– Ну здравствуй, Мартынова, – пропели с площадки.

На пороге стоял Ромка собственной персоной.

Часть вторая 7

When did we lose our way?

Easier to let it go.

So many, can’t tell anybody

Harder to let you know

Jarryd James «Do you remember?»

– Я не одна! – выпалила, уронив полотенце от удивления.

Рома изогнул бровь и посмотрел на меня насмешливым взглядом.

– Да ну? – шагнув в прихожую, он мягко убрал мою ладонь с дверной ручки.

– В смысле, сейчас ко мне придут гости, – попыталась отговориться я, пятясь назад, – Тебе лучше уйти, я потом позвоню и поболтаем.

– «Потом» – это так же, как ты отвечала на мои звонки и перезванивала последнюю неделю? – нахмурившись, Рома покачал головой, – Катя, я не люблю лжецов.

– Я не лгунья!

– Ты часто моргаешь. Твои зрачки сузились, – продолжая наступать, он опустил взгляд на мой рот, – И ты кусаешь нижнюю губу, – последнее он сказал, подойдя вплотную и положив руки по обе стороны от меня. Склонив голову набок, Рома ухмыльнулся и заглянул мне в глаза, – Ты врешь – к тебе никто не должен прийти. И звонить мне ты не собиралась. Почему?

– Ромка, – судорожно сглотнув я прикрыла глаза, – Ром, прости. Это было нелепой ошибкой, и я струсила. Давай просто забудем, – втянув побольше воздуха в легкие, тут же выдохнула, – И продолжим общаться, как друзья.

– Как друзья? – мужская ладонь легла на мою грудь – уверенно и твердо. Я вздрогнула от слишком интимного прикосновения и распахнула глаза, уставившись прямо в светлые радужки Ромы, – Меня не устраивает такая перспектива, – короткая ухмылка, а затем его ладонь медленно движется вниз.

Дар речи пропал, испарился. Все, что я могла делать – часто дышать и смотреть, как его пальцы перебирают трикотаж и тянут тонкие тесемки, развязывая мое платье. Прохладный воздух коснулся кожи вместе с обжигающим прикосновением. Закрыв глаза, я откинула голову назад и стукнулась затылком о стену.

Его запах был знакомо–незнакомым – парфюм, который смутно помню еще со времен школы и тело мужчины. Терпкий и пряный – этого не скрывал даже обманчиво сладковатый аромат туалетной воды. Запах силы. Запах контроля.

– Скажи, Катя, – прошептал Рома мне на ухо, – Ты всегда кончаешь, разговаривая по телефону со своими друзьями? – его рука добралась до моего бедра и продвинулась дальше, к внутренней стороне, – Ответь, – хриплое дыхание, а затем он прикусил мою мочку, украв у меня тихий стон.

Я растворилась в ощущениях, потерялась в них. Его рука уже у кромки моих трусиков, а его рот касается моей шеи, моей кожи и это так…

– Ответь, – настойчиво просит он, отстранившись.

Пытаюсь сфокусировать взгляд, но перед глазами только расплывчатый силуэт мужчины. В ноздрях его запах, а кожа горит огнем в тех местах, где он меня касается.

– Нет, – смогла выдавить из себя, и в следующую секунду Рома схватил мое запястье, потянув в комнату.

Толкнув на диван, он раздвинул мои ноги – немного грубо – и опустился одним коленом на сиденье. Я даже не попыталась сопротивляться. Я даже ничего не успела сказать. Я даже не поняла ничего толком, только почувствовала – его рука на моих трусиках, пальцы отодвигают тонкую ткань в сторону. Громкий стон – мой, кажется, а затем его губы оставляют влажный след на моей груди.

– Рома, – отчаянно вскрикнула я, когда его пальцы скользнули внутрь – растягивая и заполняя, а язык пробежался по моей шее.

Он не стал терять времени и начал трахать меня рукой – в идеальном ритме, поглаживая большим пальцем мой клитор. Его рот исследовал все, до чего мог дотянуться – определенно грешный рот. Грудь и соски, шея и ключицы – от каждого посасывающего движения я вскрикивала. Или это было от того, что творила его рука между моих ног?

Я потерялась в ощущениях. Прося: «Еще, еще, сильнее», чувствовала кожей, как растягиваются в улыбке его губы. Мои бедра двигались навстречу его руке; спина изгибалась подставляя грудь самым бесстыдным образом. Это безумие, чистое безумие.

Его глаза – жидкий лед – изучают мое лицо. Рука там – гладит, исследует, доводит до исступления уверенными движениями; я больший палец другой нежно обводит нижнюю губу, перед поцелуем.

Не могу удержаться – стону прямо в его рот, и он стонет в ответ – хрипло и протяжно. Его язык на вкус – ментол и цитрусовые – убийственное сочетание. Все мое естество сворачивается в тугой клубок – я знаю, что это значит.

– Рома, – шепчу я, – Сейчас… Я сейчас…

Его пальцы сгибаются внутри, и он делает несколько движений – глубоких и резких. Я кричу, вцепившись в его плечи. Рома затыкает мой рот поцелуем и продолжает ласкать меня до тех пор, пока мои стоны не переходят во всхлипы, дрожь в ногах не стихает, и я не растекаюсь под ним.

Сердце стучит так быстро, что я чувствую пульсацию крови в яремной вене. Бум–бум, бум–бум. Жар резко сменяется леденящим холодом, когда он отстраняется и встает на ноги, нависая надо мной. Ничего не говоря, он выходит из комнаты в ванную – поняла это по звуку льющейся воды из–под крана.

Резко выпрямившись, я прикрылась платьем и завязала его дрожащими пальцами. Поправила нижнее белье, заливаясь краской с головы до ног и тряхнула головой, крепко зажмурившись.

Раздавшиеся трели мобильника заставили вздрогнуть и посмотреть в дверной проем – там стоял он, вытирая руки маленьким полотенцем. Зашвырнув его обратно в ванную, Рома вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака и нахмурился, глядя на экран.

– Скоро буду, – коротко отрезал он своему собеседнику и посмотрел на меня – спокойным, ровным взглядом.

Затем подошел и наклонился, оставив короткий поцелуй на виске.

– Мне надо идти.

Я ничего не смогла ответить – лишь молча кивнула.

– Возьми трубку, когда я буду звонить, – бросил он через плечо, скрываясь в прихожей.

Хлопнула входная дверь, по полу пробежался сквозняк. Я подтянула ноги к груди и недоуменно нахмурилась, не понимая, что только что произошло и во что я вляпалась.

8

Call me when you made up your mind but you won’t

Caught up in a way that you played my heart

Only love could ever hit this hard

Jarryd James «Do you remember?»

Пожелтевшие листья срывало с деревьев, и они опадали на тротуар, торопливо убегая подгоняемые порывами ветра. Я быстро шагала по асфальту, закутавшись в объемный шарф до самых бровей. Конечно, я немного преувеличиваю, но половина моего лица действительно скрывалась за шерстяной тканью.

Подходя к воротам садика, увидела на парковке машину Артема. Сам он уткнулся носом в экран мобильника и заметил меня только тогда, когда я постучала в окно.