«Как же найти тот двор, и что в нем может делать эта прекрасная девушка?» — задумался Сабсан. Затем остановился, напряг память и попросил:

— Ригден Джапо, направь меня. Через минуту он уже знал, куда идти. Двор, где они сгружали осетров, оказался рядом с колониальным магазином турка. Это был двор ресторана «Пассаж». Сам ресторан имел фасад на Невском, но службы его находились сзади, и попасть в них можно было с переулка. Сабсан обошел здание и вспомнил ворота двора, сейчас наглухо запертые. Он вернулся к парадному подъезду и поднялся по широким ступеням.

Швейцар в шитой золотом ливрее преградил ему дорогу.

— Тут только для господ… — начал было лакей, но под взглядом гура умолк и с поклоном раскрыл перед ним дверь.

Половой в изумлении также раскрыл было рот при виде необычного посетителя, но тут же склонился и провел Сабсана в зал. Странный клиент уселся за столик в нише. Половой принес вина и зажег канделябр. Сабсан огляделся.

В центре зала журчал фонтан. Столики располагались в глубине грота и пока пустовали. Кроме невнятного бормотания со стороны кухни никаких звуков тут не слышалось, и казалось, что ресторан замер в вечной спячке. Сабсан не спеша выпил свое вино и поманил полового. Внезапно сонные лакеи проснулись. В зале возникла невероятная суета. Половые начали перетаскивать и сдвигать столы возле фонтана. Из взволнованных переговоров челяди, где часто повторялось имя Сытов — «Сытов приехал, Сытов гуляет», — становилось понятно, что приехал некто, кого здесь знают и к кому относятся с почтением. Сабсан спросил у лакея, который подливал ему вина:

— Что у вас за суматоха?

— Заводчик Сытов с компанией. Скуп. В обычное время от него и пятака на чай не получишь, а когда гуляют — сотнями сорят, — ответил лакей и, побежав к остальным, добавил на ходу:

— Сегодня, кажись, гуляют…

Огромный бородач в окружении свиты из господ и дам важно прошествовал в центр зала. Лакеи выстроились и замерли в поклоне, ожидая, когда гость усядется. Сытов занял кресло во главе стола. После него стали рассаживаться остальные. К бородачу вышел сам хозяин заведения — француз Растен.

— Бон суар, дорогой гость. Я и мои люди контан ву вуар, — запричитал хозяин, мешая русскую речь с французскими словечками. — Сегодня смею предложить пур ву дичь! Нам из Вологды доставили рябчиков ростом с гуся. И вкус… — Француз защелкал языком и закатил глаза.

— Какая дичь?! — загремел Сытин. — Я слыхал, вам осетров с Каспия навезли.

Прикажи, чтобы осетра несли. И чтоб шельмы на кухне не резали, а тащили целиком. Мы сами нарежем. Осетра, хрена и выпивки! Вашей французской кислятины не смей подсовывать. Мужикам водки, а дамам хереса.

Француз с поклоном удалился. К столу потянулись лакеи с подносами.

Огромный стол быстро наполнялся вазами и блюдами. Сытов сразу опрокинул в себя несколько лафитников. Он ел, пил и громко разговаривал. Часто за столом у фонтана слышался гогот мужчин и томные голоса дам. Неожиданно Сытов встал во весь свой гигантский рост и, оглядев зал, грозно крикнул:

— Где Варька? Цыгане где?

Музыканты словно ждали, когда о них вспомнят. Кто со скрипкой, кто с гитарой, они ворвались в зал, цыганки с ходу затянули хоровую. Но Сытов прервал песню:

— Варьку мне!

Из грота не вышла, а выплыла молодая цыганка и, махнув платочком Сытову, тихо сказала:

— Тут я, соколик мой. Больно ты сегодня грозен.

И хоть говорила она почти шепотом, Сабсан не только услышал, но и почувствовал каждое произнесенное ею слово. Гур мгновенно узнал ее. Девушка с миниатюры и цыганка Варя имели одно лицо.

Варя запела. Сперва без музыкантов. Потом вступила скрипка, за скрипкой гитары и бубен. Хор поддержал припев. Молодые цыганки затеяли вокруг Вари танец. Юные гибкие тела двигались в ритме, веками отшлифованном этим древним народом. Цыганки были хороши, но Сабсан не сводил глаз с Вари. Не сводил глаз с Вари и Сытов. Девушка пела, и ее бархатный голос обволакивал и ласкал. Каждому казалось, что она обращается именно к нему.

А еще казалось, что в ней соединены необычайная доступность кокетки и ледяной холод королевы. И это сочетание сводило мужчин с ума. Допев, Варя огляделась и увидела Сабсана. Сначала бархат ее глаз выразил изумление. Затем она сделала несколько шагов к его столику.

— Ты кто?

Гур встал и поклонился. Варя рассмеялась. Она смеялась так озорно и так заразительно, что Сабсан, вместо того чтобы обидеться, тоже улыбнулся. Тут его заметил Сытов. Лицо купца налилось кровью.

— Кто пустил? Убрать!

Лакеи подлетели к Сабсану, но от его взгляда попятились назад. Тогда встал Сытов и, грозно сжав кулаки, двинулся к столику Сабсана. Но сделав несколько шагов, поскользнулся и упал. Варя снова залилась смехом. Сытова подняли. Он отряхнулся, проворчал что-то и, не глядя в сторону предмета своего гнева, подошел к Варе.

— Сейчас тут гуляем, а потом ко мне, — после чего достал сотенную и вложил Варе за лиф. — Всю ночь мне петь будешь, озолочу…

— Хозяин — барин, — улыбнулась Варя и кивнула музыкантам. Те заиграли танец.

Сабсан подозвал полового, расплатился и вышел. Обида жгла ему грудь. Он шел домой и ничего, кроме лица Вари, не видел. Отомкнув свой флигель, словно заведенная кукла, затопил печь, уселся на ковер, поставил перед собой портрет Вари и уставился на него. На груди вновь потеплело. Гур вспомнил про покупку.

Достал фигурку и, разворачивая шелк платка, ощутил под пальцами горячий металл.

Тогда он выставил свои фигурки, создав из них треугольник, а новую поставил в центр. Запалив свечу, поджег на ней маленькую веточку. Красноватый дым начал заполнять комнату. Из него возник малыш, который протянул ручонки к Сабсану и произнес три слова: «Папа, спаси маму». Повторив просьбу три раза, опустил руки и добавил: «Папа, я найду твой камень». И тут видение исчезло.

Гур резко поднялся и, не надевая шубы, бросился на улицу. Он бежал туда, где оставил Варю. Бежал, не обращая внимания на снег, по которому скользил мех его обуви, на ветер, что пронизывал и трепал его волосы, на мороз, который к ночи стал крепким.

Кавалькада коней с гогочущими седоками пронеслась мимо. В последних санях Сабсан заметил Сытова и Варю. Заметил и замер, но только на секунду. Варя и Сытов не видали его.

— Погадай мне, Варенька, — попросил в этот момент купец.

— Что ты хочешь услышать? — рассмеялась Варя.

— Расскажи мне, какой я есть. Опиши мою душу, — бахвалился Сытов.

Варя поглядела на него. Улыбка сошла с ее губ. Глаза девушки стали суровыми и пронизывающими.

— Ты вправду этого хочешь? — протянула она с сомнением.

— Конечно, хочу. Иначе не стал бы просить, — ухмыльнулся Сытов.