Государственно-правовые акты проясняют, какими Лондон желал видеть результаты британского присутствия в Горной Стране[42]. Напротив, манифесты, резолюции и прокламации демонстрируют желательную картину на фоне действительной с точки зрения изгнанных Стюартов[43]. При этом первые, таким образом, юридически фиксируют некоторые результаты интеллектуальной колонизации края, которые вошли в обиход официальных властей в качестве аналитических инструментов (например, категория «клан»). Вторые отражают претензию «Претендентов» и их сторонников на знание и понимание нужд и чаяний шотландского народа, в том числе горцев Хайленда (с точки зрения специфики их социального устройства).

Резолюции приведших кланы под штандарт «младшего Претендента» вождей дают возможность расширить представление об основе армии Карла Эдуарда Стюарта и ее возможностях в противостоянии регулярным частям британской армии в Хайленде в 1745–1746 гг., а это — оценка достигнутых результатов и нереализованных возможностей британского присутствия в крае в предшествующие десятилетия из самых взыскательных уст, пожалуй, во всем Соединенном Королевстве в то время[44].

Значительным исследовательским и познавательным потенциалом обладают следственные материалы и материалы судебных процессов по делам о государственной измене, в которых были замешаны шотландские горцы (бунт в 43-м (с 1749 г. 42-м) Королевском (с 1758 г.) горцев пешем полку «Черная стража» в 1743 г. против вывода из Горной Страны; связь с якобитами лорда Ловэта во время мятежа 1745–1746 гг.; история разгрома «армией горцев» командующего королевскими войсками в Шотландии генерала сэра Джона Коупа в 1745 г., в результате попавшего под трибунал)[45]. Эти документы демонстрируют, как власти оперировали категориями описания социальной реальности Горной Шотландии, выработанными или наполненными новым содержанием в ходе интеллектуальной колонизации края.

В этой связи большой интерес также представляют протоколы судебных заседаний по делам о грабежах и разбое в Хайленде, связанные с семейством Роб Роя (он же Рыжий Роберт, Роберт Кэмпбелл или МакГрегор)[46]. В сопоставлении с документами, иллюстрирующими агентурную деятельность Роб Роя на службе у генерала Уэйда, материалы судебных преследований его сыновей фиксируют изменения представлений о географии «Хайлендской проблемы» и постепенное исчезновение ее воображаемых границ в середине XVIII в. как в сознании авторов аналитических сочинений об умиротворении Горной Страны, так и в повседневной юридической практике.

Любопытные и порой уникальные сведения сообщают мемуары и воспоминания современников и участников рассматриваемых нами событий, позволяющие дополнить личными впечатлениями авторов представления о Шотландии, бытовавшие в Англии; проследить поведение союзных Лондону вождей Хайленда между мятежами якобитов; проникнуть за кулисы тайной дипломатии и агентурной деятельности Ганноверов и Стюартов; побывать в открывшем ворота армии Карла Эдуарда Стюарта Эдинбурге и посмотреть на ее состав и вооружение, круг сторонников правительства в Горной Стране, а значит, четче расставить акценты в вопросах лояльности и враждебности новой династии в крае; познакомиться с впечатлениями современников о последнем вооруженном восстании якобитов, с их оценкой усилий правительства по решению «Хайлендской проблемы» в свете интеллектуальной колонизации Горной Шотландии в конце XVII — первой половине XVIII в.[47]

Путевые заметки и дорожные дневники второй половины XVIII в. способствуют выявлению представлений современников о результатах применения накопленного в конце XVII — первой половине XVIII в. опыта умиротворения и реформирования Горной Страны посредством обращения их авторов к недавнему прошлому Хайленда для сравнения с современным им состоянием Горного Края[48].

Хорографические сочинения, некоторые из которых целесообразно отнести к этой группе источников, представляют собой одну из распространенных форм интеллектуальной колонизации, в том числе Горной Шотландии. В этой связи они, разумеется, представляют исследовательский интерес, позволяя увидеть, как собранные в Шотландии по распоряжению властей агентурные сведения преобразовывались в распространенные среди читающей публики представления о Горной Стране и формировали информационную среду принятия решений по «Хайлендской проблеме»[49].

Более полному раскрытию этого аспекта интеллектуальной колонизации Горной Шотландии в ходе решения «Хайлендской проблемы» способствует работа с памфлетной и художественной литературой, а также таким своеобразным жанром печатной продукции, как оды, поэмы и проповеди[50].

Кроме того, эти источники отражали в публичном пространстве дебаты и дискуссии, которые велись в парламенте и правительстве по поводу решения «Хайлендской проблемы», что позволяет по-новому взглянуть на хайлендскую политику Лондона, так как не все соображения парламентарии и правительственные чины облекали в форму аналитических сочинений о положении и реформировании Горной Страны.

При этом именно памфлеты (в сравнении с периодическими изданиями) оказались наиболее распространенной формой публичного обсуждения «Хайлендской проблемы», поскольку их формат в наибольшей мере соответствовал пространным рассуждениям и комментариям, которыми хотели поделиться с политической нацией их авторы[51]. Это обстоятельство создает благоприятные возможности для анализа признанной властью и обществом системы легитимации колониального знания о крае с применением различных дискурсных практик, механизма создания и административного продвижения таких аналитических текстов в рамках интеллектуальной колонизации Горной Шотландии.

Значение использованных в работе трактатов определяется тем, что их авторы сформулировали аналитические рамки интеллектуальной колонизации Горного Края в ходе решения «Хайлендской проблемы». Философские, научные, военные трактаты позволяют четче представить мировоззрение, моральные и этические взгляды чинов, ответственных за умиротворение и реформирование Горной Страны, в свете взаимоотношений «варварства» и «цивилизации» как одной из основных антитез Просвещения, накладывавшей определенный отпечаток на процесс культурного перевода местных реалий на язык официальных властей[52]. Словари проясняют историю отдельных понятий категориального аппарата авторов аналитических сочинений «о состоянии Хайленда»[53].

Особый исследовательский интерес представляют сочинения сэра Уильяма Петти, до 1654 г. организатора, руководителя и автора-составителя описания земель, конфискованных в Ирландии после ее повторного завоевания Оливером Кромвелем[54]. Одним из результатов его деятельности на этом посту стало создание политической арифметики — области научного знания, предметом которой оказалась «ирландская проблема» в колониальном контексте протестантского землеустройства на «Изумрудном острове» во времена Протектората, Реставрации и Славной революции.

При этом политическая арифметика была задумана как универсальный аналитический инструмент социальной инженерии в колониях и на окраинах пока еще Английской империи, о чем свидетельствуют оформленные в виде конкретных проектов предложения Петти приложить модель описания и статистического анализа, апробированную в Ирландии, к американским колониям, британским королевствам и отдельно, но вскользь — собственно к Горной Шотландии.

В рамках данного исследования этот факт чрезвычайно важен, так как для конца XVII — первой половины XVIII в. основной целью мер правительства в области социальной инженерии, политического, экономического переустройства Горного Края являлось его умиротворение, а основным средством интеллектуальной колонизации Хайленда в той его части, которая касалась политэкономии, выступала политическая арифметика в ее исконном, колониальном значении «ирландского» решения «Хайлендской проблемы» (не забытом к началу XVIII в. на мятежных окраинах, что, помимо прочего, позволяет пересмотреть некоторые взгляды на интеллектуальное и политическое наследие сэра Уильяма