Люди забегали, толкались, спрашивая горячего чая, пытаясь отогреться, а потом торопились занять вновь свои места в почтовой повозке. Те же, кто приехал, быстро расходились по домам. Вскоре и господин Шортан спустился в общую комнату, держа в руках свой саквояж. Надо же, с такими редко путешествуют, стараются взять что попроще. Хотя он же к невесте едет, наверное, хочет произвести хорошее впечатление.

Смешатся с толпой не очень удалось. Как раз в тот момент, когда куратор подошел к дверям, у которых стояла я, ожидая возвращения отца, толпа пассажиров устремилась на выход, оставляя мою одинокую фигуру на обозрение господина Шортана. Не очень успешно постаралась слиться со стеной, даже дыхание задержала, но учитель меня опознал и подошел попрощаться. А, между прочим, я бы не посчитала невежливым его, если бы мы обошлись без прощания.

— Рея, постарайтесь больше не попадать в глупые ситуации, — улыбнувшись, проговорил Шортан.

— Я же не нарочно, — виновато захлопала ресницами, — Там так получилось. И с шариком этим липучкой не моя вина. А за те слова, что вас нельзя полюбить, простите пожалуйста. Я же не то имела ввиду. Вы же привлекательный мужчина, в вас легко влюбиться можно, — стала с жаром извиняться.

По округлившимся глазам полуоборотня я поняла, что меня понесло совсем не туда. Но понять, что опять говорю не так, не успела. А потому старательно закивала головой в подтверждение своих слов.

— Рея, ты понимаешь, что сейчас говоришь? — постарался остановить меня куратор.

Вообще-то не очень понимала, но у меня в голове засела мысль, что извиняться все равно придется, а потому какая разница, где и когда.

— Конечно, понимаю. Вы очень привлекательный мужчина. Я бы вот сразу же в вас влюбилась, — закончила свои извинения.

— Так, студентка Варас, кажется, метель вам совсем мозги выдула. Прекратите чушь нести, — это были последние слова, которые я услышала перед тем, как куроатор громко хлопнул входной дверью.

— Фух! — облегченно произнесла я и опустилась на лавку, — Вот и извинилась.

Но почему-то было ощущение, что снова что-то учудила. Так-то я девушка рассудительная и нормальная, просто иногда не могу совладать со своими эмоциями, из-за этого и случаются казусы в моей жизни. Вот и сейчас, что такого сделала не так? Почему куратор так среагировал на мои извинения?

Перед мысленным взором вновь встало худое лицо куратора и его округлившиеся глаза. А что я там ему сказала? «Вы очень привлекательный мужчина. Я бы вот сразу же в вас влюбилась» — словно этом услышала свои слова. Мамочки! Вот это я сказала! Да я же ему только что в любви призналась! Мысленно застонала на свою импульсивность. Вот за что мне все это? Не иначе Хранимая Дестиэль на меня за что-то осерчала. Или Хариш забавляется с моей судьбой. Выдали боги мне магию, а теперь потешаются над моими мучениями.

Вот ведь повезло Лане, у нее магических способностей только для бытовых заклинаний всего. Зато как удобно! Не нужно уборку самой делать и домашку тоже перо само писало. Мне же приходиться все делать своими руками, потому что магией своей до сих пор управлять не могу. Теперь вот еще и языком своим.

Я же куратора Шортана никогда привлекательным не считала, а скорее худым и не красивым. Мне всегда Дарис нравился, одногрупник мой. Такой блондин с длинными волосами, которые очень элегантно по его плечам всегда рассыпались. Кажется, из-за этих волос и влюбилась.

На первом занятии сидела за спиной Дариса, засмотрелась на роскошные блондинистые волосы. Нас попросили передать тетради куратору, а я, уверенная, что передо мной сидит девушка, постучала по плечу парня и сказала: «Девушка, передайте, пожалуйста». Когда меня прожгли взглядом карих с золотой магией глаз, опешила и даже не смогла нормально извиниться. Дарис тогда зашипел на меня не довольно. Но потом все стало еще хуже. Парни из нашей группы стали подразнивать Дариса с моей легкой руки девушкой, а тот естественно просто возненавидел меня.

Именно его мне приходилось метать о стены Академии, не совладав с магией. Причем Дарис не всегда был виноват в этом. В самом начале он еще пытался со мной побороться своей силой, но умные учителя в кабинете директора взяли с нас слово, что наши поединки прекратятся. Пришлось пообещать, именно в этот момент господин ди Рив закрепил нашу клятву магически. Так что в том, что Дарис несколько раз был приложен мною о стены нашей альма-матер, были виноваты лишь чувства, испытываемые мной к кареглазому блондину.

— Повозка уехала в Хартин, а потом в Астрею, — прервал мои мрачные размышления отец.

— Что? — похлопала глазами, чтобы вернуться в настоящее.

— «Муж», говорю твой в Хартин уехал, — повторил папа.

— Скорее в столицу, — обреченно кивнула головой, — такие пижоны, там обитают. И как его Хариш к нам занес? — стало снова тоскливо.

Что ж за жизнь такая? В Академии Дарис с его вечными подвохами, вот даже не сомневаюсь, что шарик-липучка его рук дело, теперь вот замужество мое. Был бы здесь Дарис, на него бы все свалила, а так остается только вздыхать и голову ломать, как найти «мужа».

— Пойдем, там праздник вовсю идет, — подхватил меня заботливо отец и стал закутывать в теплый платок, как когда-то маленькую.

Может и возразила бы, но родительская забота была приятна. А потому смирилась со своим не праздничным видом и отправилась за отцом на улицу. В нашей семье могла себя чувствовать спокойно. Мои родители в нас с Ланой души не чаяли, окружали любовью и заботой. Потому-то первое место, куда хотелось сбежать после контрольной, оказалась семья.

На улице метель стихла, и теперь сыпал не колючий снег, а белый и пушистый. Огромные хлопья снежинок плавно кружились в вальсе, не торопясь опуститься на, укутанную зимним покровом, землю, добавляя в уже нанесенные сугробы искры от своих граней. Солнце не вышло из-за затянувших все небо серых туч, но было очень светло, нарядно и празднично.

Как ни странно, но настроение начинало улучшаться от этой первозданной белизны. Она не казалась холодной или не приступной, а выглядела так, будто Хранимая Дестиэль разбросала кружева своего свадебного платья по земле, радуя своих любимых детей.

А свадьбе было места мало в самом большом зале нашего города. Отец пригласил всех горожан, пришли все, кто хотел порадоваться за Лану, а потому гости выплескивались на улицу, благо погода уже позволяла.

Мне срочно захотелось сделать что-то красивое для сестры. Отпустила магию и позволила ей свободно течь к ладоням. Вскоре горячая сила прилила к руками и снежинки, которые до этого падали, тихо кружась, начали свой танец. Было сложно управлять сразу сколькими объектами, но желание порадовать сестру на ее свадьбе было сильнее.

Из вихря белых снежинок стала вырисовываться женская фигура, облаченная в кружевной свадебный наряд. Хранимая Дестиэль получилась как живая, точнее какой я себе ее представляю. Гости на улице замерли и восхищенно замолчали, мне было так приятно.