Чтобы выпустить пар после таких «приключений», я обычно выхожу погулять. Но поскольку за мной, как правило, увязывается Сатору, то нормально поохотиться не получается. Только мне удастся выследить дичь, как в дело встревает Сатору и портит мне всю малину. Он начинает нарочно издавать какие-то звуки и совершать ненужные телодвижения. Когда я злобно кошусь на него, он изображает саму невинность – мол, что такого, а что я неправильно сделал? Благодарю, увольте меня от такой охоты!

Разозлившись, я начинаю бить хвостом, а он скорбно смотрит на меня с разнесчастным видом и оправдывается. Примерно так: «Нана, у тебя же дома сколько угодно сухого корма! Ну зачем тебе нужно кого-то убивать? Ведь даже если ты изловишь несчастную птичку, ты все равно не будешь ее есть, Нана…»

Дурак, дурак, какой же дура-а-ак!!! В каждом живущем на земле существе от природы заложен инстинкт убийцы! Да, ты можешь стать вегетарианцем, чтобы не убивать животных, – ты просто не слышишь, как кричат растения, когда ты убиваешь их! Охотиться на все, что движется, – это кошачий природный инстинкт.

Те существа, которые разучились убивать ради насыщения, бездарные слабаки! Но Сатору – человек, он не в состоянии понять эту истину. Что толку объяснять.

– А Нана хороший охотник?

– Не то слово! Он тут недавно голубя изловил, когда бедняга залетел к нам на крыльцо.

Да-да, верно говоришь. Изловил, потому что эти твари совсем обнаглели на человеческой территории. И мне захотелось хорошенько их проучить, хоть разок. А Сатору с полными слез глазами твердит мне одно и то же: «Ну зачем ты их убиваешь, ведь ты же не станешь их есть?» И мешает мне охотиться во время прогулок.

А не ты ли, Сатору, сетовал, что голуби обгадили выстиранные вещи, которые ты повесил сушиться? Вот я и подумал: «Если я отважу этих тварей, и Сатору порадуется, и я поохочусь – в буквальном смысле „одним ударом двух птиц“!» Чем же ты недоволен? И кстати… после того случая ни один голубь не осмелился залететь к нам на крыльцо! Только я что-то так и не услышал слов благодарности.

– С этим голубем была потом куча проблем. Ну, воробья или мышь можно закопать в кустах рядом с домом, но голубь слишком большой… его не так легко спрятать. В итоге пришлось похоронить его в парке. Если кто-то видел, как тридцатилетний мужик закапывает голубя, точно заподозрил меня в чем-то таком, нехорошем.

– В наше время много странного в мире.

– Да уж. Пока закапывал, без конца оправдывался перед прохожими: «Простите, но это не я, его убил мой кот». Знаешь, люди смотрели на меня очень недобро. Это был единственный случай, когда я не взял Нана с собой на прогулку.

Подумать только! Сколько у тебя было проблем… Тем более надо было взять меня с собой. Но Сатору мне об этом ничего не говорил, так что я не собираюсь извиняться.

– Похоже, Нана не такой ручной, как Хати.

– Иногда он бывает очень ласковым. Когда мне плохо или настроение – дрянь, он всегда ложится под бочок…

Ну, ведь в такие моменты мне тоже не больно-то радостно.

– Иногда мне кажется, что он понимает человеческую речь. И еще он очень умный.

Зато эти двуногие, которые думают, что коты их не понимают, глупы как пробка!

– Хати тоже был очень ласковым. Когда я прибегал к тебе после очередной взбучки отца, он всегда забирался мне на колени и не хотел слезать.

– Он чувствовал, когда человеку плохо. Если родители ссорились, он всегда приходил к тому, кому доставалось больше.

– Нана такой же?

– Безусловно. Он очень добрый.

Ну вот, и до меня добрались. Похвалил наконец. Хати, похоже, был хороший кот, но все эти славословия… Хати то да Хати се… Он ведь умер, верно? Может, мне тоже нужно умереть, чтобы и меня так расхваливали?

– Ты прости меня, – сказал вдруг Коскэ. – Я тогда должен был взять у тебя Хати…

– А что мы могли поделать?

По тону Сатору было понятно, что он не держит обиды, а вот Коскэ… Весь его вид говорил о том, что его обида не прошла.

* * *

Хотя Хати жил в семье Сатору, половину его воспитания Коскэ взял на себя. Всякий раз, приходя к другу, Коскэ играл с Хати. Бывало и так, что Сатору брал Хати с собой, собираясь в гости к Коскэ.

Сначала отец Коскэ был категорически против кота в доме, и они играли в гараже, но вскоре мама Коскэ стала пускать их в дом, разумеется кроме студии. Тогда и отец постепенно смягчился и даже привык. Поначалу он строго следил, чтобы кот не точил когти о стены и мебель, но потом стал проявлять к Хати некоторый интерес.

Коскэ очень жалел, что Хати не его кот, но был рад и тому, что отец стал к котенку добрее. Ему казалось, что отец хотя бы отчасти понял его и сделал шаг навстречу. И даже надеялся, что если он найдет еще одного котенка, то теперь-то уж ему разрешат принести его в дом.

Потому что, когда в доме живет твой собственный кот, это совершенно меняет дело.

Когда Коскэ оставался на ночь у Сатору, они спали в его комнате на разложенных рядышком футонах[9], и порой Коскэ будили мягкие прикосновения кошачьих лап. Это Хати перебирался через Коскэ к Сатору. Что может быть прекраснее ощущения легких кошачьих лап посреди ночи?

Коскэ приподнимал голову и смотрел, как Хати засыпает, свернувшись клубочком на груди у Сатору. Тому, видимо, становилось трудно дышать, и он, не просыпаясь, снимал Хати с груди и клал рядом с собой. Счастливчик! Если бы Хати принадлежал Коскэ, он бы каждую ночь спал вместе с ним – и пусть себе топчется по нему своими мягкими лапками сколько угодно.

– Кажется, отец полюбил Хати… и если мы найдем еще одного котенка, он, может быть, позволит мне взять его себе.

– Здорово! Тогда у Хати появится друг!

Эта идея привела Сатору в восторг, и теперь по пути из бассейна домой он внимательно осматривал окрестности в поисках еще одной коробки с котенком.

Но под столбом с картой микрорайона больше не оставляли коробок с котятами.

Это было и к лучшему, что никто не выбрасывал бедных котят. Потому что, даже если бы они и нашли еще одного котенка, отец Коскэ ни за что не позволил бы взять его в дом.

Прошло два года с того дня, как Хати поселился у Сатору. Коскэ и Сатору теперь учились в шестом классе начальной школы[10].

Осенью школа организовала для их класса экскурсионную поездку в Киото. Три дня и две ночи. Коскэ мало интересовали храмы, они все казались ему одинаковыми, но жить в чужом городе вместе с друзьями – это было здо́рово! А еще Коскэ дали с собой довольно крупную сумму на карманные расходы, о которой он даже и не мечтал, – теперь можно было накупить сувениров. Коскэ и себе хотелось много чего купить, но в первую очередь нужно найти подарки для отца и мамы. Он всю голову сломал, пытаясь распределить бюджет.