второй половине XII в. Вышгород продолжал играть роль загородной великокняжеской резиденции[67] и находился под непосредственным покровительством Киева. По образцу Вышгорода подобные княжеские резиденции были основаны владимирскими и смоленскими князьями (Боголюбово и Смядинь). «Создалъ же бяшетъ собѣ (Андрей Боголюбский. — П.Т.) городъ каменъ, именемь Боголюбыи, толь далече якоже Вышегородъ от Кыева, такоже и Боголюбыи от Володимѣря»[68].

К юго-западу от Киева, в 23 км, на правом берегу р. Ирпеня находился Белгород (ныне с. Белгородка). О его сооружении летопись сообщает под 992 г.: «В лѣто 6500 Володимѣръ заложи градъ Бѣлъ и наруби въ нъ от инѣх градъ, и много людии сведе в онъ; и бѣ бо любя городъ ось» Основанный как важная крепость на юго-западной границе «Русской земли», Белгород уже в 997 г. оправдывает свое назначение, выдержав длительную осаду печенегов[69].

Расположен Белгород в исключительно удобном для обороны месте, на высокой части плато, возвышающегося над поймой Ирпеня на 40–45 м. С запада и юга Белгород имел естественные рубежи, с востока и севера был окружен мощными земляными валами и глубокими рвами. Наивысшее место плато занимал детинец (площадью около 4–70×235 м), имевший особую систему укреплений, равно как и окольный город, раскинувшийся к востоку и северо-востоку от него. Общая площадь белгородской крепости составляла более 100 га. В пору особой опасности за ее мощными стенами могло скрываться население всей округи.

Киевские князья понимали значение Белгорода как важного военно-стратегического пункта и всячески содействовали его процветанию. Как и в Вышгороде, здесь находился, вероятно, и двор киевских князей. В XII в. во время обострившейся борьбы за Киев Белгород выступает как центр княжения, находившийся, однако, под постоянной опекой киевских князей. В 1117 г. Владимир Мономах посадил здесь своего старшего сына Мстислава, в 1149 г. Юрий Долгорукий отдал Белгород сыну Борису. Потеря киевским князем Белгорода по существу означала и потерю Киева. Так, в 1150 г., узнав об овладении Белгородом войсками Изяслава Мстиславича, Юрий Долгорукий без боя уступил ему Киев[70]. О полной зависимости Белгорода от Киева говорит также летописная статья 1151 г. В ответ на требование Юрия Долгорукого открыть ему город, белгородцы ответили: «…а Киев ти ся кое отворилъ»[71].

Лишь в последней четверти XII в. в Белгороде утвердился соперник великого киевского князя Рюрик Ростиславич, однако это не привело к отделению его от Киева. Очень скоро Рюрик добился у Святослава Всеволодовича соправительства, и Белгород стал как бы второй великокняжеской резиденцией. В 1197 г. здесь, на месте деревянной церкви 1144 г. Рюрик соорудил величественный каменный храм св. Апостолов, заслуживший высокую похвалу летописца: «…высотою же и величествомъ и прочимъ украшениемь всѣмъ в дивъ»[72]. Археологические исследования развалин храма, осуществленные В.В. Хвойко в 1909–1911 г.[73] и Ю.С. Асеевым и Г.Г. Мезенцевой в 1966–1967 гг.[74], позволили обнаружить разноцветные поливные полы, фресковую и золотистую роспись стен и подтвердили, таким образом, восторженную оценку летописца.

К тому же времени относится, вероятно, и еще один каменный храм, так называемый «малый». Раскопки Б.А. Рыбакова 1968–1969 гг. показали, что выстроен он в конце XII в. в епископской части детинца. Как и храм св. Апостолов, «епископский» представлял собой довольно значительную (20,2×14,5 м) и величественную постройку, украшенную пучковыми пилястрами и расписанную фресками. Пол храма был сложен из разноцветных поливных плиток, которые сотнями встречались во время раскопок[75].

