— Хорошо, я дам тебе шанс, — сообщил Хольд после нескольких минут ожидания, — но ты должен доказать свою добрую волю, поклявшись здесь, в священном месте айнуров…

Я не стал дожидаться окончания очередной пафосной речи, а вместо этого вывернулся из верёвок (непривычные к такому суставы неприятно захрустели) и сошёл, так сказать, с креста. Я чувствовал себя как полено, двигался примерно так же, но старик явно впечатлился и снова поднял чёрный рубин.

— Хватит, — попросил я. — Это просто то самое доказательство доброй воли, о котором ты говорил. Я мог бы напасть, но не сделал этого, потому что не лгал, когда предлагал защиту.

Хольд помолчал несколько мгновений, а потом кивнул.

— И клясться не буду, — добавил я.

— Почему?

— Не верю в клятвы.

Как ни странно, но этот ответ вполне удовлетворил старика

— Обманешь или навредишь девочкам, и я превращу тебя в слизь, — он спрятал камень в широкий рукав.

— Договорились, — я кивнул: — Ну, а теперь рассказывай.

— Что рассказывать?

— Всё рассказывай. Про окружающую обстановку, про расклад сил, про то, кто с кем воюет и кто кому угрожает, про баронов этих свободных, про варлогов и про коттаров… Ну и про магию, конечно…

— На это уйдёт остаток моей жизни, — мрачно ответил старик.

— А ты коротенько, только самое важное.

— Пошли домой, — Хольд махнул рукой куда-то в сторону. — Начнём по дороге…

В общем, рассказ и правда затянулся. Старикан говорил, пока мы несколько часов шли до дома, и потом ещё почти два дня, когда мы ходили с ним за какими-то травами. Как я и предполагал, он занимался целительством, обслуживая население близлежащей деревни, но большой любовью не пользовался. То ли из-за скверного характера, то ли потому что жил отшельником, не знаю.

Как бы то ни было, полученную информацию я разделил на два уровня: тактический и стратегический. На тактическом — всё, что может понадобиться прямо здесь и сейчас. На стратегическом — общая информация планетарного, так сказать, масштаба, которая вряд ли будет нужна в ближайшее время.

Если коротко, то я оказался на территории Великой империи, которой правил некий Франц с порядковым номером «Первый». Самое большое государство континента, занимавшее почти треть от него и распложенное примерно в центре. Земли разделены на императорский домен и владения шестерых вассальных курфюрстов, которые избирали очередного императора после смерти предыдущего. Не так давно один из курфюрстов решил устроить небольшой бунт, но ему не повезло, и курфюрстов стало пятеро, а земли шестого присвоил себе император. Всё это, само собой, сопровождалось гражданской войной, которая закончилась примерно за год до моего появления.

Конечно, такие неурядицы не проходят бесследно — там, где только-только прошла война (особенно гражданская) и где совсем недавно установилась новая власть, полным-полно мародёров, разбойников, лихих людей и прочего асоциального элемента. Имперские наместники лютуют, желая выдоить побольше богатств из новых земель, а ворьё всех мастей только и ждёт удобной возможности, чтобы разжиться добром…

Учитывая мою удачу, нетрудно догадаться, где именно находилась деревня «Наречье», рядом с которой проживал паренёк Феликс, подаривший мне своё тело. Разумеется, именно там — на новых имперских землях, да ещё и на самой южной границе…

А граничили эти «благодатные» места вовсе не с милыми феечками и добрыми волшебницами. На западе находились свободные баронства — этакая феодальная вольница, которая периодические устраивала набеги на имперские владения.

На юге — кочевой народ варлогов. Если верить старику, они были похожи на прямоходящих ящеров и раньше не несли угрозы. Однако в последние годы что-то (или кто-то) погнало их с привычных кочевий, и орды хлынули в свободные баронства… Нетрудно догадаться, что скоро их стоит ожидать и здесь.

На востоке — лес. Можно подумать, что хоть тут всё более или менее хорошо, но нет — не зря же его называли «Гиблым». Собственно, никакого леса в тех местах не было ещё пару сотен лет назад, а появился он в один день и по неизвестной причине.

Люди связывали беспрецедентное озеленение территории с некими айнурами (местными эльфами, как я понял), которые примерно тогда же куда-то неожиданно подевались. В общем, гигантские деревья не только покрыли чуть ли не четверть континента, моментально уничтожив несколько мелких государств и часть империи, но и стали главной загадкой для мудрецов этого мира.

Локальный лесной апокалипсис принёс с собой разные магические аномалии и, что хуже всего, каких-то коттаров. Кто это такие, я понять не смог. Старик сбивчиво рассказывал про иглы, торчащие из тел, огромные когти и зубы, про страх и ужас, которые сопутствуют этим существам… В общем, какие-то боевые дикобразы, если верить описанию. Не самая серьёзная угроза, как по мне, особенно в сравнении с теми же варлогами и свободными баронами.

На тактическом уровне дела обстояли получше. Пока, по крайней мере.

Деревня «Наречье» находилась у слияния двух рек, километрах в сорока от замка графа Свейна вил Кьера — имперского наместника на этих землях. Ничего плохого (как, впрочем, и хорошего) старик про него не сказал — за несколько месяцев с момента назначения граф не успел себя проявить. Не лютовал, но и с бандитскими шайками, которые полюбили эти места за отсутствие имперской стражи, справиться не пытался.

Сам Хольд пришёл в деревню примерно шесть лет назад, когда гражданская война ещё шла полным ходом. Тори тогда не исполнилось и года, Эльза была совсем крохой, а Феликсу только-только стукнуло десять. Я несколько раз пытался узнать, как дети оказались на воспитании старика, и кто они вообще такие, но он всегда уходил от ответа. Эта информация была очень важна, однако я не настаивал — Хольд и так не особо мне доверял, поэтому незачем провоцировать его и без того неслабую паранойю слишком настойчивыми расспросами.

В общем, жили они не тужили — девчонки потихоньку взрослели, Хольд помогал деревенским с болячками, а Феликс помогал самому Хольду собирать травы. Сельская идиллия, короче говоря… Которая закончилась несколько дней назад.

Как я понял из рассказа старика, Феликс вступил в тот период, когда мальчики перестают дёргать девочек за косички и начинают присматриваться к другим местам девичьего организма. Проще говоря — парень влюбился. И не в кого-нибудь, а в сельскую красавицу, у которой от ухажёров отбоя не было и к которой на кривой козе не подъедешь. Юный Феликс решил добиться благосклонности так, как советовали в рыцарских романах — совершив подвиг. Зря Хольд его читать научил — был бы неграмотным, глядишь, остался бы жив.

Как-то ранним утром Феликс сбежал из дому в Гиблый лес, до которого часа три пешего ходу, чтобы сорвать некий особенный цветок. Разумеется, никакого цветка он не нашёл, зато обнаружил жилу ликвера — магического минерала, который редко выходит на поверхность. Что такое этот ликвер, как я понял, никто точно не знал, но материалом считался очень ценным и чудовищно опасным.