– Псих! – крикнул Дэниэл Доуи, отведя руку от глаз и продолжая пятиться. – Сам тот ещё жук!

– Ну и что, – улыбнулся Даркус. – Мы с Вырви-глазом – команда! Ещё сунетесь – мы узнаем, где вы живёте, мой друг заберётся к вам ночью через щель для писем, пока вы спите, и выколет вам глаза!

– Мы тебя не боимся, тараканщик! – взвизгнул Робби, прячась за спину Дэниэла. – Друзей нету, так ты с букашками ползучими разговариваешь! И сам на жука похож, урод пучеглазый!

Даркус покосился на своё плечо. Жук смотрел на него, двигая жвалами[2]. Даркус кивнул, как будто понял.

– Да, Вырвиглаз, у Робби и правда глаза на вид такие вкусные, сочные! – громко сказал Даркус.

Мальчишки бросились удирать.

– Сам ты жук! – проорал Робби, исчезая за углом.

Даркус фыркнул не столько от веселья, сколько от облегчения, и отвернулся. Уличное движение уже восстановилось. Пикеринг куда-то делся, и выглянувшие из прачечной люди вернулись обратно.

– Спасибо! – сказал Даркус жуку. – Ты меня спас.

Он осторожно погладил жёсткие, словно пластмассовые, надкрылья. Глядя в глаза-ежевичины, мальчик испытывал странное чувство общности с жуком, словно обрёл родственную душу.

Даркус помотал головой. Чушь какая-то… Не может у человека быть родства душ с жуком. Или может?

Присев на корточки, Даркус посадил жука на расплющенную коробку.

– Ну вот, малыш, ты свободен. Лети домой!

Жук не двигался.

– Ну что ты? Давай! – подтолкнул его Даркус.

Жук смотрел на Даркуса снизу вверх.

– Слушай, не могу я тут до вечера ждать! – Даркус выпрямился. – Мне уроки делать надо.

Жук взлетел к нему на плечо.

– Это зачем? – Даркус нахмурился. – Хочешь со мной?

Жук снова раскрыл рот, как будто улыбнулся.

Даркус пожал плечами.

– Ну, тогда нужно придумать тебе имя. Не называть же тебя Вырвиглазом!

Тут его взгляд упал на раздавленную коробку.

– Бакстер – неплохое имя для жука! Хочешь зваться Бакстером?

Жук наклонил рог. Даркус моргнул. Может, померещилось?

– Будем считать, что это знак согласия.

Жук раскрыл рот в улыбке.

Даркусу на макушку упала капля дождя. И вдруг он заметил, что мистер Патель стоит в дверях своего магазинчика, наблюдая, как Даркус разговаривает с жуком. Мальчик смущённо помахал рукой и побежал через дорогу.

Может, у него уже крыша поехала? Это до чего же нужно дойти, чтобы с жуком разговаривать! Как будто жук понимает человеческую речь.

Даркус отпер дверь и поднялся на чердак.

– Вот, Бакстер, это моя комната, – сказал он, включая свет. Потом показал фотографию на стене: – Это мой папа. Он тебе понравится. Папа всегда говорит, что нельзя давить жуков и других насекомых. Говорит, нельзя отнимать жизнь даже у самого маленького существа. Не разрешает даже убивать слизняков у нас в саду.

Жук приподнял надкрылья и тут же опять сложил. Почему-то насекомое разволновалось. Даркус на всякий случай отошёл назад: вдруг жука пугает громадное изображение человеческого лица?

Он кивнул на гамак:

– Здесь я сплю. А больше и показывать нечего. Тесновато, но всё-таки лучше, чем жить в чьей-то штанине.

Даркус сел на пол, посадил жука на стол, сделанный из коробок, и принялся его рассматривать. Жук местами был довольно волосатый, а бронированным брюшком напоминал краба. Передние лапки сгибались в коленках, а задние, потолще, были почти совсем прямые.

Жук терпеливо, не мигая, ждал, пока закончится осмотр.

Даркус никогда не боялся насекомых, но ему и в голову не приходило, что их можно приручить. Позволит ли дядя Макс оставить жука у себя? Даркусу нравилось, когда жук сидел у него на плече.

Он посадил жука на ладонь.

– Пошли на кухню, поищем, чем тебя кормить!

– Привет, я вернулся! – донёсся снизу голос дяди Макса.

– Я в кухне! – крикнул Даркус и схватил со стола Бакстера.

– Хорошие новости! – объявил дядя Макс ещё с порога. – Я договорился: нас пустят в музей… Что это у тебя?

– Жук, – ответил Даркус. – Классный, правда?

Дядя Макс перевёл взгляд с племянника на жука и обратно.

– Откуда он у тебя?

– На улице нашёл. Он сам мне на ладонь сел. – Даркус отдёрнул руку с жуком, растерявшись от строгого голоса дяди. – Я хотел его отпустить, а он не улетает. По-моему, он ко мне привязался.

– Нашёл его здесь, на нашей улице? – Дядя Макс, кажется, слегка успокоился.

– Ага, он там ползал.

Даркус уставился в пол. Ему было совестно, что он рассказал не всю правду.

– Очень странно… – рассеянно проговорил дядя Макс, как будто его тревожила какая-то мысль.

– А что ты про музей сказал? – спросил Даркус, чтобы его отвлечь.

– Ах да! – Дядя Макс поднял кверху палец. – Завтра, мой мальчик, мы с тобой посетим то треклятое хранилище.

– Правда? – У Даркуса сильней забилось сердце. – А как же школа?

– Ну её! – отмахнулся дядя Макс. – Барти важнее.

– Конечно важнее, – кивнул Даркус.

Дядя Макс прищурился, глядя на насекомое в руке Даркуса:

– Интересно, чей это жук?..

– Может, ничей?

– Вряд ли, мой мальчик. Чтобы жук-носорог…

– Жук-носорог? – Даркус бережно посадил жука на стол.

– Так эти красавцы называются. – Дядя Макс наклонился посмотреть поближе. – Признаю, великолепный экземпляр! И это точно самец. У самок нет рога на носу. Так вот, в Англии они не водятся. Скорее всего, он родом с Амазонки или откуда-нибудь с Востока. В зоомагазине такой наверняка стоит весьма прилично. Да и не уверен, что ими разрешено торговать…

– Можно, я его себе оставлю? – взмолился Даркус.

– А если его будут искать?

– Ну пожалуйста!

– Если кто-нибудь явится и скажет, что у него пропал жук-носорог, ты его отдашь.

– Конечно, отдам, честное слово! – Даркус с надеждой затаил дыхание.

– Ну, если так…

– Пожалуйста!