Она бросила полотенце прямо на мокрый пол душа и выскользнула наружу.

Двор вокруг дома проповедника не отличался большим размером, все его пространство занимал аккуратный газон и несколько цветочных клумб. Этот сверхправильный человек наверняка сам за всем ухаживал: поливал, обрезал лишние ростки, собирал опавшую листву и делал все прочие глупости, которыми в поместье Блумфилдов занимался штат садовников и специальные роботы.

Тиль оглянулась по сторонам, удостоверилась, что зануды нет поблизости, и аккуратно отворила небольшую деревянную калитку. Оказалось, что Ал живет в каком-то тупике, по крайней мере, ничего кроме кустарников и скрывающейся в них дорожки здесь не было. Только мрачноватые заросли наступающих на жилище людей джунглей и несколько столбов, увешанных какими-то побрякушками. Даже фонарей нет. Хорошо, что солнце село не так давно, и тьма не успела сгуститься. Но все равно сейчас это место не походило на привычный дневной Аморриктаун. Возможно, поэтому туристам не рекомендовали покидать свои гостиницы после заката и особенно — бродить где-то вне пределов города.

От океана потянуло прохладой, заставив Тиль зябко передернуть плечами и вжаться спиной в калитку. Стекляшки и черепки на столбах тихонько звякнули, и показалось, что из зарослей выступают неясные тени, силящиеся переступить границу, очерченную этими тотемами.

Вернуться в дом проповедника, сесть на его идиотский диван и спокойно посмотреть фильм. Через пару часов можно будет лечь спать, а наутро она вернется в свой отель, расскажет о своих похождениях Вере и будет вспоминать обо всей этой истории, как об еще одном забавном приключении. И ничего сверхъестественного и необъяснимого в ее жизни больше не будет.

Это путь для слабаков! Вот Вера никогда не сдавалась, всегда добивалась своей цели. Хотя, чего уж врать самой себе: Верины цели никогда не были такими странными.

Тиль вздохнула, набралась мужества и сделала шаг вперед.

— И куда вы собрались, мисс?

— А-а-а! — Тиль завопила и подпрыгнула на месте, заметив Алистера. Этот подлец все время стоял возле забора, в нескольких метрах от калитки.

— Незачем так кричать, перебудите всех темных лоа в этом районе, а некоторым из них плевать на охранные тотемы. Ночь — время Безымянного. Так что пойдемте лучше в дом, — проповедник отлепился от забора и протянул руку Тиль.

— Нет! Хватит мной командовать! Я хочу стать жрицей Аморри, и я ей стану.

— Это глупость, вы совсем не разбираетесь в магии и тех делах, что происходят на острове, — он ухватил ее под локоть и потащил во двор. — Прежде, чем становиться чей-то жрицей, неплохо хотя бы ознакомиться с основами местной религии.

Ал потащил ее в дом, продолжая зудеть над ухом:

— Легенды гласят, что раньше за этими островами присматривало один бог, пока не влюбился сразу в двух женщин и никак не мог выбрать, на которой хочет жениться, красавицы же не хотели жить втроем. Ссоры здорово портили жизнь всем остальным жителям: Аморрику стал пренебрегать своими обязанностями. Голод, болезни, стихийные бедствия обрушились на острова. Жители взывали к покровителю в его храмах, приносили жертвы, пока в один момент божество не услышало их. Тогда Аморрику вышел на самый большой из местных перекрестков, встал в его центре, и по каждой из дорог пошли уже четверо богов: Аморри — покровитель любви и плодородия, Рик — защитник людей от злых духов, Куно — хранитель равновесия в природе. Последним был Безымянный — божество мести, колдовства и владыка ночи. Именно он умеет изготавливать вольты, особые куклы…

— Хватит! — Тиль схватилась за голову и плюхнулась на диван. — Как будто на лекцию вернулась! Нельзя бы таким занудой.

— Как скажете, я хотел немного помочь, — он примирительно улыбнулся. — Все равно сегодняшняя ночь единственная в этом месяце подходит для изготовления вольта, а потом вас, надеюсь, заберет мистер Блумфилд.

— Давай перейдем на «ты»? — Тиль затащила ноги на диван, запоздало подумав, настолько странно это выглядит. Особенно если вспомнить, что на ней нет белья.

— Если тебе будет так проще, то я согласен. И, пожалуйста, сними ноги с дивана…

Сейчас он скажет, что смущен открывшимся видом.

— … они грязные, а покрывало белое.

Тиль стиснула зубы, но промолчала и даже спустила ноги. Ступни действительно были измазаны в грязи, она так торопилась сбежать от проповедника, что после душа не потрудилась обуть выданные им тапки. Естественно, к ногам налипло немного земли и травы. Ишь, чистюля какой!

— И выбери нам какой-нибудь фильм, а я пока схожу за пивом и орешками.

За чем? Наверное, ей послышалось. Мистер Святоша не может пить пиво. Тиль бездумно щелкнула пультом, и подставка развернулась в огромный вирт-экран. Качество изображения, конечно, так себе, у нее в отеле намного лучше, но привередничать сейчас не хотелось.

Она пролистала несколько каналов, наткнулась на фильм ужасов, нервно переключила, ей и в реальности хватило адреналина. По другому каналу шел довольно известный эротический фильм. Тиль внутренне ликовала и потирала руки. Зануда-Ал после первой же откровенной сцены прогонит ее спать или сам уйдет. А ей как раз таки это и нужно: залезет в инфосеть и поищет информацию о Безымянном.

— Светлое или темное? — он уселся на диван, поставил рядом тарелку с солеными орешками, затем протянул Тиль две запотевшие бутылки.

— Неужели проповедникам разрешено пить пиво? — после секундного раздумья она взяла себе бутылку темного. Шериф обещал, что после светлого Алистер перестает читать всем морали.

— Иногда — можно. Особенно тогда, когда у проповедника был крайне непростой день и отсутствие пива может подтолкнуть его к более тяжким грехам.

— Я думала, что ты давно достиг совершенства и более не подвержен мирским соблазнам.

— Плоть слаба.

Он открыл свою бутылку и сделал небольшой глоток, после чего откинулся на спинку дивана и вытянул вперед ноги. Надо же: несколько простых жестов — и он снова напоминает обычного парня. Но Тиль уже знала, насколько обманчива бывает внешность.

Через полчаса она уже пожалела, что включила именно этот фильм. Смотреть его с комментариями Алистера было невыносимо.

— Почему они тащатся в туалет? Этот мистер Блэк по сюжету не беднее твоего отца, мог бы снять номер в гостинице.

— Это экстрим! — Тиль уже начинала злиться. Он специально ее выводит, что ли? — Новые ощущения и все такое.

— Куда уж новее! Туалет — одно из самых неромантических мест: тесно, туча микробов, противный запах, и хорошо, если просто дезинфекции и освежителей. Потом, ты видела, сколько людей в клубе? Представляю, какаявыстроилась очередь под туалетом, пока эти двое предавались разврату. А ведь долго терпеть — вредно для мочевого пузыря. А он еще посадил героиню на умывальник. Во-первых, где они видели такие прочные умывальники? Да на них руку положишь, уже норовят отвалиться от стены…