Конкретно для меня сообщений не было. Я оставил сообщения в двух местах: на форуме, где можно скинуть информацию для русской разведки – в виде впечатлений очевидца. И для своих, для людей из Трианон-холдинга. Приказ спасаться, хотя уверен, что и так спасаются… господи, что же сейчас в Мексике творится… там же бойня началась. И отдельно – координаты для связи всем, кто находится в Нью-Йорке и его окрестностях.

Мне надо было понять, что происходит. После этого выйти на контакт с лидерами сопротивления. Лучше военного, но можно и гражданского, неважно.

Но перед этим – надо сделать еще кое-что. Посмотреть на случившееся своими глазами…

Вот здесь – уже была война…

Нью-Йорк я проехал мимо. Мне надо было попасть по возможности туда, где на арендованной вилле жила Моника Джелли, она же Государыня Императрица с наследником. Во что бы то ни стало надо было попасть, даже если эта территория под противником – все равно надо было постараться и попасть. Такое чрезвычайное происшествие, как нападение на конвой, перестрелка с человеческими жертвами, должно было привлечь внимание полиции, так же как и ФБР. Кто-то что-то должен был видеть, эти уроды должны были заранее присматривать место, готовиться, арендовать машины, снимать там комнаты. Я не исключаю и того, что кого-то из нападавших удалось взять полиции, и он может быть там, в камере.

Короче говоря – мне нужно было побывать на месте.

Сто семьдесят третью дорогу пришлось объезжать, и вот тут-то я впервые увидел горящую технику. Это была небольшая колонна, принадлежащая армии, а вернее – национальной гвардии. Несколько грузовиков и два «Хаммера», без воздушного прикрытия. Они шли не основной дорогой, но кто-то отследил их и жестоко расправился. Уверенность североамериканцев в том, что лучшее ПВО – это ВВС, начало обходиться дорого…

Настоящие проблемы начались за Катскиллом. Я ехал фермерской дорогой, когда услышал рокот винтов и что-то вроде фырканья, только намного громче. Сразу понял, что это – в Тегеране наслушался, хватило. Как назло – чисто поле, укатанная, гравийная дорога. Если у этих ублюдков останется боезапас…

Делать было нечего – рванул по дороге, точно зная, что любая дорога куда-то ведет, приведет и эта – туда, куда можно хоть как-то укрыться. Привела и эта – мой «Форд» милях на семидесяти в час бодро взлетел на гору и…

И тут я увидел фермерский дом, только фермеров там не было, а стояли два колесных бронетранспортера с крупнокалиберными пулеметами – это только то, что я видел, – и антенна, прямо над фермерским домом. Большая такая. Можно было бы развернуться и свалить, но… с обеих сторон дороги проклятые загороди, чтобы скот не травил посевы, а один бронетранспортер уже резко тронулся с места, разворачивая скорострельную пушку. Рассудив, что ускоритель калибра двадцать пять миллиметров[3]мне совершенно ни к чему, я остановил машину, вышел. Поднял руки, в одной руке удостоверение… процедура чертовски неприятная, тем более для русского дворянина, но необходимая, сейчас развелось много парней, которые жмут на курок не задумываясь…

Бронетранспортер остановился, через задний люк вывалились несколько пехотинцев, стволы их автоматов были направлены на меня.

– Замри!

– Гражданский! Федеральный агент! Федеральный агент!

– Не двигайтесь, сэр!

Как я и опасался – с началом войны корочки гражданских ведомств стремительно девальвировались.

– Я федеральный агент! Федеральный агент!

– На колени!

– Парни, это федеральное преступление! Это федеральное преступление!

В североамериканскую армию зачастую идут не лучшие представители североамериканского общества, и только крикнув «Федеральное преступление», я сообразил, что это может мне и боком выйти…

– Я федеральный агент! Мне нужно увидеть ваше командование! Где ваш командир?!

Один из пехотинцев, парень в очках и с полевыми погонами капрала, осторожно приблизился, чтобы рассмотреть удостоверение.

– Парни, североамериканское законодательство все еще действует, и война рано или поздно кончится. Не уверен, что вам хочется предстать перед судьей в Ливенуорте.

– Сэр, я не знаю, федеральный агент вы или нет, но у нас приказ задерживать всех подозрительных. Вы въехали в закрытую зону.

– Парень, меньше чем в миле отсюда я слышал вертолет и не уверен, что он наш. По-моему, надо сваливать отсюда!

Как я и предполагал, упоминание вертолета произвело большее впечатление, чем то, что я федеральный агент. Реакция почти мгновенная – быстрый взгляд в небо. Видимо, уже прохавали, что к чему.

– Парень, ты можешь надеть на меня наручники, хоть ты не имеешь на это никакого права, но давай уберемся отсюда, о’кей? И как можно быстрее.

Решение показалось капралу приемлемым, ему и самому хотелось как можно быстрее убраться отсюда.

– Сэр, руки вперед. Медленно.

Я сделал требуемое, и капрал затянул на моих руках одноразовые наручники – пластиковую ленту с замком.

– Не забудьте машину. Там мои документы.

– Не проблема, сэр. Гарри, давай садись в машину и поезжай за нами! Пошли, пошли, пошли, блин!

На бронетранспортере я доехал до расположения североамериканских войск, точнее – национальной гвардии, наверное. Кто-то, видимо, передал механику-водителю, что в районе наблюдается вертолет противника, и он гнал как сумасшедший, еще быстрее, чем я.

Приехали. Когда высаживались, я понял, почему водитель как можно быстрее старается доехать обратно. «Стингеры». Я увидел вскрытую упаковку «Стингеров» и двоих парней с устройствами в полной боевой готовности. На мой взгляд – не лучший способ обеспечить ПВО командного пункта, у нас такую функцию выполняет как минимум ЗРАК – зенитно-ракетный артиллерийский комплекс, но… в чужой огород да со своим уставом…

– У него оружие!

Я обернулся. Гарри, который вел мою машину, вылезал из-за руля со счастливым видом и автоматом в руке. Нашел-таки.

– Конечно, оружие, я что, идиот, чтобы ездить без оружия?! Отведите меня к своему командиру, прямо сейчас!

Командиром был человек по фамилии Лерой, это было вышито у него на табличке с именем. Среднего роста, крепкий, неприметный, в полевой форме, с оружием – не пистолет, а автомат, как у полевого офицера.

– Что вы здесь делаете, мистер…

Я решил не лгать. Цена раскрытой лжи в это время может быть крайне высока.

– Князь Александр Воронцов.