зашевелился, взял мою ладонь в свою и вложил в неё маленький золотистый предмет.

– Что это? – нахмурилась, поднеся кольцо (кольцо?!) к глазам. – Чейз, ты…

– Спятил?

– Рехнулся? – Глядела на его широкую, немного печальную улыбку и вновь на кольцо. – Где ты его нашёл?

– В ювелирном отделе.

Вот же не думала, что могу чувствовать себя настолько… нелепо, сконфужено?

Чейз забрал кольцо и надел на мой безымянный палец.

– Твой размер.

– Эм-м… миленько.

Чейз усмехнулся и привлёк меня к себе.

Он, правда, это сделал? Чейз подарил мне… кольцо?!

Кто-то ударил его по голове?

– Только не говори, что ты подался в романтики.

Продолжая улыбаться, Чейз усадил меня к себе на колени, обнял за талию и нежно поцеловал в шею.

– Я знаю, что ты не любишь подобные вещи из прошлого, – прошептал он.

– Знаешь и всё равно делаешь?

– Делаю, потому что в нашем мире осталось не так много возможностей доказать тебе, насколько сильно ты дорога мне, Джей.

– Я и так это знаю.

– Знаю, что знаешь. Но также хочу, чтобы ты знала… Если бы мы встретились в нормальное время, это кольцо не было бы обычным барахлом найденным под прилавком полуразрушенного торгового центра. Ты не была бы вынуждена держать в руках оружие, а я голыми руками скручивать шеи бывшим людям. Ты была бы… просто моей, до конца. Только это осталось бы неизменным. И это, – Чейз поднял мою ладонь и задумчиво поглядел на золотой ободок, – было бы отличным доказательством тому, как я люблю тебя. – Настороженно прищурился и посмотрел мне в глаза. – Надеюсь, этот кусок металла не станет твоей очередной клеткой?

В ответ я поцеловала Чейза, с силой, с благодарностью припав губами к его губам. Он никогда не станет моей клеткой. Потому что Чейз – единственное, что удерживает меня от падения в пропасть этого мира. И он знает это. Конечно, знает.

Будто острая спица вспорола поясницу и мгновенно заставила оторваться от губ моего Койота.

Боль нарастала с каждой секундой и буквально скручивала пополам. Острая, пронзительная, словно кто-то запустил руку в мой организм, ухватился за позвоночник и безжалостно пытается выдернуть его оттуда живьём. Стиснула зубы, чтобы не закричать, с силой зажмурилась, приветствуя ослепительные вспышки боли перед закрытыми веками и повалилась на пол.

Чейз звал меня, но я с трудом слышала – лишь отдалённый размазанный голос. Крепкие руки силой удерживали меня на месте, пресекая попытки причинить себе ещё больше боли. Я хотела биться головой о пол! Желала отключиться! Лишь бы перестать чувствовать ЭТО! Я хотела орать! Я хотела рвать на себе волосы! Я хотела умереть, лишь бы это ЧТО-ТО в моём организме перестало живьём выдирать из меня позвоночник!!!

– Джей… – тихий голос Чейза. Далёкий, окутанный туманом.

Кровь бурлит в ушах. Во рту вкус крови – с такой силой прикусываю язык, чтобы не закричать и не напугать детей. В горле першит от солёной жидкости. И тело… ТЕЛО РАЗРЫВАЕТ ОТ БОЛИ!!!

– Джей…

Руки Чейза привлекли меня к себе. Запах дождя наполнил лёгкие в тот же миг, когда лицо уткнулось ему в грудь. Я слышала, с каким отчаянием бьётся его сердце… За меня. За нас обоих.

– Джей. Посмотри на меня… Посмотри на меня!

Не могу… Не могу открыть глаза.

Новая вспышка боли в пояснице заставила жалобно заскулить и скрутиться в тугой узел в крепких объятьях Чейза.

«Ты ли это, судьба? Ты ли это со мной делаешь?! Или же природа нашла способ избавиться от неудачного дубликата? Так я умру? Вот так просто? Не от рук тварей, не от пули в голову, не от ножа в сердце… а просто… вот так? Непонятно от чего?.. Сука… Ненавижу… Ненавижу этот дерьмовый несправедливый мир только за то, что мне предстоит умереть на руках Чейза. Он не заслужил этого.»

Новая вспышка боли и словно электричество пронеслось по венам, вынудив тело трястись.

Отключаюсь.

В глазах темнеет.

Сердце разрывает от нагрузки. Оно не выдержит. Сейчас остановится.

– Джей… – голос Чейза. – Будь со мной. Прошу… Посмотри на меня. – Его руки на моём лице. И ещё чья-то холодная ладонь на лбу. Чья-то нежная и совсем невесомая.

– Сэйен, – Кристина звала меня. – Сэйен… Открой глаза. Всё хорошо. Всё будет хорошо. Ты справишься. Всегда справляешься. Ты сильная, ты сможешь.

Её лицо… ясные серые глаза. Такие живые, настоящие… и такие незнакомые.

Боль прошла. И я отключилась вместе с ней.

Проснулась несколькими часами позже в объятиях Чейза. Кристина спала рядом и держала меня за руку. Я медленно приподняла голову, зная, что предстоит незабываемое пробуждение. Так оно и случилось: голову разорвало от адской боли. Рука Чейза оказалась на моей щеке и вернула голову на место – на его тёплую грудь.

– Не двигайся. Твоё тело сейчас не в лучшем состоянии.

– Как обстановка? – Это волновало меня больше.

Губы Чейза слегка поджались. Он недоволен, что я не думаю о себе.

– Пока тихо, – провёл ладонью по моим волосам и кивнул на Кристину. – Кажется, кое-кто готов к перемирию.

Я неуверенно улыбнулась.

Перемирие? Не думала, что это вообще когда-либо случится.

– А что было со мной? – губы с трудом шевелились, во рту ни капли влаги. – Короткое замыкание?

Алые океаны ярости вновь оживали в глазах Чейза. Каждая клеточка его лица кричала от негодования. Он был зол. Но не на меня. Он был зол из-за меня.

Чейз провёл ладонью по моей спине и остановился в районе поясницы.

– Здесь, – сказал он, и это не было вопросом. – Что-то… здесь.

– В каком смысле?

– Внутри тебя что-то есть, Джей. Что-то инородное. И я смог почувствовать это что-то, только когда оно стало активно.

Знаете, а это страшно.

Когда кто-то другой знает о тебе больше чем ты сама. И ещё страшнее то, что со мной обычно так и происходит. В этом прогнившем мире всегда есть кто-то, кто знает обо мне больше меня самой.

И это страшно.

Это неправильно.

И это… лишает свободы.

– Ладно, – я приподнялась, держась за руку Чейза и уже собиралась попросить его вытащить из меня это что-то, как снаружи донеслась возня – стук по дверному пластику заваленному досками изнутри и шкрябанье ногтей по плиточному полу, где-то в соседнем зале торгового центра.

– Всё тихо значит? – бросила на Чейза настороженный взгляд и потрепала Кристину за плечо, чтобы та просыпалась.

– Я же сказал: пока тихо.

Тело ныло и болело. Спина горела огнём, словно на ней живого места не осталось, а злость на весь мир тут же отозвалась зудом левого запястья, как