Китаеву убили. В голове не укладывается. Скорее всего, это из-за денег. Я слышала, что она держала кафе. Ну, какие уж такие большие деньги она на этом зарабатывала? Это же не элитный ресторан. Надо бы съездить туда, посмотреть на это кафе. Просто так. Ради любопытства. И если выяснится, что ее доходы от кафе были скромными, то всплывет один и очень важный вопрос: откуда у нее деньги на реставрацию и ремонт усадьбы? Я узнавала у Оли: это был дорогостоящий проект. Очень.

Вот пусть следователь и копает в этом направлении. И нечего ему совать нос в личную жизнь Бориса. И уж тем более в нашу семью.

Нора Кобленц.

Она пришла ко мне сама. Не дожидаясь, пока мы разыщем ее. О том, что Эмма готовилась к ее приезду, что подняла на уши все кафе, чтобы достойно встретить свою подругу-венгерку, знали все. Ведь это именно она, Нора Кобленц, в свое время научила Эмму готовить знаменитый венгерский паприкаш, ставший визитной карточкой скромного московского кафе в Кузьминках.

О дружбе Эммы с русской подругой Анной, удачно вышедшей замуж за венгра Миклоша Тота, знало все окружение Китаевой. Эмма часто летала в Венгрию, где проводила время с Анной и ее подругой, соседкой, немолодой уже женщиной по имени Нора Кобленц.

Миклош Тот – преуспевающий бизнесмен, ему принадлежит вилла «Чардаш» на Балатоне.

Об этом рассказала мне самая близкая, уже московская подруга Эммы – Катя Мертвая. Вот такая вот странная фамилия.

Она сказала, что супруги Тот проживают в Венгрии, в местечке Шиофок, родине Имре Кальмана. Вот в честь Кальмана дед и бабка Миклоша, построившие эту виллу-гостиницу (которую позже унаследовал Миклош, поскольку родителям принадлежат две другие гостиницы на берегу Балатона), и назвали «Чардаш». Однако, по словам Мертвой, Эмма, приезжая в Шиофок, всегда останавливалась в доме Тотов, предпочитая тишину и покой. Вокруг дома Тотов был разбит большой сад, который плавно переходил в сад соседей, как раз Норы Кобленц. Соседи дружили, ходили друг к другу в гости на барбекю, довольно часто Анна и Нора приезжали в Москву к Эмме. Анне было, как и Эмме, 28 лет, Норе – 52 года.

В кафе Нору хорошо знали, поскольку именно она давала там однажды своеобразный мастер-класс по приготовлению паприкаша.

Раз в неделю в кафе устраивали день национальной кухни разных стран: французская, итальянская, украинская, испанская… Однако венгерский паприкаш был всегда на первом месте в основном меню, и для этого блюда, готовившегося из белого мяса, фермерами поставлялись куры или телятина. Из Венгрии приходили посылки с упаковками сладкой паприки и пряностей.

За день до убийства Эмма предупредила своих работников в кафе, что ужинать они будут с Норой завтра в восемь вечера. Она распорядилась, чтобы поменяли шторы на окнах, заменили скатерти и поставили в вазы свежие цветы. Эмма была в прекрасном расположении духа, казалась счастливой, поговорила с персоналом и уехала по своим делам. Как теперь выяснилось, она отправилась в Панкратово и уже на следующее утро в кафе не явилась.

Катя Мертвая, которую я допрашивал вечером, спустя несколько часов после того, как были обнаружены тела убитых в Панкратово, сильно нервничая и стуча зубами, рассказывала, что ей хорошо известна женщина по имени Зося. Действительно, это известная гадалка, ее предсказания почти всегда сбывались, Эмма и раньше ездила к ней по своим, женским делам, хотела заглянуть в будущее. И она возила туда Анну Тот, когда та гостила у нее в Москве. Слышала она, что и Нора, собираясь к Эмме в гости, пожелала встретиться с Зосей, Катя узнала от Ани, что у Норы какие-то проблемы с мужчиной, с которым она встречается. Что он вроде бы охладел к ней, и что Зося может приготовить ей какое-то зелье, чтобы приворожить возлюбленного. Никакой тайны из этих визитов никто не делал, все четыре женщины, подруги – Эмма, Анна, Нора и Катя, при встрече делились друг с другом своими женскими проблемами, и поездки в Панкратово являлись как бы частью культурной программы. Это было мнение Кати.

