тебе не лень.

До неба выросла негласно

Обиды мученической тень.

Кто виноват в твоих просчётах,

Что ты излишне рисковал,

Погряз в грубейших недочётах,

На осторожность наплевал.

Чем радовал подруг желанных?

В неделю скромных два часа

В объятьях пресных и спонтанных,

Без воспаренья в небеса?

Когда звонил друзьям сердечным

Поговорить начистоту?

Года спешат, они не вечны

И очень ценят теплоту.

Ты недоволен благоверной,

А что ты сделал для неё?

Раз в пятилетку — парфюмерный

Набор и тайское тряпьё.

С детьми исчезло пониманье,

Формальны темы для бесед?

Нужны им честность и вниманье,

Не руководство, а совет!»

Вгляделся в зеркало тревожно,

Осмыслил горькие слова –

И опустилась безнадёжно

Моя седая голова.

Шестидесятилетие

Я через пару лет старик –

Шестидесятилетие.

В душе звучит невольный крик,

А в речи — междометия.

Где детства ласковый апрель,

Беспечность юноликая,

Стать быстро взрослым самоцель,

Неугомонность дикая?

Где отрока худая тень,

Движения холерика?

Сейчас по форме я тюлень,

А в мыслях эзотерика.

Промчался быстро пубертат,

Закончились поллюции,

Сожжён объёмистый трактат

В поддержку проституции.

Куда подросток умахнул

От комплексов эдиповых?

Где обещаний страстных пул

И отношений липовых?

Уходят зрелые года

В достатке, без деменции.

Растёт рецептов череда,

Но падает потенция.

Всему отпущен в жизни срок,

Грядёт моё старение.

Эх, сохранить бы кровоток

И плотское влечение!

Пуля измены

Я умер в тот сумрачный день,

Когда ты надменно ушла.

Хоть не был по жизни кремень,

Смолчал, закусив удила.

Погиб я в тот памятный час,

Когда ты меня предала.

Костёр вдохновенья погас,

Спалив мою душу дотла.

Потом семенили года,

И тело щепою несло,

Интимных побед череда

Цвела умерщвленью назло.

Но плоти так короток век,

Все ждут воскрешенья души.

Моя — свой закончила бег

В твоей хладнокровной тиши.

Я умер в злопамятный день,

Хотя не пришёл ещё срок.

Измены кровавая тень

Пустила мне пулю в висок.

Двойное назначение

Бомбоубежище — метро,

Оно же — транспорт городской.

Всё сочетается хитро

В структуре многоцелевой.

Мне нужен для уретры — кран,

Для наслаждений плотских — член.

Их слить — от Господа генплан.

Умножить на два — мой рефрен!

Мишура

красивой лжи

Семейный тандем

Мы былую утратили лёгкость общенья,

Иногда я прошу, забываясь, прощенья, –

Не знаю, за что, почему и зачем.

Скрипит заунывно семейный тандем.

Проблемы спускаются на тормозах,

Влечения цепь в суете заржавела,

Каретка любви от обид захрустела,

Мы катим под гору. От скорости — страх.

Ласки бурные стали б спасительной смазкой,

Но застыло лицо твоё хмурою маской,

Когда я пытаюсь наладить мосты.

Хиреют потуги в силках духоты.

Страстей обода по обочине трут,

Похоже, давление в шинах пропало.

Мы ждём обречённо симпатий финала

И, бросив педали, кончаем маршрут.

Вода монологов

Я поливаю водой монологов 11

Кусты моего одиночества. 10-3

Дружба подростков цвела без прологов, 11

Визиток, смартфонов и отчества. 10-3

Не мог я остаться в закрытой квартире, 12

Даже с любимой зачитанной книгой, 11-2

Следить за закрученной лихо интригой 12–11 -2

И видеть себя в хитроумном кумире 12

Три-четыре спокойных часа. 9

Звали на улицу голоса, 9

Отношения тайны, чужие миры, 12

Придыхание счастья и блеск мишуры. 12

Странно мои изменились желанья,11

Время прошло ночных диалогов.10-2

В кактусы скуксились переживанья.11

Дома остаться — масса предлогов.10-2

В опаутиненной комнате скрыться, 11

Где больше не тикают громко часы, 11-1

А книги затыканы в полки-пазы, 11-1

Где можно подолгу читать и не бриться, 12

Самокрутки былого курить,

Ностальгии вытягивать нить,

Проходить триумфально непройденный путь,

В штофе боли топить осознания суть.

Детский мат

Жизнь — как шахматный турнир.

Я играл самозабвенно,

Спорил с каждым из задир,

Рвался к славе вожделенно,

Комбинировал хитро,

Проводил атаки смело,

Беспринципность и добро

Сочетал в делах умело.

Много партий свёл вничью,

Смог уйти от поражений.

Сто победных интервью

Дал, не ведая падений.

Вёл гроссмейстером себя:

Гордо и самолюбиво.

Не претила мне гульба,

Взгляд искрился похотливо.

Пред тобой не устоял,

Обмишурился масштабно:

Честь и гордость проиграл

Подчистую я внезапно.

Умолял моею стать,

Обещал златые горы,

Проявлял кураж и стать,

Страстно вёл переговоры.

Разыграл крутой гамбит,

Всё пожертвовал, что можно.

Но отвержен и разбит,

Брошен прозябать безбожно.

Жаль, красивый был дебют.

Мы — король и королева.

Только громкий смолк салют –

Ход ты сделала налево.

Налицо дурной цугцванг:

Придушить, вернуть, смириться?

Боль — зловредный бумеранг –

Непременно возвратится.

Минул слёзный миттельшпиль,

Предвещая катастрофу.

Заточив любовь в бутыль,

Я собрался на голгофу.

Эндшпиль близится пустой

С серым скаредным закатом.

Ты, мой ферзь, всему виной.

Я обыгран «детским матом».

Ярый озорник

Когда в душе тоскливо и темно,

Не видно звёзд любви и примиренья,

Ночами душат подлые сомненья,

Допито животворное вино,

Влетает ветер — ярый озорник,

Листвою обрывает серость будней.

Противник мокрой ваты, жирных студней,

Свободы и раздолья баловник.

Он мнёт судьбы затёртое меню,

Сдирает одеянья с мирозданья

И оставляет голые познанья,

Суть жизни в первозданном стиле ню.

Любовный коктейль

Мы с тобою друг друга любили

И коктейль вожделения взбили.

Он в тебе — нашей страсти букет,

Как элитное в бочке вино.

Мне его пригубить суждено

И продлить сексуальный фуршет,

Чтоб остался твой вкус после встречи.

Пусть сгорят быстротечные свечи,

На губах он пребудет моих,

Станет мысли терзать эротично,

Возносить в облака феерично

Нас — счастливых, желанных, нагих.

Безнадежье

Ты сначала была откровенна,

Словно голый листок на ветру,

Но врала потом самозабвенно,

Лжи красивой плодя мишуру.

На лукавство сменив прямоту,

Ты открыла окно в пустоту.

Семена проросли недоверья,

Поднялась безнадежья трава.

Дали всходы дурные поверья.

Камертоном звучали слова

О другом бесшабашном пути,

Не с любовью вдвоём взаперти.

Сладкая власть

Меня ты влечёшь, как гигантский магнит.

К тебе устремляюсь заржавленной скрепкой,

Лечу по волнам неприкаянной щепкой,

А сердце то ноет, то жалко саднит.

Привыкнуть никак не могу столько лет,

Себе самому дать достойный ответ:

Откуда такая безумная страсть?

Она поглощает меня днём и ночью,

Порой сновиденья