— Пристрели ее — и дело с концом, — посоветовала Милая. — Дорога сзади и спереди блокирована, по картинке со спутника я вижу, что к нам едет около восьми полицейских машин. Через пять-шесть минут они будут здесь. Не думаю, что ты захочешь захватить еще один автомобиль, чтобы продолжить наши увлекательные игры в погони. Не забывай, что в этом случае ты выступишь в качестве преследуемого со всеми вытекающими последствиями.

Известие о скором прибытии стражей порядка действительно было неприятным. Я не чувствовал себя готовым прямо сейчас сразиться в одиночку чуть ли не со всей полицией города.

— Проклятье, — выругался я, одновременно перезаряжая пистолет.

Чисто автоматически я зафиксировал взгляд Вивьен, которым она провожала падающую на землю пустую обойму. За тот короткий промежуток времени, пока та упала к моим ногам, в голове девушки пронеслась, наверное, вся ее недолгая жизнь, потому что, видя мои решительные действия, она наверняка решила, что я последую совету Милой и прямо сейчас, не сходя с места, всажу в нее несколько пуль.

— Не стреляй, пожалуйста, — прошептала она чуть слышно пересохшими от волнения губами. — Я пойду с тобой, куда скажешь.

— Хорошо, — пообещал я, убирая пистолет. — Если ты будешь слушаться меня, то никаких проблем не возникнет. Милая, — продолжал я без всякого перерыва, поднеся трубку к уху, — у тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, как нам отсюда выбраться?

— Самый простой и верный — захватить полицейский вертолет и...

— Не сработает, — я перебил ее на полуслове, — я не обучен управлению подобными средствами.

— Никто от тебя этого и не требует. Я подключусь к его электронике, а все, что потребуется от тебя, — немного поупражняться с рукояткой управления. Представь, что это компьютерная игра или особо продвинутая виртуальная реальность, а ты манипулируешь самым обычным джойстиком.

— О'кей, — легко согласился я.

Потому что в качестве альтернативы урокам летного мастерства выступала схватка сразу с несколькими полицейскими машинами.

— Ты уже заманила вертолет к нам? — полуутвердительно произнес я.

— Разумеется, да.

— И как же ты объяснила первый ложный вызов?

— Перевела стрелки на местное полицейское отделение, которое якобы ошиблось на пять миль, когда давало ориентировку центральной.

— Хорошо, значит, сейчас они прилетят, опустятся...

Но закончить предложение мне не удалось, так как вдалеке раздался стремительно приближающийся гул винтов полицейского вертолета.

— Ляг на землю и притворись тяжелораненой, — приказал я Вивьен. — Я склонюсь над тобой и буду махать руками, чтобы привлечь их внимание. Когда они приблизятся, я отключу их, после чего мы сядем в вертолет и улетим. Если ты будешь вести себя правильно, то никто не пострадает. Убийство полицейских совершенно не входит в мои планы, В «хаммере», который дымится неподалеку, — продолжал я уже почти скороговоркой, — были четверо боевиков из группировки «Гончие ада», устроившие бойню в баре. Четырнадцати ни в чем не повинным людям, находившимся внутри, не повезло так, как нам с тобой. Они все остались там лежать уже навсегда. И сейчас, совершив благородный акт возмездия, я не хотел бы попасть в руки полиции, чтобы получить пожизненный срок за преднамеренное убийство четырех недолюдей.

Судя по ее глазам, она мне поверила. И теперь, в предстоящей операции по захвату вертолета, по крайней мере с ее стороны никаких неприятностей быть не должно.

— Хммм... — раздалось задумчиво-протяжное восклицание из моего внутреннего кармана.

Милая по-прежнему была настроена более чем агрессивно, и это ее «хммм» означало: «Лучше бы ты просто пристрелил девчонку, вместо того чтобы рассказывать жалобные истории о благородных героях...»

Я решил разобраться с этим после, а прямо сейчас сконцентрироваться на захвате вертолета.

Вивьен легла, широко раскинув руки, так что даже с порядочной высоты было видно, что все ее платье побурело от крови.

Однако уловка не сработала. Вертолет не опустился сразу на землю, а завис в нескольких метрах, видимо решив дождаться подкрепления в виде кортежа машин.

— Там только два летчика и один перепуганный санитар. Они связались с землей, и те дали указание дождаться подхода основных сил. Потому как у них нет стопроцентной уверенности, что бешено машущий руками человек, сидящий возле окровавленной девушки, — не тот самый плохой парень, устроивший кровавую карусель.

Милая использовала болезненную телепатическую связь, потому что из-за шума винтов ничего нельзя было услышать. А информация была слишком важной и срочной, чтобы оставить ее без внимания.

У меня на душе стало скверно. Одно дело — справиться с двумя летчиками и испуганным санитаром, и совершенно другое — с отрядом вооруженных до зубов полицейских, настроенных более чем решительно. Хорошо, если все они окажутся закаленными спокойными ветеранами. Такие не станут стрелять на поражение из-за того, что подозреваемый неожиданно чихнул или сделал неправильное с их точки зрения движение. Но при крупномасштабных операциях обязательно найдется перевозбужденный от адреналина молодняк, которому нужно отличиться и всадить пару пуль, не важно куда и в кого.

Впрочем, выбора все равно не было, поэтому я приготовился к очередной крупной неприятности.

— У тебя уже остановилось кровотечение? — прокричал я прямо в ухо Вивьен. (Проклятый вертолет ужасно мешал нормально общаться. )

Она посмотрела на меня большими испуганными глазами, и я поспешил добавить:

— Если вымазать кровью лицо, то потом в случае неприятностей тебя будет практически невозможно опознать.

Она попыталась что-то сказать, но по-прежнему то ли от испуга, то ли от стресса могла только шевелить губами.

У меня уже не оставалось времени на игру в испорченный телефон, поэтому я просто приложил руку к платью в том месте, где оно побурело от крови, и слегка надавил. Кровь, не успевшая впитаться в ткань, выступила наружу.

Девушка скривилась от боли, но все же не закричала. «У нее все-таки крепкие нервы», — отметил я про себя, одновременно несколькими широкими мазками окровавленной ладони измазав свое и ее лицо.

Я еще успел мимолетно подумать о чем-то отвлеченном, после чего произошло практически одновременно сразу несколько событий.

Вертолет наконец-то сел, заглушив свой проклятый двигатель, восемь машин с отчаянным визгом тормозов, поднимая при этом тучи пыли, остановились, образовав классический полукруг, и из них выскочили шестнадцать вооруженных полицейских.

Несмотря на то, что я стоял на коленях в неудобной позиции, склонившись над окровавленной девушкой, всей своей позой выражая безутешное горе, никто не сделал попытки сразу же подойти ко мне. Они грамотно заняли позиции за машинами, и шестнадцать стволов уставились на меня равнодушными черными зрачками.