Узнав о смерти Эммы, в Москву собиралась прилететь и Анна.

Нора же, как я уже сказал, объявилась сама. Просто открыла дверь моего кабинета и вошла, прижимая комочек носового платка к своим губам. Глаза ее были заплаканы.

Это была высокая интересная моложавая брюнетка с конским хвостом, одетая в тонкие кремовые джинсы и белую батистовую рубашку мужского покроя. На ее загорелом худощавом теле было множество серебряных цепочек, браслетов… сережки, перстни… Она вся позвякивала серебром, усаживаясь напротив меня с видом человека, готового к долгому разговору.

– Вы Азаров?

Она довольно сносно говорила на русском, правда, с сильным акцентом, что делало ее еще интереснее. Я знал, что ей пятьдесят два, но выглядела она едва на сорок.

– Вы неплохо говорите по-русски, – сказал я.

– Я в университете учила русский. Послушайте, погибла моя подруга. Она не приехала меня встречать. Я прождала в Домодедово очень долго, все высматривала ее в толпе… Телефон ее не отвечал. Я подумала, что она просто сильно занята или, может, у врача. Я не знала, что и думать. Знаю, что она ждала меня, готовилась… Не скрою, что она обещала отвезти меня к этой бабе Зосе, мне Аня много рассказывала об этой женщине… И сейчас я чувствую себя виноватой, понимаете? Думаю, что Эмма поехала в Панкратово специально для того, чтобы договориться с Зосей, чтобы та меня приняла. Ведь у Зоси нет телефона, поэтому с ней невозможно предварительно договориться.

– Постойте, когда вы прилетели в Москву?

– Вчера! В три часа дня. Прождала ее до шести часов, я ждала, что она вот-вот подъедет… Да еще и таксистов боюсь, мне такого понарассказывали, да и телевидение русское я тоже смотрю… Я хотела дождаться Эмму, понимала, что она не приедет меня встретить, только если действительно что-то случилось. К тому же я слышала, какие в Москве пробки… Вот поэтому я и ждала ее так долго.

– Не дождались, и что? Поехали к ней?

– Да, я приехала, но мне никто не открыл. Хорошо, что я догадалась попросить таксиста подождать меня возле дома… Он понравился мне, такой симпатичный мужчина и не болтает много… Ну, я вышла из дома расстроенная и попросила отвезти меня в кафе Эммы, подумала, что она может быть там.

– В кафе на такси?

– Конечно, я могла бы дойти и пешком, просто у меня был багаж. Я вошла в кафе, спросила, где Эмма, и администратор Василиса Прекрасная…

– Кто-кто?

– Администратора зовут Василиса, но Эмма называет ее Василисой Прекрасной… – устало улыбнулась Нора. – Так вот, Василиса очень удивилась, когда увидела меня с чемоданами, сумками… Ну, мы поговорили и поняли, что с Эммой что-то случилось… Василиса стала обзванивать больницы, официантки тоже подключились… Мне стало нехорошо, я сказала, что с дороги, что на ногах не стою и что мне надо в какую-нибудь гостиницу… Василиса сказала, что в их районе ничего приличного нет, предложила мне остановиться у нее, но я не собиралась никого обременять… Когда мы еще не были знакомы с Эммой, я всегда, бывая в Москве, останавливалась в «Савое»… Таксисты знают. Понимаете, я была уверена, что с Эммой произошло просто какое-то недоразумение, что она в скором времени появится… Василиса вызвала мне такси, и я приехала в «Савой», где и поселилась. Мне надо было принять душ и отдохнуть. Я заказала себе ужин в номер и после этого провалилась в сон… Проснулась от звонка Василисы, она рыдала в трубку, рассказала о несчастье, которое произошло с Эммой, сказала, что Катя поехала в Панкратово… Можете себе представить, что я испытала, услышав о Панкратове! Я сразу поняла, что Эмма поехала туда ради меня, я уже говорила… И вот чем все кончилось! Как я расскажу об этом Ане?