Кайя закричала пронзительно и горестно, как могут кричать только испуганные и обиженные дети, и пошарила вокруг, ища, чем можно запустить в птицу. Под руку ей попался камень, и она, не раздумывая, швырнула его.

Ворон штопором упал в ближайшую купу деревьев, и девочка бросилась туда. Лес вокруг расплывался, становился размытым, и неожиданно оказалось, что Кайя уже стоит и смотрит на черное тело птицы. Оно лежало недвижно, легкий ветерок ерошил перья. Кукла валялась чуть поодаль от мертвого ворона, а между ними на земле белел гладкий камешек. Тот самый, который сорвался с языка у Хряща.

И тут Кайя проснулась.

В дверях комнаты стояла мать, держа трубку радиотелефона.

— Я звала тебя снизу, но не могла дозваться. Тебе звонит Дженет.

— Что? — Кайя моргнула глазами, слипшимися от вчерашнего макияжа. Вытянув ноги, она ударилась пятками об изножье своей кроватки.

Солнце вновь вернулось к жизни, пылая гневом на вчерашние проделки госпожи Луны. Кайя поняла, что если она откроет глаза, то эти лимонно-желтые блики вызовут у нее головную боль.

— Тяжелая ночка выдалась? — Мать прислонилась к дверному косяку и затянулась сигаретой.

Кайя протерла глаза. На костяшках пальцев остался черный налет со следами блесток.

— Тебе звонит Дженет. Сказать ей, что ты перезвонишь попозже?

Эллен, похоже, одновременно раздражало и развлекало то, что ей приходится повторять все несколько раз. Кайя покачала головой и взяла трубку.

— Алло? — спросила она хриплым и невнятным спросонья голосом.

Эллен отлепилась от косяка, и Кайя услышала, как она спускается вниз по лестнице.

— Что случилось прошлой ночью?

Кайе потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем спрашивает Дженет.

— А, ничего. Кении пытался поймать меня, а моя рубашка взяла и порвалась.

— Кайя! Ну как ты могла вот так взять и убежать? Я подумала, что он сделал с тобой что-то ужасное! Мы ругались из-за этого всю ночь.

— Я думала, ты мне не поверишь, — уныло призналась Кайя.

Должно быть, это прозвучало как истинное раскаяние хорошей подруги, потому что Дженет немедленно смягчила тон:

— Давай выкладывай, Кайя. Конечно, я тебе поверю.

Кайя подыскивала слова: она не знала, что сказать на это неожиданное предложение.

— С тобой все в порядке? — спросила Дженет.

— Вчера ночью по пути домой я кое-кого встретила.

Кайя села на постели, осознав, что она спала в лифчике, юбке и чулках. Не удивительно, что ей было так неудобно.

— Вот как? — Голос Дженет звучал удивленно и едва ли не скептически. — Парня?

— Ага, — ответила Кайя.

Она хотела произнести это вслух, чтобы ухватиться хотя бы за слова. Ее воспоминания о Ройбене уже выцветали в солнечном свете, как тускнеет сон, если не записать его.

— У него серые глаза и длинные волосы.

— Как у металлиста?

— Еще длиннее, — отозвалась Кайя и поплотнее завернулась в ядовито-розовое стеганое одеяло. Как и все в этой комнате, оно было ей мало.

— Странно. Как его зовут?

— Робин, — с легкой улыбкой произнесла Кайя.

Она была рада, что Дженет сейчас не видит ее наверняка идиотски-счастливое лицо.

— Как Робин Гуд? Ты серьезно? И как, он понравился тебе?

— Мы просто поговорили.

Дженет вздохнула.

— Ты ведь никого не встретила, правда? Ты это выдумала.

— Он настоящий, — возразила Кайя. Он был настоящим, самым реальным из всех, кого она встречала за долгое-долгое время. Сверхнастоящим.

— Вечеринка все равно не задалась, — хмыкнула Дженет. — Я едва не напинала этой девке под зад. Понч все хотел меня успокоить, но я была зла и обижена. Давай приходи, я расскажу тебе остальное.

— Ну ладно. Я только оденусь.

— Хорошо, пока.

В телефоне щелкнуло, когда Дженет повесила трубку. Кайя нажала кнопку отключения и бросила телефон на одеяло.

Затем девушка окинула взглядом комнату. Ее одежда грудами лежала на полу, по большей части все еще в черных пластиковых мешках. Вся обстановка не изменилась с тех времен, когда Кайе было четыре года: крохотная белая мебель, розовые стены и укоризненные стеклянные взгляды целой армии кукол, сидящих на полках вдоль стен.

«Я должна найти Хряща и Шипа».

В прежние времена Кайе не требовалось даже призывать их. Они всегда оказывались поблизости, когда были ей нужны. Впрочем, тогда она была еще ребенком и верила во все, что угодно. Тогда ее ноги еще не упирались в изножье кровати и ей не приходилось нагибаться, чтобы посмотреться в миниатюрное трюмо. Кайя вздохнула. Наверное, она уже не та невинная душа, которая способна приманить единорога, как в сказке. Может быть, именно поэтому сейчас все не так, как раньше.

Содрав измятую одежду, Кайя отыскала пару потертых джинсов и голубую футболку с надписью «G-Force». В ванной, поплескав в лицо холодной водой и стерев остатки вчерашнего макияжа, она внимательно изучила свое отражение. Фиолетовая краска «на одну ночь», которую она вчера втерла в волосы, уже почти вся осыпалась. Девушка уставилась на свои раскосые глаза и впалые щеки. Впервые она задумалась о том, откуда у нее такие черты лица. В лунном свете Кайя не очень-то хорошо рассмотрела Ройбена, но у него тоже были раскосые глаза, как у азиата, и тонкий, резких очертаний нос.

Она снова вздохнула и собрала волосы в два неаккуратных хвостика. Если она снова будет выглядеть как десятилетняя девочка, может быть, друзья фейри явятся, чтобы поговорить с ней.

Леопардовый плащ оказался сырым, и Кайя влезла в кожаную куртку Ллойда. Машинально она проверила содержимое карманов. Пара смятых входных билетов, медиатор для гитары, сделанный из пластика «под черепаху», немного мелочи. Кайя отдернула руку, уколовшись обо что-то.

В подушечку ее пальца впилась тонкая бурая колючка. Подумать только, Ллойд носил в кармане такую дрянь! Вытащив колючку, Кайя зализала крошечную ранку на пальце. Потом, бросив колючку на туалетный столик, она спустилась вниз.

Эллен сидела за кухонным столом, листая журнал. На столе стояла открытая бутылка джина, а на тарелке рядом валялась почти до конца дотлевшая сигарета.

— Идешь к Дженет? — спросила мать.

— Угу.

— Может, выпьешь перед уходом кофе? Похоже, ты еще не совсем проснулась.

— Я в полном порядке. Бабуся просто взбесится, когда увидит эту тарелку. — Кайя решила не упоминать про джин.

Эллен откинулась на деревянную спинку стула.

— Не пытайся разыгрывать из себя мамочку для собственной матери, — фыркнула она.