– А если мне ваш метод не понравится?

– Вы не обязаны ему следовать. Если вы решите все прекратить, то сможете сразу же это сделать. Но если вы решите продолжить, вы должны выкладываться на все 400 процентов. Только так добиваются лучших результатов.

– Сколько времени обычно длится обучение?

– Ровно столько, сколько потребуется человеку, чтобы разработать план новой жизни, которая составит его счастье.

– Да, понятно… Еще один вопрос: вы не упомянули о стоимости занятий, и я не знаю, смогу ли, исходя из финансовых возможностей, позволить себе такое обучение.

– В этом смысле рутинология функционирует по своим собственным уникальным правилам и законам, доказавшим свою эффективность: вы заплатите столько, сколько сочтете нужным, и только в том случае, если добьетесь успеха. Если вы разочаруетесь в моем методе, вы не платите ничего.

– Не верю своим ушам! Это же безумие! Как же вы зарабатываете себе на жизнь? И почему вы можете быть уверенным в том, что люди окажутся настолько порядочными, что если не сегодня, то завтра заплатят вам?

– Это ваше личное видение мира, отражающее ваше теперешнее состояние. Уверяю вас, делая ставку на доверие и другие ценности, к примеру, на возможность поделиться знаниями, взаимопомощь и поддержку, я увидел, что те, кому я помогал, оказались более чем щедрыми ко мне, если достигали своих целей… Я верю в потенциал успешности каждого человека, при условии, что он хоть немного уважает личность в себе, свои внутренние качества и оценивает себя по достоинству. Речь идет о том, чтобы выработать план новой жизни в точном соответствии с реальными представлениями о себе самом. И именно это потребует полной самоотверженности, знания методики и немалых усилий. Но зато какая компенсация!

– А были ли у вас неудачи?

– Никогда.

– …

– Хорошо. На сегодня, я думаю, достаточно. Спокойно подумайте на досуге обо всем. Вы можете пройти только первый этап, чтобы ощутить хоть какие-то результаты. Если они в чем-то убедят вас, мы можем продолжить. Если нет, вы сразу же прекратите занятия.

– Я постараюсь все обдумать. Спасибо, Клод.

Он проводил меня до двери и крепко пожал на прощание руку. Рукопожатие человека, хорошо знающего, чего он хочет от жизни, подумала я, ощущая легкий укол зависти.

– До скорого, Клод. В ближайшее время я сообщу вам о своем решении.

– Наоборот, не следует торопиться. Ведь нужно время, чтобы все обдумать, взвесить. До свидания, Камилла.

Оказавшись на улице, я не узнавала себя: этот разговор перевернул мне душу. Руки немного дрожали, и я не знала почему: то ли меня обуял страх, то ли нервы расшалились. Пока я шла к метро, чтобы добраться до дома, мысли со скоростью молнии проносились в голове. С каждым шагом я вспоминала слова Клода, и моя решимость все более укреплялась.

«Каждый обладает обязанностями по отношению к самому себе. Разве вы со мной не согласны? Узнать себя, осознать, что время быстротечно и дни уже сочтены, сделать правильный выбор, который придаст смысл жизни и заставит самозабвенно служить ему. И главное, не растрачивать таланты… Очень важно реализовать себя, Камилла…»

Вечером я определила для себя, что собой представляет моя жизнь в данный момент. Болото. Теплое и безопасное, но все же болото: в любви, в работе. Скрывающее от всех, и от меня в том числе, истинное положение вещей. Настала пора снять розовые очки и хотя бы попытаться взять все в свои руки. «Изменить все, поменять все, чтобы жизнь стоила того, чтобы ее прожить. Изменить все, поменять все…» – поет известный певец Жоназ. Отныне эта песня будет моим гимном.

Материнские обязанности изматывали меня. Отношения с сыном были такими, что не хватало только искры, чтобы вспыхнул пожар. Его школьная жизнь, занятия, развлечения, походы к врачам отнимали массу времени и сил. Мне казалось, что я себе больше не принадлежу, что у меня нет ни минуты свободного времени. Стоило только переступить порог дома, как меня охватывало ощущение, будто я в западне, откуда не выбраться.

Относясь к себе спустя рукава, я заметила, что порог моего терпения значительно понизился. Я психовала по пустякам, особенно из-за уроков Адриена, количество которых утроилось в этом году под влиянием неуемного педагогического рвения нового учителя. Устав за целый день в школе, мой сын воспринимал дополнительную нагрузку как наказание, и этому не было конца. Иногда у меня складывалось ощущение, что я беседую со стенкой. Я кричала – он взрывался, и все заканчивалось слезами или нервным срывом.

Дойдя до последней точки, я решила все оставить как есть. И как только Адриен почувствовал, что я отпустила вожжи и школьные дела отодвинуты на второй план, он тут же уткнулся в компьютер. Я осознавала, что пошла по самому легкому пути, но мне нужна была передышка, немного мира. Я хотела разрядить обстановку хотя бы ненадолго. «Разве это бесчеловечно?» – убеждала я себя.

Чаще, чем мне этого хотелось, Адриен требовал, чтобы я своими глазами увидела воображаемый мир, сконструированный им на Minecraft, его любимой игре. Или посмотрела поразившие его до глубины души ролики в YouTube.

– У меня нет времени, котеночек, я готовлю ужин…

И все в таком духе.

Время шло, и через несколько месяцев я почувствовала, что у меня больше нет ни сил, ни желания интересоваться его внутренним миром. Это еще больше увеличило пропасть недопонимания между нами, хотя я и не отдавала себе в этом отчет… Обычно он уходил от меня разочарованный и заметно погрустневший.

– Мы никогда ничего не делаем вместе! – упрекал он меня подчас.

Я пускалась в объяснения, пыталась оправдаться:

– Адриен, постарайся меня понять, ты уже большой мальчик. Ведь кто-то же должен заниматься уборкой, готовить еду! И, кроме того, у тебя столько игр…

– Да, но мне не с кем играть… Почему бы тебе не сделать мне маленького братика?

Ну вот, уже собственный сын взывает к чувству вины… Почему, скажите на милость, я должна, будучи европейкой, родить второго ребенка? А если я хочу только одного?

Социальное давление… Оно тоже действовало на нервы. На протяжении многих лет мне забивали голову причитаниями и нытьем: «Один ребенок в семье – это недопустимо, он так скучает…»

Себастьен был крайне раздосадован, когда я ему объявила, что не хочу больше детей. Я вполне допускаю, что этот факт мог еще больше отдалить нас друг от друга. Кроме того, ежедневная рутина, подрывное влияние монотонных будней довершили начатое. Я больше не чувствовала в себе желания казаться и быть лучше. Я пала духом, перестала следить за собой, забыв о том, что я женщина, к тому же никто не утруждался напомнить мне об этом. Апатия и отчужденность завладели нашим существованием, но я этого даже не почувствовала.

Вот в таком направлении текли мои мысли, когда я посмотрела на мужа. Растянувшись на диване, не замечая моего присутствия, безразличный ко всему, что творилось в моей душе, одним глазом он смотрел в телевизор, другим – на экран смартфона. И во мне сработал пусковой механизм. Я больше не могла выносить это летаргическое счастье, расписанное как по нотам. Я больше не хотела этого правильного и внешне настолько благополучного существования, что оно утратило всякий смысл. Осмелюсь ли я ниспровергнуть налаженный быт, восстать против зависимости от привычек? Поменяю ли спокойную уверенность в завтрашнем дне на экзальтацию случая? Короче говоря, осталось нажать на кнопку «старт» и отправиться в неизвестное будущее.