Мередит не пожелала усмотреть в словах матери намек на себя, а, может, его там и не было. Если бы что-нибудь в таком духе произнес мистер Бартон, девушка могла бы не сомневаться – речь идет о ней, но миссис Бартон редко выражалась иносказательно, скорее, она прямо сравнила бы поведение своей дочери и мисс Грэхем.

– Уверена, мисс Грэхем очень скоро полюбит нашу Джессику, – сказала Мередит. – По-другому просто и быть не может!

– Я думаю, мисс Лоусон, с ее опытом и безупречными манерами, быстро завоюет симпатии как маленькой мисс, так и ее отца с матерью, – согласилась миссис Бартон.

– Когда я должна ехать? – спросила Джессика.

– Слуга, который привез письмо, приехал в собственной карете мистера Грэхема, для того чтобы вернуться вместе с новой гувернанткой. Я думаю, лучше выехать поутру, тогда к вечеру вы доберетесь до Черстона, а оттуда до поместья Грэхемов всего две или три мили.

– Так скоро? – ахнула Мередит. – Неужели ты не можешь погостить у меня подольше?

– Я не должна пренебрегать счастливым случаем и заботой мистера Бартона, который просил за меня, – возразила Джессика.

– Именно так, дитя мое. Думаю, надо немедленно начать сборы, – вмешалась миссис Бартон. – Я прикажу приготовить вам в дорогу корзину с провизией, а ты, дорогая, пришли Аннет, чтобы она помогла мисс Джесси собраться.

Мередит вспомнила о горничной, притаившейся в гардеробной, и позвала Аннет. Француженке пришлось отказаться от надежд подслушать что-то еще, так как подруги вняли совету миссис Бартон и спустились в сад, оставив горничную укладывать платья и другие вещи мисс Лоусон. К радости Аннет, их было не так уж много.

– Почему ты так огорчилась, Медди? – озабоченно спросила Джессика. – Разве не об этом мы мечтали – устроить меня в дом Грэхемов?

– Да, конечно, но я хотела побыть с тобой еще хотя бы немного… С каждым прожитым днем я приближаюсь к этой злосчастной свадьбе и, боюсь, с твоим отъездом совсем впаду в уныние, – созналась Мередит.

– Чем скорее я уеду, тем скорее ты получишь от меня письмо с описанием мистера Грэхема-младшего, его характера и привычек. Я же буду твоими глазами и ушами в доме Грэхемов, ты забыла?

– Ты права. Мне пора отпустить тебя и смириться с неизбежностью, – мисс Бартон старалась выглядеть невозмутимой.

– Тогда улыбнись скорее, ведь всего через полтора месяца мы снова увидимся. Если, конечно, к тому времени Грэхемы меня не выгонят!

– Не думаю, если мисс Грэхем умная девочка, она поймет, какое сокровище получает в твоем лице. Ты сможешь превратить ее в безупречную леди, и ее матери останется только всю жизнь вспоминать о тебе с благодарностью!

– Возможно, ее нынешняя гувернантка опытнее меня и уже много сделала для воспитания мисс Алисии, – возразила Джесси. – Но мы с тобой не будем сейчас думать о грустном, лучше пойдем в гостиную, поиграем и попоем в последний раз.

Мередит не любила петь на публике, ее голос был слабым, но вдвоем с Джессикой они часто исполняли дуэты, и серебристый голосок мисс Лоусон справлялся с трудными партиями, а Мередит мягко вторила подруге, оттеняя ее талант.

За обедом мистер Бартон поздравил свою гостью с благоприятным решением ее дела, а Джессика выразила старому джентльмену положенную признательность за оказанный ей прием и поистине отеческую заботу.

Подруги проговорили допоздна, а рано утром бледная, словно бы вдруг постаревшая Мередит спустилась проводить Джессику, такую же бледную и сонную. Леди обнялись и расцеловались на крыльце, пока слуга и кучер мистера Грэхема терпеливо ожидали у кареты.

– Я очень скоро напишу тебе и буду писать так часто, как смогу, – в который раз уверяла Джессика. – Пообещай, что не станешь много плакать и ссориться с отцом. В конце концов, он уверен, что делает все это ради твоего счастья.

– Хотела бы я поглядеть на него твоими глазами, но не могу, – вздохнула Мередит. – Поезжай, и да благословит тебя господь. Я буду молить, чтобы на этом месте ты задержалась столько, сколько захочешь, пока не встретишь достойного человека и не сделаешься его женой!

– Ты всякий раз говоришь мне это, когда я еду к новым хозяевам, и ни разу твои напутствия не исполнились, не лучше ли тебе пожелать мне что-нибудь другое? – рассмеялась Джессика.

– Тогда я желаю тебе легкой дороги, а в конце пути уютной комнаты, где ты сможешь отдохнуть.

– И где я буду писать тебе письма, – подхватила Джессика. – Вот это нравится мне гораздо больше. А теперь прощай, дорогая, до скорой встречи!

И Мередит осталась стоять на крыльце с поднятой в прощальном жесте рукой, а Джессика в тяжелом дорожном экипаже мистера Грэхема устремилась навстречу новым трудностям и радостям.

Первое письмо от Джессики пришло только через шесть дней, и это время показалось Мередит бесконечным. Даже миссис Бартон заметила раздражительность обычно уравновешенной дочери, а мистер Бартон несколько раз резко выговаривал Мередит за непочтительность и дурной нрав.

Дождливый май подходил к концу, и настроение Мередит было под стать погоде, хотя обычно она любила дождь. Укутать ноги мягкой шалью, свернуться в кресле, нарочно поставленном в эркере, и читать у окна в размытом дождевыми каплями свете исторические хроники, захватывающие своим драматизмом, или великого Шекспира, чьи творения взывают к самым потаенным чувствам… сможет ли она находить время для любимых книг в доме своего мужа? Одобрит ли он такое занятие? Или ему милее охота, шумные празднества и танцы?

Мередит плохо спала, ее лицо вытянулось и пожелтело, и миссис Бартон бранила Аннет за то, что горничная плохо присматривает за своей хозяйкой. Девушка обижалась и даже плакала, и Мередит пришлось в утешение подарить Аннет одно из своих платьев, правда, она вовсе не была уверена, что девушка оценит этот жест – на взгляд француженки, туалеты хозяйки были унылыми и немодными. Но ловкая Аннет сумела украсить ее подарок кружевами и лентами, и Мередит с удивлением разглядывала его – не зная наверняка, она ни за что не узнала бы в кокетливом наряде свое скромное серо-голубое платье.

Но вот наконец Аннет с выражением мучительного любопытства на пикантном личике подала Мередит долгожданный конверт.

– Вы расскажете мне, что пишет мисс Лоусон? – не удержалась она от вопроса.

– Возможно, позже, – коротко ответила Мередит и пристально посмотрела на служанку.

Аннет поняла намек и нехотя удалилась. Мисс Бартон не сочла за труд запереть за горничной дверь – ей не хотелось, чтобы кто-нибудь помешал ей читать долгожданное послание.

Письмо Джессики состояло из нескольких исписанных листков, что извиняло долгие дни ожидания. Мередит осторожно развернула послание и углубилась в чтение.

Джессика прекрасно понимала, что именно волнует ее подругу больше всего, и не стала распространяться относительно качества дорог и подробностей своей поездки в экипаже мистера Грэхема, хотя после неудобных дилижансов путешествие в отдельной карете должно было понравиться не привыкшей к роскоши девушке.