пряча ладони в рукава вытянутого свитера, не глядя на тетю и явно испытывая неловкость.

— Сглазили! — с пафосом провозгласила мать и, наставив на дочь артрозный указательный палец, замерла в обвинительной позе.

Тетя и дочь в ожидании продолжения устремили на нее взгляды: дочь смотрела с досадой, тетя с интересом.

— Сглаз! — снова объявила мать и приказала дочери. — Рассказывай!

И, не дожидаясь ответного действия, без пауз и на одной интонации зачастила сама:

— Сходила-называется-на-встречу-одноклассников-я-говорила-ну-куда-ты-собралась-есть-подружки-с-института-вот-и-дружи-с-ними-нет-поперлась-похвастаться-захотела-показать-себя-на-других-посмотреть-вот-я-какая-чего-в-жизни-добилась-смотрите-мол-на-меня-неудачники! — тут женщина повернулась к Вере и совершенно спокойно объяснила. — Она в отделении банка управляющая, зарплата хорошая, машина, квартира в ипотеке.

— Мама! — наконец подала голос дочь, пытаясь остановить мать.

Но та уже снова строчила как из пулемета:

— Нарядилась-прихорошилась-укладка-макияж-было-бы-перед-кем-и-поперлась-в-это-кафе-подрулила-на-своем-джипе-как-звезда-все-такие-ах-Аня-ух-Аня-какая-красотка-где-работаешь-муж-поди-богатый-а-узнали-что-все-сама-вот-и-позавидовали-кругом-одни-завистники-что-на-работе-что-везде-никто-не-порадуется-а-только-гадостей-надумают-никому-верить-нельзя, — перевела дух мать и снова наставила на дочь корявый палец. — Сглазили! Как есть сглазили!

Она достала из сумки бумажный платок, промокнула несуществующие слезы и пристально посмотрела на тетю Веру:

— Спасайте! Ведь пропадет ни за что! Опаршивит и пропадет! Или задохнется!

— Да что случилось? — задала вопрос начавшая кое-о-чем догадываться Вера. — Сыпь какая-то? Отеки? Что происходит?

Выяснилось, что после посещения встречи выпускников, случившейся около месяца назад в модном азиатском кафе, с Аней начало происходить неладное. По утрам на теле то тут, то там появлялись страшные болячки, иногда в виде огромных расплывчатых пятен, иногда в виде мелкой сыпи или красных пузырьков с жидкостью. Болячки особо не беспокоили, не зудели и не лопались, а к вечеру вовсе пропадали, не оставляя следов. Так длилось не одну неделю, но недавно к болячкам прибавились отеки: третьего дня отекли глаза, а сегодня почти не дышал нос. Идти к врачам Анна категорически отказывалась — некогда, у нее работа и ответственность.

— Да и незачем, — убежденно вещала мать, — при чем здесь врачи? Что они скажут? Направят на анализы? Ха! И какими такими анализами можно сглаз определить? Правильно — никакими! От сглаза только магия! — она преданно уставилась на Веру и тут же отшатнулась — тетины глаза сверкнули под светом включенной лампы.

Тетя сразу поняла, что у дочери, скорее всего, элементарная аллергия: обилие азиатской пищи, щедро приправленной экзотическими соусами, которой девушка лакомилась в кафе, где проходила встреча, сделали свое дело. Поэтому она лишь спросила:

— Любите восточную кухню?

Мать с дочерью недоуменно переглянулись — странный вопрос, но дочь все же ответила:

— Да, очень. А в том кафе такой вкусный вок, я им никак наесться не могу, через день заказываю.

— Очень вкусный, — подтвердила мать. — Мы даже утром на завтрак берем, у них доставка круглосуточная. Вот и сегодня утром курьер был.

— У нас же сегодня салат с креветками был, — зачем-то уточнила дочь и закашлялась.

Поначалу никто не обратил внимание на кашель, подумаешь, запершило в горле, с кем не бывает. Но с Анной начало происходить что-то странное, если не сказать — страшное. Она захрипела и начала хватать ртом воздух, а ее губы превращались в две огромные лепешки.

