Сколько я так просидел – не знаю. Время утратило для меня значение. Мир изменился с появлением следственной группы. Старший – полноватый и небритый, в сером свитере и утепленной кожанке нараспашку – напоминал полярника. Вот сейчас он махнет меховой шапкой, стряхивая с нее снег…

Наверное, я долго ждал этого момента, приоткрыв рот, как наркоман, обкурившийся марихуаны. Надо отдать должное «полярнику», он терпеливо дождался просветления в моих глазах, подсек проплывающую в них мысль и расшевелил меня парой коротких оскорбительных фраз. Указав рукой на труп женщины, он взглядом пробежался по отдельным частям моего полуобнаженного тела:

– Как интересно! Я так не пробовал.

– А ты попробуй! – взорвался я, вскакивая на ноги.

Наверное, он видел и не такое. Или увидел все, что хотел. Он шагнул в ванную, снял с вешалки широкое, больше походившее на махровую простыню полотенце и бросил его мне:

– Прикройся.

На этот раз я не отреагировал на его слова.

– Я сказал, прикройся. Я говорю с тобой по-человечески, верно? Но вопрос в другом: ясно ли я выразился?

Я обвязался полотенцем и кивнул «полярнику»:

– Не вопрос. Я все понял.

– Вот и отлично. А ты здорово потянул время.

– Почему я позвонил Михайлову, а не тебе? – быстро сообразил я. – Извини, я не знал номера твоего телефона. Кстати, ты так и не представился.

– Павлов, – назвал он свою фамилию.

– А я – Павел. Совпадение или это что-то значит?

– Ничего это не значит.

Он не стал больше меня слушать. Жестом руки убрав меня в угол комнаты, другим жестом Павлов пригласил в помещение прибывших вместе с ним следователей. И пока они не приступили к осмотру, я вспомнил важную деталь:

– У нее должен был остаться мой носовой платок.

– Уж не знаю, насколько важны твои сопли в этом деле. Тут главное – следы твоей спермы.

Кровь ударила мне в голову, и я бросился на Павлова с кулаками. Дорогу мне преградил другой следователь, выбросив руку в сторону, и я, ударившись о нее, как о шлагбаум, растянулся на полу. Он тотчас склонился надо мной, надавив коленом на грудь:

– Еще раз дернешься, надену на тебя наручники.

Мне трудно было дышать, не то что говорить, и все же я сумел выдавить из себя пару слов:

– Я понял.

Он легко поднялся на ноги. Я же встал с пола с трудом.

– Так про какой платок ты говорил? – как ни в чем не бывало спросил Павлов. – Кто знает, может быть, это важно.

Я постарался объяснить ему, а в голове у меня щелкало заигранной пластинкой: призрачный шанс, призрачный шанс… Меня не сразу насторожила немногочисленность следственной группы – всего четыре человека.

– Ты хорошо знал ее? – поинтересовался Павлов, представившийся мне только по фамилии, не указав звания. Но мне с первой же минуты стало ясно, что он – старший следователь в группе, созданной для расследования конкретного преступления, и образовалась она по совместному решению двух должностных лиц – начальника следственного подразделения и начальника органа дознания, и решение это было мотивировано звонком столичного оперуполномоченного – майора Михайлова.

Словно в подтверждение моих мыслей, Павлов положил передо мной постановление о создании следственной группы, в которой численно и поименно был утвержден ее состав. Собственно, он дал мне понять, что состав опергруппы определился не графиком дежурства следователей, оперуполномоченных угрозыска, экспертов, что они – спецгруппа. Он не обязан был ставить меня в известность о составе группы, но в этом вопросе пошел мне навстречу, и я выставил себе еще одну положительную оценку.

– Распишись, – потребовал он, щелкнув авторучкой.

– Немного вас, – пробежался я взглядом по должностям и фамилиям. – С такой компанией легко договориться.

– Это точно, – не стал возражать Павлов, забирая постановление и возвращаясь на свое место за столом. – Твой звонок Михайлову и пересылку снимков с места происшествия ему я склонен считать смягчающими вину обстоятельствами.

– Можно подумать о явке с повинной, – предложил я.

– Вот видишь, мы нашли общий язык. Мы одни, понятых мы пока не приглашали и готовы выслушать тебя: что ты нам можешь предложить?

Фактически открытым текстом этот следователь просил на четверых. Не в его компетенции было закрыть дело, но ход его расследования он держал в своих руках. Я видел эти вожжи – длинные ремни. Он мог держать их натянутыми, а мог отпустить их.

– Я могу предложить правду.

– Правда нам не по зубам, парень.

– Кредитную карту, ключи от машины сумеете раскусить?

Я снова бросил взгляд на залитую кровью кровать, моргнул, как если бы сфотографировал ее, увидел этот снимок в руках первого присяжного заседателя, второго, пятого, двенадцатого. И вот уже другая фотография, на которой я в одной окровавленной майке, пошла по кругу…

– Есть еще ключи от квартиры в Москве.

– Квартира в центре? – оживился Павлов.

– Можно и так сказать.

– Назови адрес.

– Улица Поликарпова.

– Мне это ни о чем не говорит, – покачал головой Павлов. – Назови какой-нибудь ориентир.

– Чтобы ты сориентировался?

– Ага.

– Ипподром.

Павлов глянул на помощника. Тот сблизил пальцы, показывая расстояние, скорее всего, от Кремля. Я не дал Павлову мысленно насладиться видом из окна моей квартиры, шумом третьего транспортного кольца и тишиной Ваганьковского кладбища.

– В моей «двушке» вы можете подобрать себе костюмы поприличней и посмотреть кубки и вымпелы, которые я взял в финальных боксерских поединках в рамках Минобороны. В верхнем ящике комода найдете орден «За заслуги перед Отечеством» второй степени. В записной книжке на букву «Г» – номер телефона Гутмана Михаила Сергеевича, на букву «К» – место его работы.

– Кладбище?

– Контрольное управление администрации президента.

– Будем считать, что ты не врешь, – сказал, минуту подумав, Павлов. Он сменил тон, назвав меня по имени-отчеству – уже в присутствии понятых: портье и заспанного уборщика: – Павел Ильич, вы хорошо знали потерпевшую?

– Мы познакомились сегодня.

– То есть вчера, – уточнил майор, глянув на свои «Сейко Астрон» с GPS навигатором. – В каком месте, в котором часу, при каких обстоятельствах?

Я ответил коротко. Павлов записал мои показания и отвлекся на минуту, отвечая на вопрос молодого, с припухшим лицом следователя: назначать ли по изъятым вещам экспертизу?

– Думаю, не стоит. Запиши размер обуви, на бирках одежды посмотри предприятие-изготовитель. Со слов подозреваемого, потерпевшую зовут Маргарита, но это не факт. Необходимо получить сведения о поселившихся в гостиницах и исчезнувших без оформления выезда. Также о прибывших в командировку, убытие которых не зарегистрировано. О пассажирах, не получивших по истечении срока багаж в камере хранения вокзалов. Получить справки о лицах, приезд которых ожидался местными жителями или организациями.