– А вот ты сказал «миф о героической борьбе горцев за свою свободу»… Но ведь была же Кавказская война? – Мухин задвигался на горячем камне. – Она продолжалась до пленения имама Шамиля, насколько я помню.

– Было другое. – Седой замолчал, угрюмо насупив брови. – По-моему, в 1768 году чеченцы, возглавляемые Али-Султаном Казбулатовым, присягнули на верность России. А в 1770-м двадцать четыре ингушских старейшины пришли к коменданту Кизляра с прошением поступить в «вечное подданство России и креститься». Но горские тейпы, жившие преимущественно за счет набегов, которые стали основой их уклада, не приняли подданство России и жили набегами до заключения Андрианопольского мира в 1829 году, который запретил торговлю рабами, и их хищнический промысел сошел на нет.

– Разве горцы были христианами? – Брови Мухина удивленно поползли вверх. – Я думал, они всегда исповедовали ислам…

– Были, Виталий, были. В одиннадцатом веке в Чечне распространилось православие, которое пришло из Грузии и Византии. Здесь были христианские храмы и священники. К тринадцатому веку здесь сложилось первое феодальное государство Симсир, которое состояло в военно-политическом и религиозном союзе с Грузией. В конце четырнадцатого века оно было уничтожено Ордой. А ислам пришел из Персии через Дагестан лишь в конце шестнадцатого века.

– И чеченцы приняли его?

– Не сразу. – Седой помолчал. – Хищнические набеги постепенно стали основным источником дохода горцев. Причем торговали они не только рабами, захваченными в казачьих станицах, но и кумыками, черкесами, грузинами, татами. Османская империя была центром рабовладения и бездонным рынком сбыта, который «проглатывал» сотни и сотни новых рабов. А христианская мораль и даже демократические принципы язычества сильно мешали горцам в их промысле. В то же время ислам позволяет объявить джихад или газават неверным, то есть всем тем, кто ислам не исповедует. Причем газават горец мог объявить как нафсу – врагу внутри себя, так и кафиру – лицемеру и «неверному». А это позволяло грабительские набеги прикрывать лозунгом борьбы за веру – газаватом.

– Но ведь кумыки, черкесы, кабардинцы – тоже мусульмане? Как же «чехи» захватывали их в плен и продавали туркам? Они же не кафиры?

Седой рассмеялся.

– Не вспомню сейчас, кто… Кто-то из исследователей кавказских войн сказал еще в те времена: «Горцы периодически воюют друг с другом, но только чеченцы воюют со всеми». Пойми одну простую вещь: ислам в те времена воспринимался воинственными чеченцами не как духовная традиция народа, а как источник агрессивной идеологии. Ведь газават приносил гораздо больше добычи, чем грабительские набеги, именно в силу своей масштабности. А ревностными почитателями ислама чеченцы так и не стали. Для них выше шариата всегда были адаты – родовые тейповые законы.

– Подожди, Седой! – Виталий не успокаивался. – Но ведь Гази-Магомед и Шамиль воевали под знаменами ислама. Они объявили священную войну не только России, но и всему христианскому миру. Это же была религиозная война?

– Опять так, но не совсем. – Седой, похоже, сам увлекся. – Это происки Османов, которые направили в начале девятнадцатого века на Кавказ партию проповедников – мюридов, то есть страждущих, ищущих пути к спасению. Мюриды давали обет посвятить свою жизнь священной войне с неверными. А горцы всегда были ярыми противниками любой власти. Сам Шамиль говорил: «У нас нет пьедесталов для своих героев и нет зинданов для своих преступников». Так родились тарикаты – духовные объединения, в которых мюршид-учитель безраздельно властвовал над своими мюридами-учениками. Тарикаты объединились в вирды, живущие по своим духовным законам, независимо от официального духовенства. Вот мюриды и развязали в 1817 году газават против России, переросший в Кавказскую войну.

– А Дудаев был религиозным человеком? Как он вообще из Эстонии попал в Чечню? Мы изучали в училище его «ковровые» бомбардировки в Афганистане. Сколько безвинных людей погибло под его бомбами… И вдруг афганцы его простили и стали пачками ехать в Чечню помогать Дудаеву. Как-то странно все…

– Дудаеву присвоили звание генерала и тут же отправили в Чечню, поскольку считали его человеком системы и наивно полагали, что он будет служить на Кавказе проводником политики Хасбулатова. О том, как он попал в Чечню, существует несколько версий. Тут и Хасбулатов, и Аслаханов – милицейский генерал, и Гантамиров… Все они приложили руку к тому, чтобы генерал Дудаев приехал на свою историческую родину. И все они приписывают эту сомнительную «заслугу» себе… Кстати, Дудаев стал президентом не сразу. Получив в Москве неограниченные полномочия, он пришел в Чечню председателем КГБ с расчетом занять пост министра обороны. И как «свадебный» генерал немедленно вошел в состав исполкома Чеченского национального съезда. Весь парадокс в том, что он смог через год стать президентом именно потому, что был генералом Советской армии. Он и президентскую присягу принимал одетый в генеральскую форму. Дудаев плохо знал язык своего народа, не исповедовал ислам, за годы службы фактически оторвался от Чечни… Но он был генералом Советской армии.

Пригнувшись, подбежал Батон, держа в руке ларингофон.

– Командир, командующий на связи! – выпалил он, протягивая Седому наушники с микрофоном.

– Ладно, Виталий! – Седой надел на голову наушники. – Как-нибудь потом договорим…

* * *

– Каскад на связи! – сказал Седой в микрофон, прячась в тень от наступающего по пятам солнца.

– Слушай внимательно, Каскад! – В наушниках зазвучал хрипловатый голос командующего. – Сперва по Арзамасу… Машина с указанными тобой номерами с завода не выходила, ее в природе не существует! Ни номер двигателя, ни номер шасси в заводских документах не фигурируют. Вот так-то…

– Честно сказать, я чего-то подобного и ожидал. Кстати, один из охранников сказал, что таких БТРов у боевиков два. Второй где-то у «гвардейцев» в районе Гудермеса.

– Будем искать второй, что ж делать, – угрюмо ответил командующий. – Теперь о главном. «Грачи»[14]будут готовы нанести ракетно-бомбовый удар на рассвете. Готовятся два экипажа, которые выполнят по два захода на цель. После них цель обработают «крокодилы». Ваша задача: осмотреть базу после нанесения удара и уходить в точку эвакуации.

– Что делать с БТРом?

– Это я оставляю на твое усмотрение. Если сочтешь возможным пройти через базу на нем, буду только рад. Если такой возможности не будет – взрывай!

– Понял! – сказал Седой. – Во сколько нам ждать «грачей»?

– В 5.00 вылет с базы. Подлетное время к цели – семь минут. Вам лучше отойти на безопасное расстояние.

– А как же мы будем наводить самолеты на удар, если отойдем?

– Авианаводчику придется рисковать…

– Тогда я останусь рядом с ним! – твердо сказал Седой.

– А кто выведет группу в случае чего? – спросил командующий недовольным тоном.