Мать взвизгнула и, подскочив к дочери, принялась хлопать ее по щекам. Однако это мало помогало, дочери становилось лишь хуже.

— Сглаз! — вопила женщина почти с торжеством. — Видите?! Что я говорила! Самый натуральный сглаз! Почувствовал, что с ним сейчас будут сражаться и дает отпор! — и она еще сильнее начала лупить мычавшую от нехватки воздуха дочь.

Тетя Вера, окончательно убедившись, что перед ней случай сильнейшего проявления аллергии — отек Квинке, крикнула: «Скорую!». Надо сказать, что кричала она Екатерине, сидевшей в другой комнате и моментально понявшей, что от нее требуется. Но посетительницы о Екатерине не знали и поэтому, когда через несколько минут в квартире появились врачи, раз и навсегда уверовали в сверхъестественные способности тети Веры.

Врачи привели в чувство больную, вколов необходимый в таких случаях антигистаминный препарат, и объяснили, что аллергию с вероятностью, близкой к ста процентам, вызвали азиатские деликатесы.

Но ни мать, ни дочь такое банальное объяснение не устроило.

— Она — экстрасенс, очень сильная белая ведьма, — убежденно заявляла мать. — Она просто позвала неотложку и та приехала!!! Не звонила, вообще телефон в руки не брала, просто крикнула «Скорая!» и та примчалась, — снова и снова рассказывала она всем желающим о случившемся на ее глазах «чуде».

Дочь усиленно кивала в знак согласия, ведь после посещения Веры все ее недуги закончились как по волшебству. Справедливости ради стоит заметить, что и восточную еду она больше не употребляла, но считала это лишь совпадением, а не причиной облегчения собственного состояния.

Встреча с Аней и Ольгой Яковлевной (так звали Анину мать) стала поворотной не только для этих двоих, но и для Вериной «ведьминской» практики.

В лице Ольги Яковлевны Вера обрела и преданную поклонницу, и … рекламного агента. Ольга Яковлевна искренне и восхищенно рассказывала всем и всякому о чудесном Верином даре, а аудитория у нее была огромная, ведь Ольга Яковлевна торговала на близлежащем фермерском рынке. Ее мясной прилавок знали все, продукт она предлагала свежий и по приемлемым ценам. Вскоре и рыночные продавцы, и некоторые покупатели, наслушавшись историю невероятного исцеления, захотели попасть на прием к Вере.

И с этого момента телефон был переполнен сообщениями с просьбами об аудиенции, причем в таком количестве, что она была вынуждена пригрозить Ольге Яковлевне возвращением сглаза, если та не перестанет раздавать ее номер направо-налево.

Ольга Яковлевна немедленно послушалась, заверив Веру «Я — могила! Больше ни слова не скажу!», и вручила ей очередной пакет с бараниной.

Почему-то из мяса тетя ела только баранину, говядину или свинину на дух не переносила. А из баранины готовила шурпу — на свой лад, не по традиционному рецепту, если таковой существует. Мясо варила долго, не меньше трех часов, по ее выражению — «в тушенку», заправляла луком, крупно нарезанной картошкой и морковью брусочками. Минут за семь до выключения добавляла помидоры, если были — черри, а если нет, то делила томат на четыре дольки и отправляла в бульон.

Теперь же баранина была в тетином холодильнике в изобилии: едва завидев тетину фигуру среди рыночных рядов, Ольга Яковлевна непременно собирала и преподносила ей пакет с отборной парной бараньей вырезкой. Тетя никогда не отказывалась, принимала с удовольствием.

И хотя Ольга Яковлевна больше не рекламировала тетины услуги, очередь из ранее записанных образовалось изрядная. Принимала тетя четыре дня в неделю, а в пятницу и на все выходные Дарий увозил ее в деревню, где его родители не так давно приобрели небольшой домик. Была там и баня, без которой Вера уже не могла обойтись, только парная с эвкалиптом и дубовым веником спасала ее от зуда в руках,