особого интереса. Любопытство явно не один из его пороков. С другой стороны, если сегодня все наконец получится, будет лучше, если они оба будут понимать, что происходит.

Взгляд нианца казался отсутствующим: словно Амоа был не здесь, а где-то далеко. Думает о своей Рене?

Неожиданно мел в руке Каи треснул. Этот звук громом отозвался от пустых каменных стен. Но даже он не вывел невольника из раздумий.

Тихонько выругавшись, девушка решила все же начать разговор. Только заговорила отнюдь не о ритуале.

– Кто такая эта Рене? – Камень на запястье полыхнул зеленым.

Девушка подозревала, что это кто-то близкий. Возможно, жена, невеста, любовница. Ни одного человека нельзя ненавидеть больше, чем того, которого ты когда-то любил. Но ответ Амоа удивил.

– Подруга. – В его взгляде вновь промелькнул огонь недовольства – видимо, почувствовал магию принуждения, и она пришлась ему не по вкусу.

Подруга? Вот эта госпожа «Я думала, ты умер»? Это как вообще? У самой Киары друзей никогда не было, не считая сына герцога Кейна – Филипа. Никто не хотел с ней дружить из-за нападок принца, а когда она заработала себе славу «метательницы молний», к ней просто стали опасаться подходить. А после того, что случилось с Филипом, она сама себе запретила близко сходиться с людьми.

Впрочем, эта тема сейчас действительно была не главной. Сначала ритуал, а затем все остальное. Ей показалось или она слышит музыку оркестра, доносящуюся откуда-то сверху? Кажется, праздник уже начался. Нельзя, чтобы Каю стали искать.

Вздохнув, Киара ненадолго прикрыла глаза, собираясь с духом. Она все еще хотела объяснить нианцу, что их ждет, чтобы быть уверенной, что все пойдет точно по ее плану.

– Этот ритуал очень важен для меня, – начала она неопределенно. – От того, что будет в итоге, зависит не только моя жизнь, но и…

– Это угроза? – холодно перебил ее Амоа. – Тогда не теряй времени даром, лучше прикончи сразу.

Киара сжала руки в кулаки, борясь с собой, чтобы действительно не прибить его. Бездна! С ним же невозможно разговаривать!

Так, спокойно! Не хочет слушать – пожалуйста, это его проблемы.

– Войди в начертанный круг и встань на колени.

Собственный голос казался ей незнакомым и властным. Кая почувствовала магию браслета, не оставлявшую нианцу свободы выбора. По телу пробежала дрожь предвкушения. Сейчас все решится. Это ее последний шанс спасти близких.

На лице Амоа не дрогнул ни один мускул. Его губы не проронили ни единого звука. Не отрывая от Киары взгляда, он вошел в ритуальный круг и плавно опустился на пол. Еле слышно хмыкнул, приподнял бровь. Совсем как тогда, на площади. У Каи даже дыхание перехватило от этого вида.

«Ищете покорного слугу?» – спросил он тогда.

Шумно сглотнув, девушка потрясла головой, отгоняя наваждение, и вытащила кинжал, которым, не мешкая, рассекла ладонь. Из сжатой в кулак руки на пол потекли крупные капли. Стоило им упасть, как знаки силы по периметру круга засветились, откуда-то, взметая вверх ее волосы, подул горячий сухой ветер.

Сосредоточившись на бурлившей внутри силе, Киара речитативом начала читать заклинание на одном из древних языков Диагона. Она призывала магию соединить ее жизнь и жизнь стоявшего перед ней на коленях мужчины.

Пока все шло гладко: Амоа делал вид, что не замечал той мощи, что разворачивалась рядом с ним, всем своим видом выражая смертную скуку и пренебрежение.

Но вот Хранительница наконец добралась до того места, когда каждый из ее предыдущих попыток не выдерживал и приходилось все останавливать. Перекрикивая стоявший в ушах шум, она обратилась к нианцу.

– Теперь повторяй за мной, – потребовала девушка. – Я отрекаюсь…

– Я отрекаюсь. – Он недоверчиво сощурил глаза, начало фразы ему явно не понравилось.

– От своей жизни… – что-то было не так – Киара чувствовала это, но пока не могла понять, что именно, – и вверяю ее в твои руки.

Амоа стиснул зубы, но фразу так и не повторил.

Как?! Как он это делает? Магии принуждения практически невозможно сопротивляться! По крайней мере, не так сразу.

– Повторяй! – приказала она. Кровь стучала в ушах, волнение сковывало движения.

Только не сейчас! Создатель! Не дай ему все испортить!

Камень на руке светился зеленым, всю свою магию девушка направила на то, чтобы пленник повторил проклятую ритуальную фразу.

Он чуть склонил голову набок. Видимо, сопротивление все же дорого ему давалось.

А ведь Кая даже антимагические наручи с него не сняла!

– От… – подчинение все-таки действовало, он начал говорить то, что требовалось. Но, Создатель, какая же сила воли у этого человека! – От…

Знаки силы начали мигать, свет рун стал гаснуть. Нет! Только не это! Ритуал не должен сорваться!

Кая часто задышала, из последних сил удерживая круг. Если сейчас ничего не получится, то второй раз сегодня напитать руны она не сможет – попросту не хватит резерва.

– Да повтори ты уже! – в отчаянии воскликнула девушка, чувствуя, как ее начинает колотить от жуткой смеси страха, паники и подкатывавшего магического истощения.

Несколько мучительно долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а затем она наконец услышала:

– Я отрекаюь от своей жизни и вверяю ее в твои руки.

На мгновение все стихло. Не было ни ветра. Ни магии. Ни даже звуков. Ни разу прежде ритуал не проходил так. Кае даже показалось, что она оглохла, и, чтобы удостовериться, что это не так, щелкнула пальцами. Нет, все же слышит.

Но в этот же миг, подчиняясь ее щелчку, татуировки на теле нианца засветились желто-оранжевым, наполняясь огнем изнутри. Знаки силы вторили им, подхватывая этот огонь, обступая Киару со всех сторон. А затем магия ударила прямо в нее.

Это было похоже на огромное светящееся море, толщи золотистых вод, обступившие со всех сторон. И в этом бурлящем водовороте она ощущала себя лишь крохотной щепкой, плывущей в потоке, которая не может сама выбирать направление. Перед глазами мелькали незнакомые места, события, в которых не принимала участия. Горы, подпирающие небо, облака, плывущие под ней. Что это? Откуда?

«Обретешь силу, но потеряешь свободу… – Слова на незнакомом наречии. Кая слишком плохо знала язык нианцев, чтобы понять все, но, судя по всему, это был именно он. – Эта сила должна быть подчинена людям, а ты человеком быть перестанешь…»

«Отплатить чужой болью за свое унижение…»

Все разворачивавшееся перед ней было соткано из тумана. Издалека казалось, что что-то происходит. Вот она видит темноволосую девочку, бегущую по сельской дороге, и загорелого мальчугана, спешащего за ней. Киара хочет подойти, услышать, о чем дети кричат друг другу, но стоит приблизиться, как сцена расползается, словно тот самый туман.

«Мама сказала, что я за тебя отвечаю!»

В голове раздавались только обрывки чужих фраз, бестолково вертевшиеся по кругу.

«…Беглый раб, он ранен! – Лицо работорговца, искаженное алчностью. – Сможем его перепродать, несите на корабль…»

Соленые брызги на губах. Чем-то похожие на вкус крови. На вкус