Уволишь? Прибьешь? Ты настолько жалок, что будешь со мной разбираться? Да, что, собственно, ты можешь? Уволить? Лишить премии? Что? Я облегчу тебе задачу, я увольняюсь «ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ»! А теперь, пошел вон с моей дороги, — выдала тираду на одном дыхании, нервы сдавали, я быстро двинулась в сторону двери, но не успела сделать и два шага, как услышала:

— Заявление принято.

И мужчина гневно, с напором, толкнул меня к стене, обрушился на меня с неистовым крышесносным, оголяющим до нервов поцелуем. Первую секунду попыталась оттолкнуть, скорее рефлекторно, нежели сама того желала, но он усилил напор и я сдалась. Если не можешь противиться, расслабься и получай удовольствие. По мне так, не приложная истина.

Сказать, что я обалдела? Нет. Я просто перестала думать. Чувства, только чувства на самом пике остроты, как будто тронь и заискрится, и ударит двести двадцать вольт. Это тайфун, это водоворот, это кулаком в солнечное сплетение и минус воздух из легких. А он спустился ниже, что-то шептал, но я не слышала. Казалось, я не могла уже слышать и видеть, только чувствовать, только его, его прикосновения, его губы. Провел языком по шее, прихватил зубами мочку уха, а меня разрядом по оголенным нервам. Вернулся к губам, а я ждала, как будто всегда ждала.

— Соняяяя! Простите, вы не видели девушку… — сквозь вату услышала голос моей подруги. Замерла, приходя в себя. Это был, как ушат холодной воды, как будто с разбегу и в прорубь.

Оттолкнула Адамиди. Он оторвался от моих губ, посмотрел непонимающим, затуманенным взглядом, но не отошел. Тяжело дыша, оперся о стенку левой рукой около моей головы.

— Что…что это было Адамиди? — просипела я, голос отказывал мне.

— Алекс, — сказал он.

— Что? — не понимающе спросила.

— Меня зовут Александрос, для своих Алекс. И черт подери, я не знаю, что это было, но подозреваю, что обычный поцелуй. Такое иногда бывает между мужчиной и женщиной, — ухмыльнулся он. Явно взял себя быстрее в руки, чем я.

— Что, прости? — пришла я в чувство. — А, по-моему, это было чистой воды сексуальное домогательство со стороны работодателя по отношению к работнику!

— Стоп! — перебил он. — Не ты ли заявила об увольнении по собственному? Я не имею привычки водить шашни с персоналом и прислугой, — возмутился он.

— Шашни? С персоналом и прислугой? — повторила я, как попугай. — Пелена гнева застлала мне глаза, сама не поняла как, размахнулась, и нас обоих оглушил звук пощечины. Рука горела в огне, с ужасом смотрела, как на его оливковой коже проступают следы от моей пятерни. Его взгляд и без того тяжелый, стал темнее самой черной ночи. Желваки заходили ходуном.

— Да пошел ты! И никогда! Слышишь меня? Никогда не смей ко мне приближаться! — прокричала я, оттолкнула его и выбежала из комнаты.

Я хотел было ринуться за ней, заставить ответить, заставить извиниться, заставить подчиниться, заставить… Черт! — с размаху впечатал кулак в стену и ничего не почувствовал.

А, действительно, что это было? Вроде как просто поцелуй, не первый же раз целоваться, но ощущение… ощущение, как будто трижды отправлен в нокаут. Дыхание не восстановить до сих пор, сердце бьется на запредельном уровне, стучит в висках, возбуждение на грани фола.

Возвращаться в зал не хотелось. Вышел на улицу, набрал Олега, предупредил, что уезжаю домой. Продолжать вечер нет желания. Олег решил задержаться. Не удивительно, такой цветник, наверное, с кем-нибудь познакомился.

Наконец-то добрался до дома. Как хорошо окунуться в тишину квартиры, собрать в кучу мысли, которые, как назло, метались, как бильярдные шары, сталкивались и разлетались, чтобы снова столкнуться и оставить их владельца в недоумении. Ну и, что делать дальше, и делать ли? Так, срочно в душ, к черту мысли об этой сумасшедшей. Что, женщин что ли мало? Да на любом контенте, в любом городе, нет проблем с этим. Принял ледяной душ — подотпустило, налил виски со льдом, сел в любимое кресло в гостиной, и снова стал думать о ней, это уже напоминает французскую карусель: заново и заново, по кругу. Смесь просто взрывоопасная: хочется ее и встряхнуть как куклу, чтобы следила за тем, что говорит, делает, и придушить, и обнять, и…,да много этих «И»: она вызывает какой-то бешенный, неконтролируемый гнев, даже страшно становится, и вместе с тем хочу ее, чтобы рядом, чтобы близко, чтобы моя, не навсегда нет, пока оно не уйдет, не затухнет, это чувство — чувство практически осязаемого голода.

Блин, хоть опять в душ. Чтобы отвлечься включил ТВ, пощелкал пультом, нашел какой-то фильм, через пятнадцать минут понял — без толку. Выключил. Спать. Сон наше всё. Проворочался ещё около часа в постели. Завтра утром свяжусь с Николаем Сергеевичем. Не надо из-за наших дрязг увольнять сотрудницу. Это низкая месть. И оставлю эту историю в прошлом. Не надо оно мне. Все неправильно с самого начала, нет времени на этот блуд. Или попробовать поговорить с ней? Надо понять, что за хрень произошла, не могла же она не почувствовать? Отвечала на поцелуй с дикой страстью, я чувствовал это, и отрицать бессмысленно. Видно, у нее так же как и у меня напрочь снесло крышу, пали барьеры, и если бы это было другое место, и нам бы никто не помешал… А, вдруг, поговорив, мы найдем, общий язык, чем черт не шутит? Может, на ночку уговоримся, и снимет напряжение? Чего ж такой страсти в пустую пропадать? Ну да, с ней найдешь общий язык, — усмехнулся про себя Алекс.

С этими мыслями он провалился в спасительный, но, отнюдь, неспокойный сон. Ему снилась она и далеко не в праведных беседах во сне проводили они время.

Подскочил раньше будильника, весь в поту. Помнил мельчайшую деталь сна. Вот это да! Так и остановку сердца можно заработать. Чтоб ее… Срочно принять холодный душ, затем кофе, и в офис к Николаю Сергеевичу — надо договориться о встрече, предотвратить ошибку. О таких вещах нужно объяснять лично, тет-а-тет.

Но важный звонок сбил мои планы на прочь. Разница во времени с Австралией диктовала свои условия. Пришлось потратить два часа на переговоры. После чего, наконец-то, смог вырваться.

— Как? Как уволилась? Когда успела? — недоуменно вопрошал я директора. — Суббота же.

— Мы по субботам работаем в дежурном режиме, так что сегодня утром принесла заявление, отдел кадров его подписал. Не было причин отказывать ей в этом, — как будто оправдывался Николай Сергеевич.

— А отработка две недели? По закону обязана, — вопросительно поднял бровь я.

— Она не брала отпуска в этом году, а он ей полагается. Вот в счет отпуска и учли. Да, что произошло? Может, я помогу чем-то? Вы только скажите. Чем, что называется, смогу, — вопросительно смотрел на меня Николай Сергеевич.