— Снимите его! — приказал Катон. Обернулся в сторону «Себека». — Хирурга сюда!

Двое морских пехотинцев подняли мужчину, а третий ухватил гвоздь и принялся вытаскивать его. Мужчина судорожно вдохнул и вскрикнул. Его воспаленные глаза открылись. Не сразу, но гвоздь удалось вытащить, и мученик упал на руки солдат.

— Положите его, — приказал морским пехотинцам Катон. — Давай флягу. И обыщите судно; может, найдете других выживших.

Наклонившись над спасенным, он вынул затычку из фляги. Вздрогнул, поглядев на окровавленные потрескавшиеся губы. Подсунув одну руку мужчине под голову, приподнял ее и слегка полил водой ему на лицо. Губы дернулись, почувствовав воду. Послышался стон облегчения, когда вода попала в пересохший рот. Катон дал мужчине выпить пару глотков, убрал флягу, когда тот поперхнулся, закашлялся и повернул голову в сторону.

— Благодарю… тебя, — еле слышно прохрипел мужчина.

— Что тут произошло? — спросил Катон. — Кто на вас напал?

Мужчина облизал опухшим языком потрескавшиеся губы и дернулся.

— Римляне… — ответил он.

Катон переглянулся с Диодором.

— Римляне? Ты уверен?

На палубу легла тень. Подняв взгляд, Катон увидел, что «Ибис», корабль Макрона, подходит с другого борта. Спустя мгновение раздался глухой удар. Корабли стукнулись борт о борт. А потом по палубе загрохотали калиги. Поглядев дальше, Катон увидел друга.

— Макрон, сюда! — крикнул он.

Макрон спешно подошел, по пути оглядывая палубу.

— Похоже, хороший тут был бой, — сказал он.

— Не бой, а бойня. Но мы нашли одного выжившего, — ответил Катон, показывая на рваные раны в ладонях мужчины. — Гвоздем к мачте прибили.

— Гадость, — тихо присвистнув, сказал Макрон. — Зачем им это было делать?

— Могу предположить. Нужен был свидетель. Такой, чтобы прожил достаточно, чтобы рассказать о случившемся.

Подбежал хирург с корабля Катона, с солдатской сумкой, в которой лежали мази и бинты. Встал на колени рядом с уцелевшим, нашел пульс, оглядел его.

— Очень плох, командир. Вряд ли я смогу ему помочь, — сказал он.

— Ладно. Тогда надо все выяснить, пока не поздно, — ответил Катон, наклоняясь к мужчине. — Как твое имя, моряк? — тихо спросил он, говоря ему прямо в ухо.

— Мене… Менелай, — тихо прохрипел моряк.

— Слушай меня, Менелай. Ты серьезно ранен. Возможно, не выживешь. Если ты умрешь, то, думаю, тебе бы хотелось, чтобы твоя смерть была отмщена. Так что скажи, кто это сделал? Ты сказал, римляне. Что это значит? Пираты-римляне?

— Нет… — шепотом ответил моряк. Пробормотал что-то еще, слово, которое Катон не разобрал.

— Что?

— Он сказал что-то вроде «короб», — предположил Макрон. — Чушь. Что еще за короб?

Катон похолодел, поняв, что хотел сказать моряк.

— Корабль, да, так ведь? На вас напал военный корабль?

Моряк кивнул и облизнул губы.

— Приказали остановиться… сказали, что проверят груз… начали убивать нас… беспощадно. — Нахмурился, вспоминая. — Он оставил меня в живых… сказал, чтобы я запомнил его имя… поставили меня к мачте, заставили поднять руки.

В уголке глаза моряка блеснула слеза и скатилась по скуле на ухо.

— Как его звали? — тихо, но настойчиво спросил Катон. — Скажи его имя.

Моряк мгновение молчал, потом его губы снова зашевелились.

— Цент… центурион Макрон.

Префект выпрямился и посмотрел на друга. Тот ошеломленно мотнул головой.

— Что за чушь он несет?

Катон пожал плечами и снова поглядел на моряка.

— Ты уверен? Ты уверен, что он назвался Макроном?

Моряк кивнул.

— Макрон… так зовут этого ублюдка… заставил меня повторить, чтобы я не забыл… центурион Макрон. — Лицо моряка скривилось от боли.

— Командир, — вмешался хирург. — Надо убрать его с солнечного света. На «Себек», в трюм. Там я им займусь.

— Хорошо. Делай все, что сможешь, — ответил Катон, опуская голову моряка на палубу и вставая.

Хирург подозвал четверых морских пехотинцев и приказал как можно аккуратнее поднять моряка с палубы. Катон смотрел, как его несут к трапу, а потом повернулся к Макрону.

— Странно, как считаешь?

— У меня алиби, — с мрачной усмешкой ответил Макрон. — Был занят, преследуя беглых рабов. — Показал большим пальцем в сторону моряка, которого переносили по трапу. — Что же тут за ерунда с центурионом Макроном?

— Аякс, это точно.

— Зачем?

— А кто бы еще решил прикрыться твоим именем?

— Понятия не имею. Если Аякс, то почему?

— Возможно, он так шутит. Или что-то еще.

— Что?

— Не уверен, — слегка покачав головой, ответил Катон. — Но тут нечто большее, чем видно на первый взгляд.

— Ну, если это Аякс и его люди, то мы снова у них на хвосте.

— Да, на хвосте, — ответил Катон, надув щеки и шумно выдохнув. — Вот только не вовремя.

— В смысле?

— Провизия на исходе. Воды почти нет. Мы не сможем преследовать его, пока не пополним запасы воды и еды. Так что берем все, что найдем на этом судне, и идем в Александрию.

— Ты ведь это не всерьез… командир? — пристально глядя на Катона, сказал Макрон.

— Сам посуди, Макрон. Если у него фора в один-два дня, он мог уйти уже на добрую сотню миль. Как думаешь, сколько мы будем его искать? Не один и не два дня. А если найдем, то будем не в состоянии вести бой. Возможно, даже не в состоянии вернуться в порт. Выбора нет. Мы идем в Александрию, получаем провизию и пытаемся получить подкрепление, чтобы хорошенько обыскать этот район.

Макрон хотел было возразить, но тут подошел с докладом декурион Диодор.

— Командир, мои люди обыскали судно. Других выживших нет.

— Понял. Пусть соберут любую еду и воду, какую найдут, потом поделим их поровну между командами обоих кораблей.

— Есть, командир, — ответил Диодор, салютуя, и спешно пошел к морским пехотинцам, стоящим у грузового люка. — Эй, вы, сонные мухи! Мечи в ножны, щиты положить! Есть другая работа.

Макрон продолжал глядеть на Катона, потирая нос запястьем.

— Что еще? — устало спросил префект.

— Я поразмыслил. Хорошо бы тебе не прогадать. Если Аякс опять ускользнет от нас, пока мы будем идти в Александрию и обратно, одни боги знают, когда мы еще нападем на его след. Последние новости о нем мы слышали больше месяца назад.

— Знаю, — ответил Катон, беспомощно разводя руками. — Но у нас нет выбора. Нам надо возвращаться.