А я поняла, что меня сейчас будут есть. Долунатилась убогая. Где ж от серых спрячешься? Волки перестали скрываться, они загоняли меня как свою добычу. Почему «как»? Я и есть добыча.

Добыча, у которой стук сердца в ушах заглушает остальные звуки. Воздух уже не казался таким холодным, скорее наоборот, он обжигал, врываясь в легкие и разрывая их на части. В боку кололо, в ушах шумело, ноги нестерпимо жгло. И все же я прекрасно видела стаю. И мне было страшно, страшно настолько, что иногда я забывала дышать. Они загнали меня. Нет, не так. Чтобы загнать, нужно бежать на равных, они же просто окружили меня, поймали в ловушку неуклюжий ужин. Посреди небольшой поляны стояла я, и пять волков.

Они чувствуют мой страх, не просто видят, они его чуют, как запах. Ноги дрожат, грудь ходит ходуном, исцарапанное ветками лицо кровоточит, а волки лишь скалятся и рычат. И самое отвратительно чувство жгло мне душу. Ожидание. Ожидание броска одного из них. Они знают, что я не противник, поэтому позволяют себе роскошь игры. Совсем оборзели. Я сделала шаг назад.

Треск. Сердце екнуло, а я полетела вниз, нелепо раскинув руки. Последнее что я увидела бала белая луна и напряженный взгляд волков. Желтый, горящий и недоумевающе удивленный.

Не сказала бы, что летела долго, но эти мгновения были длиною в мою жизнь, с рождения и до нынешнего момента. Падала я спиной, жесткий удар выбил воздух из легких, а в глазах потемнело. Ненадолго.

Вскоре зрение вернулось, в отличие от воздуха. Я по-прежнему безуспешно пыталась сделать хотя бы маленький вдох, с широко открытым ртом и выпученными от усердия глазами. Накатывающая из-за нехватки воздуха паника, ни как не способствовала процессу поступления кислорода. С большим трудом, но мне таки удалось вдохнуть. О это сладкое чувство, о этот прекрасный запах сырой земли. Я дышу!

Но долго разлеживаться на холодной земле не стала, быстренько ощупав себя, убедилась в отсутствии внешних повреждений. Я ударилась головой — это плохо, потому как она у меня и так в плачевном состоянии, но переломов нет — это хорошо. Кряхтя и постанывая, медленно перевернулась на бок, после чего встала на четвереньки. Изрядно пострадавшие конечности противились любому действию с моей стороны, но сила воли победила. А вокруг кромешная темнота, лишь над моей головой сквозь кроны могучих деревьев светила луна.

— Мамочки, Божечка, твою за ногу, вернусь домой, обязательно лягу в больницу. Элитную, швейцарскую, пусть и будут там мягкие стены, но лишь бы не было волкоооооов, — простонала я, поднимаясь на ноги.

Невероятное обещание с моей стороны, поскольку любое медицинское учреждение рождало во мне неконтролируемое чувство паники и отвращения.

Меня ощутимо шатало, колени не просто дрожали, они ходуном ходили. Невольно вскинув руки, я уперлась в стену.

Земляной колодец? Нет, волчья яма. Она была замаскирована, свидетельство этого валяется вокруг меня в беспорядке. Я даже побледнеть нормально не смогла, потому, как и так за эту ночь натерпелась с лихвой. А ведь обычно на дне таких ям находятся либо колья, либо еще какая охотничья бяка. Подняла валяющуюся у моих ног палку и принялась тыкать в пол вокруг себя. Вроде ничего кроме маскировочного мусора натыкать не удалось.

Не широкая, но достаточно глубокая яма, была бы идеальной ловушкой для дикого животного. Судя по запаху прелой листвы — яма довольно старая. Как часто охотник, создавший ее, проверяет свои угодья? Как скоро меня найдут? Неделя? Две?

Обессилено рухнув на кучу мусора, я обхватила голову трясущимися руками и взвыла. Выть долго у меня не получилось, вскоре горло охрипло, захотелось пить, есть и в туалет. А волки сидели вокруг ямы и смотрели на меня разочарованными глазами. Нда… так мы и играли в гляделки.

Они не прыгнут. Но и я вылезти не смогу, и не из-за них, а потому что слишком высоко, а зацепиться не за что.

Вскоре мне надоело молча наблюдать темные силуэты лесных хозяев на фоне светлого пятна поверхности, и я начала истерично напевать.

— Она не придет — её разорвали собаки

Арматурой забили скинхеды

Надломился предательский лёд

Я безбожно фальшивила, но собственный голос успокаивал. В голову пришла гениальная идея «а почему бы не покидаться в злых волков палками»?

Её руки подготовлены не были к драке

И она не желала победы

Я теперь буду вместо неё

— Боже, дай сил дожить до утра, — вырвалось у меня, в процессе пения, ибо волки начали рычать. Наверняка им не понравились вылетающие из ямы предметы. Хоть и были они не тяжелыми и трухлявыми до безобразия, но раздражали ощутимо.

Она плавает в формалине

Несовершенство линий

Движется постепенно

У меня её лицо, её имя

Свитер такой же синий

Никто не заметил подмены

В это месте, я вложила в песню всю душу, ибо палки у меня кончились. И волки взвыли. Натурально.

— Не поняла, вам понравилось что ли? — выпала в осадок я.

Всегда знала, что песня Формалин незабвенных Флер, в моем исполнении, покоряет сердца.

В общем, я умудрилась допеть, чем изрядно нервировала волков. За все сидение в яме, я успела согласиться с утверждением некоторых людей, о своем психическом здоровье. Раз десять пообещала продать душу за пачку сигарет. И раз…дцать клялась уехать в Швейцарию на лечение, хоть дядя и не заикался о клинике. Причем откровенно врала, потому что лучше сдохнуть здесь, чем попасть в руки деятелей науки.

Сидение среди сырой земли явно не шло мне на пользу, я продрогла, зубы уже давно выбивали мотивы чечетки, тело окаменело от сырости и промозглого холода, слезы давно кончились. Меня не беспокоили мерзкие насекомые, копошащиеся в земле, не терзал задушевный вой волков. Я даже бояться перестала. Наступило тупое оцепенение. Психика не выдержала и меня накрыл спасительный приступ. Краем ускользающего разума успела удивиться запоздалой реакции. Я просто мычала себе под нос мелодию колыбельной, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, находясь в своем мире, где не было волков и страшной темной ямы. В том мире не было никого кроме меня и белой луны.

Тогда впервые произошло обострение моей болезни. Первая психологическая ломка, которая затянулась на довольно долгое время. Несознательно, но я отмечала происходящее вокруг. Люди ошибаются, когда думают, что такие как я не видят реальности. Мы видим, мы замечаем, но мы не реагируем, потому что она не важна, есть наш мир, который реальнее того другого, что перед глазами. И они меняются местами, теперь то, что было важно, потеряло свою приоритетность. Есть только мы и то место, куда мы прячемся. Вот и я из своего укрытия равнодушно наблюдала рассвет, а потом настал жаркий удушливый день, который сменился прохладными сумерками, и наконец, очередная ночь. Но волки не уходили, они до странного спокойно сверлили меня взглядами. Это не правильно, но мне уже все равно, я успела спрятаться. И только звуки колыбельной окружали меня.