На протяжении нескольких веков Белгород находился на положении крупного епископского центра; белгородский епископ был викарием киевского митрополита. Исследователей давно уже занимает вопрос, почему именно в Белгороде, а не в каком-либо другом центре Киевщины была основана епископия. М.Н. Тихомиров и другие историки склонны были объяснять это особой симпатией князей еще со времен Владимира Святославича к киевскому пригороду Белгороду[76]. Возможно, это и так. Но, вероятно, у киевских князей были и более серьезные основания. Находясь на границе древлянской земли, Белгород должен был распространять на нее влияние не только княжеской, но и церковной власти Киева. Белгородские епископы в XII в. играли весьма заметную роль в политической жизни Киевской земли.

Если резиденция белгородских епископов обнаружена и изучена, то поиски княжеского двора еще продолжаются. В 1968–1969 гг. отыскать княжеский двор попыталась экспедиция Б.А. Рыбакова. При раскопках северо-западной части детинца было обнаружено восемь огромных печей для выпечки хлеба, а также несколько котлованов-подклетей больших сооружений хозяйственного назначения. Вокруг в большом количестве находились фрагменты керамики, в том числе и поливной, обломки стеклянных сосудов, поливные плитки. Как считает Б.А. Рыбаков, это была территория княжеского подворья с различными хозяйственными сооружениями[77].

К сожалению, целенаправленные археологические исследования Белгородского детинца не были продолжены и характер княжеского дворцового комплекса остался не до конца выясненным. Можно предположить, что белгородский княжеский дворец был богатой двухъярусной постройкой, мало в чем уступавшей великолепию близлежащих соборов. На верхнем этаже находились большие залы для княжеских пиров. Об одном из них, устроенном в 1150 г. Борисом Юрьевичем, упоминает летопись: «…Борисъ пъяшеть в Бѣлѣгородѣ, на сѣньници, съ дружиною своею и съ попы Бѣлогородьскыми»[78].

Значительный процент белгородского населения составляла дружинная и земельная знать, в руках которой находились многочисленные феодальные замки и села. Ее дворы располагались в центральной части города и наряду с княжескими и епископскими представляли собой отдельные укрепленные гнезда. Археологические исследования детинца, произведенные В.В. Хвойко, обнаружили целый квартал богатых жилых сооружений. Значительные размеры, наличие нескольких камер, находки облицовочных поливных плиток не оставляют сомнения в социальной принадлежности их обитателей.

Основную массу жителей Белгорода составляли «люди», или «горожане», проживавшие на огромной площади городского посада. Раскопки Г.Г. Мезенцевой, осуществленные в различных его частях, обнаружили несколько десятков рядовых построек, принадлежавших представителям городских низов.

М.Н. Тихомиров высказал предположение, что новые раскопки в Белгороде, вероятно, докажут ремесленный характер этого города и связь его ремесла с киевским хозяйством[79]. Ни раскопки Б.А. Рыбакова, ни многолетние исследования Г.Г. Мезенцевой не обнаружили каких-либо ремесленных мастерских или следов их производства, которые подтвердили бы предположение историка. Возможно, в будущем следы белгородского ремесла и будут найдены (поливные полихромные плитки и гончарная посуда должны были производиться на месте), однако вряд ли они подтвердят ремесленный характер Белгорода. Скорее всего, в этом пригороде Киева была сосредоточена обработка продуктов сельского хозяйства, которые затем поставлялись столице Руси. Огромные запасы должны были сосредоточиваться и в самом Белгороде на случай длительной осады, причем в расчете на питание не только гарнизона и жителей, но и многотысячного войска, которое нередко оказывалось в пределах белгородских укреплений. В 1159 г. князья Мстислав Изяславич и Ярослав Осмомысл во время похода на Киев против Изяслава Давыдовича овладели Белгородом и ввели