— Ну, что ты на это скажешь?

Аарон с серьезным видом уставился на трактирщика, взглянул на меч, снова опустил глаза.

— Но, если вы и в самом деле…

Мальчик не договорил, однако в его голосе слышался вопрос.

— Да, он самый, — мягко заверил его Коут.

— Тогда где же ваш плащ, не имеющий цвета? — ухмыльнулся ученик кузнеца.

Улыбка трактирщика мгновенно сделалась колючей и неприятной, точно осколок стекла.

— Ты путаешь Квоута с Таборлином Великим, — как ни в чем не бывало пояснил Хронист со своего места за столом. — Это у Таборлина был плащ, не имеющий цвета.

Аарон с озадаченным видом обернулся к писцу.

— А у Квоута тогда какой же?

— Плащ, сотканный из теней, — ответил Хронист. — Если я правильно помню.

Мальчик снова обернулся к стойке.

— Так вот, можете ли вы показать мне свой плащ, сотканный из теней? — спросил он. — Или волшебство какое-нибудь? Мне всегда хотелось увидеть какое-нибудь чудо. Ничего особенного: магическое пламя или там молнию какую-нибудь. Мне не хотелось бы вас утомлять понапрасну.

И прежде чем трактирщик нашелся, что ответить, Аарон разразился хохотом.

— Да ладно, мистер Коут, шучу я!

Он снова ухмыльнулся, шире прежнего.

— Господь и владычица, отродясь не слыхивал такого враля, как вы! Уж на что мой дядюшка Альван был хорош, а и тот не смог бы нести подобную чушь с таким серьезным видом!

Трактирщик опустил глаза и буркнул что-то невнятное.

Аарон потянулся через стойку и опустил свою широкую ладонь на плечо Коута.

— Господин Коут, — ласково сказал он, — вы просто хотите мне добра, я понимаю. Я подумаю над тем, что вы сказали. Я вовсе не собираюсь поступать на службу прямо так, очертя голову. Я просто хочу обдумать и эту возможность тоже.

Ученик кузнеца грустно покачал головой.

— Ну, честное слово! А то сегодня с самого утра все на меня ополчились. Мамка говорит, что помирает от чахотки. Роза сказала, будто она беременна.

Он провел рукой по волосам и хихикнул.

— Но надо сказать, вы переплюнули всех!

— Ну, видишь ли… — Коут наконец сумел справиться с собой и просто улыбнуться. — Я должен был хотя бы попробовать, иначе как бы я стал смотреть в лицо твоей матери?

— Ну, у вас, может быть, что-нибудь и вышло бы, если бы вы удумали что-то поправдоподобнее, — сказал мальчик. — Но ведь у Квоута меч был серебряный, это все знают!

Он снова стрельнул глазами в сторону меча на стене.

— И звался он не «Глупость», а «Кайзера», убийца поэтов.

Услышав это, трактирщик слегка отшатнулся.

— Убийца поэтов?

Аарон упрямо кивнул.

— Да, сэр. И писец вот этот ваш правильно говорит. У него был плащ, сплошь сотканный из паутины и теней, и на каждом пальце он носил по кольцу. Как же там говорится?

И было пять колец на руке его,

Так в балладах о том говорят:

Кольцо из железа, кольцо из дерева,

Кости, камня и янтаря.

А на левой…

Ученик кузнеца нахмурился.

— Вот дальше не помню. Там что-то было про огонь…

Лицо трактирщика сделалось непроницаемым. Он окинул взглядом свои руки, неподвижно лежащие на стойке, и, помолчав, прочитал:

Еще говорят, пять колец незримых

Он носил на другой руке,

Одно — огонь без жара и дыма,

Другое — воздух в тугом витке,

Ледяное кольцо с небольшим изъяном,

Кольцо из крови, алой как мак,

О пятом кольце рассказать нельзя нам —

Ибо его не назвать никак.

(Стихи в переводе Вадима Ингвалла Барановского)

— Вот-вот, — улыбнулся Аарон. — Где же они у вас, эти кольца? Может, вы их под стойкой прячете?

И он привстал на цыпочки, словно пытаясь заглянуть за стойку.

Коут смущенно улыбнулся.

— Да нет. Нету их у меня.

Тут оба вздрогнули: Баст с размаху шваркнул на стойку холщовый мешок.

— Вот, нате, — резко сказал Баст. — Этого вам с Картером на пару дней с запасом хватит.

Аарон взвалил мешок на плечи и повернулся, чтобы уйти, потом остановился, замялся и оглянулся на двоих, стоявших за стойкой.

— Терпеть не могу просить об одолжениях… Старый Коб обещался приглядывать за моей мамкой, но…

Баст вышел из-за стойки и принялся подталкивать Аарона к двери.

— Я так думаю, что с ней все будет в порядке. Я и к Розе могу заглянуть, если хочешь.

Он ухмыльнулся широкой, сластолюбивой улыбочкой.

— А то вдруг ей будет грустно, одиноко…

— Да, пожалуйста, сделай милость! — сказал Аарон с облегчением. — А то она была так расстроена, когда мы расставались! Она действительно нуждается в утешении.

Баст, который уже протянул руку, чтобы распахнуть дверь трактира, замер на месте и недоверчиво уставился на широкоплечего парня. Потом покачал головой и открыл-таки дверь.

— Ну ладно, ступай. Желаю тебе как следует поразвлечься в большом городе. Воды тамошней только не пей.

Закрыв дверь за Аароном, Баст уперся лбом в доски, как будто внезапно очень устал. «Она действительно нуждается в утешении», — повторил он, словно не веря собственным ушам.

— И я еще говорил, будто этот парень умный! Беру свои слова обратно.

Он снова развернулся к стойке и, обвиняющим жестом указывая на закрытую дверь, произнес, обращаясь ко всем присутствующим сразу:

— Вот что бывает, когда каждый день имеешь дело с железом!

Трактирщик невесело хохотнул и облокотился на стойку.

— Вот тебе и легендарный златоуст!

Баст презрительно фыркнул.

— Реши, да он просто придурок!

— И что, мне должно быть легче от того, что я даже придурка убедить не сумел?

Хронист неуверенно кашлянул.

— Да нет, это скорее говорит о том, что вы очень хорошо вошли в роль, — сказал он. — Вы так убедительно разыгрывали перед ними трактирщика, что они уже не могут представить вас никем другим.

Он обвел жестом пустой зал.

— По правде говоря, меня удивляет, что вы были готовы рискнуть своей здешней жизнью только ради того, чтобы спасти мальчишку от армии.

— Да было бы чем рисковать, — сказал трактирщик. — Разве это жизнь?

Он выпрямился, обошел стойку, подошел к столу, за которым сидел Хронист.