Уилли ахнул.

— А я не сплю…

— Плохо, — ответил Джей, удивляясь, что так быстро подобрал к мальчишке нужный ключик.

— Ты меня теперь арестуешь? — замирая от страха и в то же время глядя детективу прямо в глаза, спросил Уилли.

— Нет, арестовывать, конечно, не стану, — спокойно произнес тот. — Но должен тебя предупредить: если мальчик не соблюдает режим, не слушает старших, ему никогда не стать настоящим полицейским.

— А-а… — Уилли раскрыл рот, на миг теряясь. — А если мальчик сейчас же постарается заснуть, завтра утром съест кашу и сам отнесет Энн грязную тарелку? Что тогда? — задыхаясь от нетерпения и тревоги, протараторил он.

Джей сделал вид, что задумался.

— Если и завтра ляжет спать вовремя, даже днем, когда тихий час… — ужасно волнуясь, добавил Уилли. — А на прогулке не станет приставать к Джимми, не будет носиться как угорелый и дразнить маленькую Лили…

— Тогда совсем другой разговор. — Джей развел руками.

Айлана стояла у спинки кровати и с интересом наблюдала за беседой «настоящих мужчин». Лишь иногда кивала Уилли в подтверждение слов детектива.

Малыш поспешно улегся на кровати и накрылся одеялом. Но тут же вскочил, вытянул вперед руки и затряс ими, умоляя Джея простить ему последнюю вольность.

— Я сейчас. Только покажу тебе мою полицейскую машину. — Он на цыпочках, но очень проворно подбежал к шкафу у стены, выдвинул нижний ящик, достал игрушечный автомобиль, так же быстро вернулся и, всунув в руки Джею, выдохнул: — Вот!

Тот внимательно рассмотрел машину.

— Совсем как настоящая!

— Правда? — захлебываясь от счастья, спросил Уилли.

— Разумеется, правда. Полицейские никогда не лгут.

В умных детских глазках внезапно промелькнула тень сомнения. Он обвел Джея задумчивым взглядом.

— А почему ты не в форме? И где твой пистолет?

Джей, не растерявшись, наклонил голову и заговорщически произнес:

— Когда полицейский ведет расследование, надевает не форму, а обычную одежду, чтобы никто не догадался, кто он на самом деле. А пистолет куда-нибудь прячет. Ты об этом разве не знал?

— Не-а… То есть… — Уилли нахмурился, о чем-то поразмыслил и кивнул. — Вообще-то знал.

— Ты, я смотрю, ужасно умный мальчик, — одобрительно заметил Джей. — Если исправишься, пожалуй, сможешь стать отличным полицейским.

Уилли обнажил в радостной улыбке белоснежные зубки и поспешно забрался обратно в постель.

— Я очень скоро засну, честное слово! — пообещал он, закрывая глаза.

— Не сомневаюсь. — Джей наконец позволил себе улыбнуться, взглянул на Айлану и еле слышно произнес: — Я подожду вас в коридоре.

Женщина собралась было что-то ответить, но передумала, замахала руками на дверь и вышла из комнаты вместе с Джеем.

— Пойдемте, я открою вам игровую. Посидите там, можете включить телевизор. — Ее глаза восторженно засветились. — Как же вы здорово придумали с Уильямом! Наверняка он теперь быстро уснет, во всяком случае постарается.

Она кивком указала в конец коридора, где располагалась просторная игровая.

— Если честно, я сам удивился, что додумался так с ним поговорить, — признался Джей, следуя за Айланой. — А как он отреагировал, а? Я даже не ожидал.

— Вы его просто не знаете. Уилли удивительный ребенок — вдумчивый, умный, добрый. Может, чересчур подвижный и любознательный, но это ведь даже здорово, правда?

Айлана вопросительно взглянула на Джея, когда они остановились перед увешанной картинками дверью, и вставила в замочную скважину ключ.

— Правда, — ответил Джей, впрочем не вполне уверенно, потому как с детьми практически не сталкивался и понятия не имел, с какими предпочел бы общаться: с послушными или с озорниками.

— Мне, по крайней мере, больше по душе такие, — призналась Айлана, открывая дверь и жестом приглашая Джея войти. — От Уилли я вообще без ума!

В ее голосе прозвучало столько нежности — такой, какая в состоянии завладеть лишь женским, материнским сердцем, — что Джей невольно всмотрелся в ее глаза пристальнее. Айлана сразу же отвернулась, опять освободила от игрушек один из стульев и предложила гостю сесть. Но Джей успел заметить любовную теплоту в ее взгляде и то, что румянец на ее щеках стал ярче.

— Надеюсь, я скоро вернусь. — Она улыбнулась и, не задерживаясь больше, ушла.

Телевизор Джей включать не стал, хотя еще в полицейском участке решил: надо непременно посмотреть вечером новости. С любопытством рассмотрел игрушки, коробки с составными картинками-загадками, человечка, нарисованного цветными мелками на черной доске в полстены.

И все это время Айлана Перис стояла у него перед глазами. Правда, теперь совсем другая, не такая, какой явилась на беседу в участок. Более женственная, окутанная тайной, теплая… манящая…

Да-да, манящая. Он явственно чувствовал, что его к ней влечет со страшной силой. И растерялся, даже испугался. Девять месяцев для него существовала на свете лишь блистательная Шарлотта Хэнкок. Он бредил ею, был на сто процентов уверен, что никакая другая женщина не в силах больше потрясти его воображение, буквально сходил по ней с ума. И вот, сразу после того, как он узнал о ее неверности, ему повстречалась Айлана Перис.

Совсем непохожая на Шарлотту. Ни внешностью, ни манерами. Шарлотта любила покрасоваться в обществе известных в городе людей, с необыкновенной щепетильностью следила за собой, обожала дорогие наряды.

Ее черные блестящие волосы были всегда идеально уложены, за исключением тех редких случаев, когда Джей — и, как выяснилось, не только он — навещал ее поздно вечером. Строгие костюмы и роскошные вечерние платья сидели на ее стройной фигурке одинаково безупречно. Она с поразительной легкостью и грацией умела расхаживать на высоченных шпильках. Джей восторгался ею, всем сердцем верил, что именно такой должна быть его женщина…

До тех пор, пока не увидел Айлану Перис, которая вмиг перевернула его представление о женской красоте. Айлана по сравнению с Шарлоттой была выше и чуть шире в плечах, с довольно крупными руками. Украшать себя тоже любила, но по-другому, с девичьей, почти детской непосредственностью. В выборе одежды, косметики, сумок, безделушек она, насколько успел понять Джей, не следовала советам их глянцевых журналов, а прислушивалась единственно к себе и оттого выглядела естественной, живой, немыслимо пленительной.

Ее жесты, слова, улыбки были просты и непринужденны. В этой-то простоте, при отсутствии притворства, так характерного для любого взрослого человека, наверное, и заключалась основная ее прелесть. Особенно восхитительно она смотрелась в обществе детей…

Впрочем, Джей тут же решил, что слишком плохо ее знает и может ошибаться. Хотя чутье, отточенное за время работы детективом, подсказывало ему: она именно такая…